Богоубийцы - Федора Яшина

– Спокойно, сестрица, это всё цветочки, – Сашка похлопал меня по плечу, – а впрочем, ягодки я тебе не покажу. Но взгляд-то у нее какой, а? Хоть стены им прошибай. И ведь как будто знала, что снимают ее. Прям ведьма какая-то, черт ее дери!

Мне тут же вспомнилось, что Колян ее тоже ведьмой называл. Хоть и будто бы в шутку.

А тем временем старуху продолжали избивать.

Камера опять стала наезжать, пытаясь как можно ближе показать лицо несчастной, но ничего не получалось – картинка только стала расплывчатой и нечеткой.

Сашка остановил видео.

– Всё, сестрица, пожалуй, с тебя хватит.

– Какой кошмар! Это происходит в одном с нами доме? Я тут более не останусь. Надо полицию звать.

– Вот такие гости у нашего обожаемого папочки! – Сашка зло усмехнулся. – Он тут, оказывается, гестаповские застенки организовал.

– Ты что! Он наверняка не знает об этом. Надо немедленно рассказать ему.

Сашка скептически ухмыльнулся.

– Успокойся и никому не говори.

– А ты-то, Саня, как смог это снять?

Оказалось, что еще в первые часы, как приехали эти садисты, Сашка, проходя мимо их домика, услышал какие-то странные звуки, похожие на всхлипывания, доносящиеся из-за двери. Он постучал туда. Ему открыли, но внутрь не пустили. На его вопрос «У вас всё нормально?» ответили, что всё у них нормально.

– Что, вообще, может быть ненормального? – вполне откровенно удивился открывший. Но лицо его Сашке не понравились. Говорил он с сильным акцентом. Более того, спустя минут пятнадцать ему позвонил отец и убедительно попросил не приставать к гостям и вообще не ходить мимо их дверей, а пользоваться другой дорогой. Это уже было чересчур. Сашка тут же, выждав момент поудобнее, взял свою новую камеру и решил опробовать дистанционное управление. Он отправился в сарай, что стоял напротив гостевого домика, проковырял там где-то дырку, укрепил камеру, как-то там подключил к мобильнику и настроил связь так, что всё это можно было видеть на компьютере. Сначала ничего интересного не происходило – шторы всё время были занавешены, но разок их всё же открыли, и Сашка шанса не упустил.

Я принялась уверять, что об этом нужно немедленно рассказать отцу. Он наверняка ничего об этом не знает. Нужно, чтобы он прекратил это без промедления. Или вообще вызвать полицию.

Сашка посмеялся надо мной и напомнил, что я обещала держать язык за зубами.

– И не переживай, дорогая сестрица, об этом. Я сам сделаю так, что всё это прекратится в самое ближайшее время. Ты, главное, языком не болтай.

– Это хоть всё и очень гадко, но я же тебе слово дала. Хотя теперь и жалею, что связала себе этим руки.

– Лорочка, я просто не всё тебе показал. Но ты поверь мне, если начать об этом болтать или в полицию сразу звонить, то нас, скорее всего, убьют. И отца, может быть, тоже. Всех, кто есть на этой сраной вилле. Если бы ты не связала себя честным словом, я бы тебе и не сказал.

Я сказала, что мне как раз всё равно, что кто-то узнает. Но Сашка настаивал, а я слово дала. Так уж между нами – мной, Сашкой и Машкой – с раннего детства повелось, что если друг другу клятву дали, то всё – нужно делать, хоть кровь из носу. И ни разу никто не нарушал данной клятвы. Поэтому и брались и давались такие клятвы очень редко. И когда речь заходила про клятвы, то это всегда значило, что дело серьезное, а не абы как. Поэтому-то я так сильно переживала, думала, как мне быть. Уж очень, мне казалось, проблема была серьезна, и молчать было никак невозможно, даже несмотря на данную клятву, которая теперь буквально жгла меня изнутри. И я решила, что сейчас не игра. Решила дождаться отца и всё ему рассказать. Или даже не ждать, а позвонить и рассказать.

Я вышла от Сашки и, не в силах удержаться, направилась к этому чудовищному дому. Трудно сказать, зачем я туда шла. Просто мне нужно было что-то сделать, как-то отреагировать на увиденное. Уж очень тот взгляд старухи на меня подействовал. Будто открыл что-то во мне, дверцу какую-то. Я чувствовала, что должна что-то сделать. Я была уже метрах в пяти от двери, как меня вдруг окликнули. Я обернулась. В мою сторону почти бегом приближался Николай.

– Подождите, Лора.

– Я знаю, что вы там делаете с несчастной старухой.

– Я тоже знаю, что они с ней делают. Но откуда вы это узнали? Вот это очень интересно.

Я тут же испугалась за Сашку.

– Откуда надо! Это подло! Даже не подло, а просто мерзко. Что вам нужно от нее?

– Мне – ничего. Я не с ними, хоть так и может показаться с первого взгляда. А у них есть веские причины. По крайней мере, они в этом уверены. Вы папу своего спросите. Он приедет сегодня вечером. Вот вы и спросите. Он больше моего знает. Я здесь просто потому, что дурак. И сделать ничего не могу. Да и мне, честно говоря, плевать на эту старуху.

– Отец? Вы считаете, что мой отец в курсе того, что тут происходит?

– Думаю, да. Пойдемте, присядем, выпьем чего-нибудь, – он взял меня под руку и увлек в сторону.

Тут появились Свен с Семеном. Они быстрыми шагами направлялись прямо к нам. Николай сказал почти шепотом:

– Давайте не будем делать скоропалительных движений, не будем никому ничего рассказывать и дождемся приезда вашего отца.

***

По большому счету во всем, конечно, папаша виноват. Позволил, дурень, этой группе остановиться у себя на вилле. Я достоверно знаю, что он был категорически против их появления на вилле, но Инквизитор каким-то образом его уговорил. Некуда было ту ведьму в тот момент деть. Ради дела папаша детьми рискнул… Я бы своими не рискнула.

Мне рассказывали, какие строгие инструкции давал он этой группе. И, судя по всему, ребята эти инструкции соблюдали. Но папа недооценил своего сына. Саша оказался парень не промах.

Однажды я ездила с ним в лагерь. Он, конечно, младше меня, но как Лориного брата я его тогда уже знала. Так вот он в том лагере прославился тем, что постоянно подглядывал за девчонками в туалете. Под конец его даже стесняться перестали. Знали, что смотрит, и всё равно ходили: «Смотри, Шура, как я могу!»

Пацаны сначала завидовали ему, потом стали дразнить, затем лупить пытались. Но он взял палку и сказал:

– Буду делать, что хочу, а если будете лезть, то я вас палкой стану бить.

Пацаны сказали: «Ну его, сумасшедшего извращенца. Не за нами же он подглядывает». И начали опять его дразнить. Но Сане было всё равно. Это он тогда созревал, наверно, в половом смысле. Когда чуть подрос, поутихло у него это любопытство, но навыков не растерял, как мы теперь знаем.

Колян

Содеянное мной этим утром не вписывалось ни в какие рамки. Порой мне становилось настолько страшно от того, что я натворил, что меня буквально бросало в дрожь. Сидел в кресле и трясся всем телом. И, кажется, не от холода. Пожалуй, подобный страх до тех пор я ощущал только во сне, когда совершал там что-то настолько отвратительное, мерзкое и необратимое, что спасало лишь пробуждение. Теперь я не просыпался, хотя старался и очень желал. От этого становилось еще страшнее, и я совершенно откровенно молился, чтобы всё это было сном. Ужасным, диким, но всё же сном.

Пока Гурам развлекался на кухне, я сидел и думал об этом всем. Было ясно, что сразу после моей фразы «Я не поеду» буду пристрелен, как собака. Так что придется ехать.

Наконец, взял себя в руки, немного оклемался. Поднялся и принялся ходить по комнате из-за невозможности усидеть на месте, но после пары-тройки кругов в ногах образовалась такая слабость, что пришлось вновь опуститься в кресло. Вид Генчика с простреленной головой преследовал меня. Я понял, что нужно срочно переключаться с этих мыслей, иначе совсем соскочу с катушек, если уже не соскочил. Сделав несколько глубоких вздохов, как когда-то нас учил школьный физрук, вроде немного успокоился. Чему быть, того не миновать. За границей я еще не бывал.

Появился Гурам. Морда довольная. Подмигнул мне и направился в туалет.

…Оказалось, он форсировал события. Специально, конечно, чтобы не дать мне опомниться. Уезжать мне нужно было лишь завтра. Он перевез меня на другую квартиру. Сфотографировал, отправил по имейлу мое фото и велел сидеть тут, ждать дальнейших распоряжений.

Спустя четыре часа после его отъезда приехал лысый, мрачный мужик лет сорока, затянутый в кожаную куртку. Он скупо поздоровался, достал из портфеля российский и загранпаспорт, и попросил расписаться в них. В обоих паспортах были вклеены те самые мои фотографии,

Я чиркнул невнятный автограф.

Лысый засунул паспорт обратно к себе в сумку.

– Паспорт и деньги получишь завтра утром. Наличкой получишь только на карманные расходы. Остальное лежит на карточке. Так что не пугайся. Ее тоже завтра получишь.

– Я и не пугаюсь.

– Ну и молодец. Вот твой новый мобильник. Свой сюда давай.

– У меня Гурам забрал.

– Гурам умница, – он улыбнулся. – Тут, в записной книжке, уже есть все необходимые тебе номера. Своим старым знакомым не звони. Вопросы есть? Если нет, то давай, дружище, успехов тебе. Может, встретимся…