Шесть дней июля. О комкоре Г.Д. Гае - Владимир Григорьевич Новохатко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отступали не все, кто не струсил — дрался. Только что-то я ни одного матроса тогда не видел, и тебя тоже.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — нагло сказал Прохоров.
— Ладно, иди распорядись насчет меда и сала.
По дороге в штаб Гая встретил Николаев, остановил его:
— Мне сказали, что вы раненых оставляете. Их же белые перестреляют, как куропаток!
— Я их не оставлял, они сами отказываются ехать. Попробуйте вы с ними поговорить как доктор.
— Я не командир отряда... Вас они послушаются.
— Не послушались, решили остаться.
— Дурацкое решение!
По улице потянулись подводы, пошли бойцы. Гай стоял у крыльца и смотрел на движение колонны. Подошел Лившиц, сообщил, что к обозу присоединились подводы сельского Совета Тушны — сельсоветчики опасаются зверств белых, решили уходить с отрядами.
Через час Тушна опустела, только на окраине сгрудились отряды прикрытия, ожидая, когда колонна скроется из виду. Гай подозвал командиров Симбирского и Сенгилеевского коммунистических отрядов, дружины коммунистов Самары, составляющих арьергард, и сказал, чтобы они не подходили к колонне меньше чем на два километра. Андронов попросил еще по два пулемета на подводы. Гай пообещал к середине дня подослать их.
Гайдучек сразу набрал скорость, и машина, оставляя длинный шлейф пыли, понеслась по дороге к далекому лесу, в котором только что скрылся хвост обоза. Гай смотрел на несущуюся мимо еще не сжатую рожь, думал о том, где сейчас могут находиться отряды Каппеля, занявшие Симбирск.
Не будут же они там торчать долго. Куда они могут двинуться? Скорее всего, вдоль железной дороги на Инзу. Каппелю, конечно, известно о движении отрядов сенгилеевцев, вряд ли он даст спокойно нам отойти. Видимо, часть его отрядов будет брошена против нас. Где и как произойдет столкновение с противником? Остается только гадать об этом...
В лесу догнали обоз и потащились за ним: на узкой лесной дороге негде обогнать подводы. Гай досадливо чертыхнулся — ему хотелось до выхода из леса нагнать передовые отряды, чтобы организовать более далекую разведку.
До середины дня ехали за обозом, а когда все стали на привал, начали пробиваться в голову колонны, оттесняя подводы к краю дороги. Приехав в передовые отряды, Гай приказал командиру Симбирского эскадрона Тониксу выделить десять человек для глубокой разведки. Старшему группы, верткому, худому кавалеристу с конопатым лицом, объяснил, что надо проехать до Солдатской Ташлы, войти в село и выяснить, есть ли там белые. Если есть, в стычку не ввязываться, а как можно быстрее возвращаться и доложить обстановку. Старший, слушая Гая, молча кивал головой и, дослушав, неожиданно густым голосом скомандовал следовать за ним. Вскоре группа скрылась за поворотом лесной дороги.
Обедал Гай с Гайдучеком и Ивановым в отряде Устинова, ели густой, как каша, суп, приготовленный в походной кухне, черпая по очереди из одного котелка. Гай велел Иванову привести идущих в середине колонны лошадей. Дождавшись его, вместе с эскадроном Тоникса поехал вперед.
В лесу становилось душно — парило, очевидно, перед грозой. Через час встретили разведку, старший группы доложил, что в Солдатской Ташле никаких войск нет, но жители говорят, что кругом шныряют отряды белых. Видели их и на севере, со стороны Ключищ, и на юге, в Ясочной Ташле.
Гай по обочине, обгоняя обоз, поскакал к опушке леса, там повернул направо, выбрался на проселочную дорогу к Ключищам и тут же услышал с той стороны далекое тарахтение пулеметов и треск винтовочных выстрелов. Он пришпорил коня и галопом помчался туда, откуда доносилась перестрелка. Вскоре он увидел залегшие цепи устиновского отряда, свернул в лес, привязал к дереву коня и пошел опушкой туда, откуда доносились выстрелы. Через минуту он наткнулся на группу бойцов, среди которых увидел Устинова.
— Что тут? — отрывисто спросил Гай.
— Мы шли колонной, а оттуда, — Устинов указал на небольшой, поросший бурьяном бугор, — ударил пулемет, троих убило, есть раненые.
— Пошли связного на батарею, пусть пришлют два орудия.
Скоро стрельба стихла, но стоило Устинову с Гаем приподняться и перебежать влево по цепи, ближе к бугру, как пулемет снова застрекотал, над головой тонко запели пули. Через полчаса прикатили два орудия. Гай отполз назад, приказал ставить орудия у опушки, артиллеристы выпрягли лошадей, быстро и споро развернули орудия, установили их, и через минуту на бугре вздыбился фонтан земли и дыма. Гай вернулся в цепь, подполз к Устинову, тот смотрел на него вопрошающе. Гай вскочил с вдруг заколотившимся сердцем, взмахнул рукой и закричал:
— Вперед, храбрецы, за мной!
И побежал, не оглядываясь, к бугру, ощущая ногами неровность поля и боясь споткнуться и упасть. С бугра ударил пулемет, сзади кто-то вскрикнул, упал, в следующий миг на бугре опять вздыбился разрыв снаряда, пулемет умолк. Гай видел, как на бугре появились люди, согнувшись, они бежали наискось в сторону леса, и он понял, что атака удалась.
На гребне, в неглубоком окопчике возле пулемета, лежали ничком два солдата с погонами, валялись стреляные винтовочные гильзы, из еще курящихся дымком воронок тянуло кислым запахом взрывчатки. Бойцы стреляли по убегающим в лес белогвардейцам, но те уже скрывались за деревьями, бросив на поле раненых.
Гай окликнул Устинова, тот еще не отошел от запала атаки, тяжело дышал, глаза блестели.
— Поставь здесь пулеметы, держи оборону. Когда надо будет отходить, пришлю связного.
Гай посмотрел вдоль опушки, дорога была пустынна, только за дальним выступом леса были видны фигурки солдат, перебегающих поле.
— Смотри, куда идут, — в поле, — кивнул Гай Устинову. — Выставь боевое охранение подальше влево, чтобы вас не обошли. И стойте прочно, у вас в резерве отряд Андронова, в случае чего поможет.
На окраине села к Гаю подъехал посыльный от Петухова. Он сообщил, что в двух километрах от Солдатской Ташлы был атакован кавалерией противника, атаку отбил, занял оборону, ждет указаний. Гай отправил посыльного в штаб к Воробьеву с сообщением и поскакал по дороге на Солдатскую Ташлу. На подходе к позициям его обстреляли, пули засвистели рядом. Гай свернул в лес, привязал коня и пошел опушкой на передовую. Вскоре он наткнулся
