Подруга особого назначения - Татьяна Устинова

— Хорошо! — уверила его Варвара. — Секретаршей была, секретаршей и осталась. Правда, я теперь секретарша генерального директора. Моего шефа повысили, и я вместе с ним повысилась. Мужа нет, детей тоже. Если бы завелись, я бы тебе написала.

— Надеюсь, — пробормотал Димка и неожиданно поднялся, чуть не задев головой красный фонарик в форме тыквы.

— Ты что?

— Доброе утро, — пробасил Димка, — меня зовут Дима Волков. Я старый друг Варвары.

— Здрасьте, — буркнула Таня, протискиваясь за Варвариной спиной к плите, — я так и поняла.

— Это Таня, — представила ее Варвара, — моя подруга. У нас вчера был девичник, пьянство и дебош.

— Какой-то праздник? — спросил Димка, подумав.

— Большой, — Таня отхлебнула кофе из белой кружки. Она терпеть не могла кофейные чашки и всегда пила кофе только из громадных кружек. — У нас был праздник непослушания. Мои родители уехали отдыхать и увезли с собой моего сына. Мы праздновали свободу.

— Это отлично, — одобрил Димка.

— Ты садись, — посоветовала Варвара, — ты очень много места занимаешь.

Димка послушно сел и даже сделал попытку задвинуться под подоконник.

— Тань, ты тоже садись.

— Я хочу сделать бутерброды. Оладьи-то сгорели.

— Оладьи вполне ничего, съедобные. Чуть-чуть только черные, с одной стороны.

— Я с удовольствием съем, — вступил Димка, — я давно не ел никаких оладий. Даже сгоревших.

— Да ничего они не сгорели. Это Танька все придумала!

— А вы в Америке живете, да? В штате Канзас?

— Нет, — ответил удивленный Димка, — в штате Техас.

— У вас ранчо и вы знаменитый скотовод?

— Я физик, — сказал Димка, как бы оправдываясь, — я работаю в университете. В Хьюстоне. У нас… хороший университет.

— Тань, что ты к нему привязалась?

— Я не привязалась. Возьмите меня на работу в штат Техас, Дмитрий. Я тоже буду ученым. Или скотоводом, мне все равно.

Димка вежливо молчал.

— Васька будет ходить в американскую школу, выучится говорить по-английски, я найму ему беби-ситера, и его никто не побьет в подъезде, не заберет в армию и не убьет в Чечне.

— Дим, тебе молоко или сливки?

— Ничего не нужно, спасибо.

— В Техасе не пьют с молоком?

— Кто-то пьет, — ответил Димка и улыбнулся, — кто-то не пьет. Я не пью. Я еще в Москве… не пил с молоком. В Техасе… продолжаю не пить.

— А зачем вы приехали? Привезли на родину гуманитарную помощь?

— Он приехал к родителям, — укоризненно произнесла Варвара и за Димкиной спиной погрозила подруге лопаткой с куцей ручкой, — я тебе рассказывала. Лидия Владимировна и Евгений Васильевич. Они живут в соседнем подъезде.

— Что ж вы родителей в соседнем подъезде бросили, а сами в Техас укатили, Дмитрий?

Димка, прикрываясь кружкой, испуганно на нее косился.

— Вообще-то пока они не собираются переезжать, — сказал он осторожно, — но надеюсь, что в будущем сумею их уговорить. Уговорить моих родителей переехать, да еще за границу — непросто. А вы… кто?

— Я? — переспросила Таня. — А я подруга Варвары. Меня зовут Таня. А вы кто?

— Нет, я не в этом смысле. Где вы работаете, наверное, так нужно спросить.

— Я работаю в поликлинике. Врачом на приеме.

— Моя мама тоже врач, — с неуместной американской радостью сообщил Димка, как будто делал Тане подарок, — она отличный врач, работает в военном госпитале. Имени… имени Буденного.

— Имени Бурденко, — поправила Таня и впервые улыбнулась человеческой улыбкой.

— Да, — торопливо согласился Димка и покраснел, — конечно, имени Бурденко. Варвара, можно я еще раз позвоню?

— Ну конечно! — И как только он вышел, снова чуть не задев головой красную тыкву, Варвара накинулась на Таню:

— Что это ты к нему привязалась со скотоводом каким-то?! Чего тебе от него надо? Какая тебе разница, в Техасе или в Канзасе?!

— Ничего мне от него не надо, — сердито зашипела в ответ Таня, — просто он в Америке живет и думает, что тут его все ждут с распростертыми объятиями!..

— Да его и ждут! Родители ждут! И я его люблю, и тоже с распростертыми объятиями…

— Тогда выходи за него замуж и вали в Америку! В штат Техас!..

— Да при чем тут замуж?! Он никогда мне не предлагал замуж, да я и не пойду! А ты лучше доедай и давай в свою поликлинику! На прием.

— Елки-палки! — вскрикнула Таня, глянув на крошечные часики, обвившие пухлое запястье, и стала, обжигаясь, глотать кофе. — Время-то!..

— Вот-вот. Если он сейчас не дозвонится, придется мне на работу не ходить, — добавила она озабоченно. — Я же его одного не брошу в пустой квартире! Он, небось, десять часов летел…

— Тринадцать, — поправил Димка из дверного проема, — я сначала до Нью-Йорка летел. Три с половиной часа. А потом из Нью-Йорка до Москвы. Родителей нет. А записная книжка с маминым рабочим телефоном осталась… в Америке.

— Господи ты боже мой… — фыркнула Таня не очень громко, но так, чтобы он расслышал. Варвара пнула ее в плечо.

— Но из-за меня не надо оставаться дома. Если ты разрешишь, я бы поспал немного. В самолете я не спал. Я плохо переношу самолет.

— В следующий раз езжайте поездом, — посоветовала Таня, споласкивая свою кружку. — Варвара, ты как хочешь, а я ухожу. Я с утра на вызовах, а потом на приеме.

— Ты тоже уходи, — сказал Димка Варваре, — если я дозвонюсь до родителей, я пойду домой.

— И оставите квартиру открытой! Здесь вам не Америка, штат Техас, Дмитрий!

— Тань, да что такое!.. Отстань ты от него!.. Дим, я тебе оставлю запасные ключи и номер своего рабочего телефона. Если объявятся Лидия Владимировна или Евгений Васильевич, ты мне позвони и уходи, только дверь запри. А я после работы к вам зайду.

— О'кей, — радостно согласился Димка. Ему было приятно, что все решилось так просто.

Ему всегда было приятней радоваться, чем печалиться. Он улыбался доброй бессмысленной улыбкой, даже когда вовсе незачем было улыбаться. На экзамене по теории функции комплексной переменной, например. Может быть, поэтому у него не складывались никакие любовные истории — девушки предпочитали романтических, несколько мрачных, «сурьезных» парней.

Димкина добродушная физиономия вызывала у девиц недоумение.

— Я постелю тебе на диване! — крикнула Варвара, выгружая из гардероба второй комплект белья. Завтра все это придется стирать, а потом гладить. Варвара ненавидела гладить. Стирать еще туда-сюда, но гладить!..

— Мне не нужно ничего стелить!.. — энергично возразил Димка. — Я так. Под пледом. Я больше люблю под пледом. Я все равно не буду раздеваться, — и покраснел.