Увидимся в аду - Арина Холина

— С ума сошла! Где ты шляешься?! — рычал он. — Профукала контракт! Профукала? — с надеждой на отрицательный ответ переспросил он. — Такими заказами не разбрасываются! Это тебе не «Трейдинвест»! Их переманили, да? Ну, скажи что-нибудь, бл… на х… м… еб!..

— У тебя что, предменструальный синдром? — Наташа облюбовала самое удобное кресло и села в него. — Держи, неврастеник! — И она швырнула ему пакет документов.

— Да я тебя… — лютовал Клим. — Да ты…

Но туг он прочитал договор, насупился, помолчал минут пять, после чего недоверчиво посмотрел на Наташу.

— Если ты не отстегнешь мне двадцать процентов, контракт будет расторгнут и уйдет к Буркину, — пригрозила она.

— Как ты его получила? — удивился Клим. — Мне вчера позвонил наш человек из этой долбаной «Мокки» и сказал, что нам дадут работу, только если мы уступим втридешева…

— Я с ним переспала, — призналась Наташа.

— Что? — подался вперед Клим.

— Я его трахнула, понимаешь? И он тут же стал очень сговорчивым.

— Ты с ним переспала ради контракта? — переспросил начальник.

— Ну, — пожала плечами Наташа, — если быть точной — ради моих двадцати процентов.

— Ха-ха-ха! — смеялся Клим. — Ты правда его… того?.

— Но… как… ты?..

— Этот Павел — тюфяк и рохля. Ты знал, что контракт буквально у нас из рук вырывает какая-то задрищенская конторка?

Клим кивнул.

— Так вот, эта шарашкина контора принадлежит его бывшей жене. Павла этого. Разницы никакой: что из наших рук выйдет дурацкий фильм «С тобой „Мокка-кола“!», что эту белиберду снимет кто-нибудь еще… Дело-то не в качестве. Ну и я решила — новая я лучше бывшей жены. — Наташа поднялась.

— Да… — стонал Клим. — Я надеюсь, ты хоть помнишь, как твердила, что не будешь ужинать с главой «Интер-Ваза», потому что он сальный тип и, как дурак, видит в тебе женщину, а не делового партнера?

— Он все еще хочет со мной встретиться? — спросила Наташа на прощание.

Неспешно следуя по коридору, она достала сотовый и набрала номер.

— Алло! — Ее голос потеплел. — Игорь? Увидимся сегодня? Хорошо, жду тебя в девять в «Ностальжи».

МАША

26 апреля, 14.34

— Ах ты моя утя-кутя! — щебетал кругленький фотограф в восточной шапочке. Казалось, шапочку вязали с закрытыми глазами — торчали петли, там и сям попадались стяжки, ряды были неровные, но убор был от «Дольче и Габбана» и обошелся в 120 баксов. — Гениально!

Уставшая Маша пыталась стереть макияж, но Антон, фотограф, лез под руку и заставлял себя слушать.

— Находка! Невинный взгляд и роковой образ! Хочу, но боюсь. Поверь мне, это именно то, от чего мужики рывком переключаются на пятую скорость! — восхищался он.

— Ага! — хихикнула гримерша. — И от чего дают задний ход! Ха-ха-ха!

— Ты намекаешь на то, что я — педик? — спросил Антон.

— Тоже мне, Америку открыл! — фыркнула гримерша. — Намекать давно не на что.

— Пидоров бьют! — завопил фотограф.

Маша поклялась не душить сегодня Антона. Он вел себя как избалованный ребенок: чуть что — орал, визжал, топал ногами и носился кругами, а все на коленях умоляли его не уезжать, не резать вены, не топиться в ледяном пруду и не уходить в дворники.

Единственный раз Маша испытала к нему благодарность — когда он отогнал от нее девушку Милу, представленную как стилистка. Мила начала с того, что привезла белье на два размера меньше. Белье не надо было возвращать в магазин, поэтому стилистка отобрала свой размер, нимало не беспокоясь о том, что Маше оно мало. Возвращать Милу в город никому не хотелось, поэтому все лицемерно упрекнули Машу, что она потолстела, и обрядили в трусы, которые врезались в тело.

Когда съемки в полуголом виде на чьей-то холодной даче за сто километров от города наконец закончились, за Машей приехал Гриша. В первое мгновение Маша обрадовалась. Ей ужасно хотелось вернуться побыстрее в город и согреться горячим шоколадом. Но она вдруг сообразила, что Гриша отнюдь не Дед Мороз. Он — ее любовник. И он наверняка захочет ее обнимать, целовать… При мысли об этом в животе засосало — ей было страшно. Но, хоть она даже сама себе в этом не призналась, интересно. Попав в новое тело, Маша уже не чувствовала себя собой — Марией Джастис. Она ощущала, как новое тело влияет на нее — подсказывает какие-то запретные, греховные, соблазнительные вещи, манит искушениями и уверяет: «Это не ты, это она, манекенщица Маша Лужина, а тебе всего лишь надо смириться и жить так, как жила она».

Маша с интересом поглядывала на Гришу, воображая, понравится ли ей то, чем они будут заниматься… И каково это — иметь власть над мужчиной, быть Мессалиной, Клеопатрой или мадам Помпадур, хотя до них-то этой Маше, конечно, далеко, но кто знает…

— Куда поедем? — спросил Гриша, открывая перед ней дверь.

«А он галантный!» — подумала Маша, но изменила мнение сразу же после того, как Гриша, помогая ей устроиться, щипнул за попку.

— Все равно, — ответила она.

— В «Ле Дюк»? В «Шинок»?

— Слушай! — Она кое-что вспомнила. — Поехали в «Макдоналдс»!

Вчера, когда она первый раз увидела по телику рекламу, ей немедленно захотелось бежать в магазины и покупать все, что было в телевизоре. Зубную пасту, шампуни, кремы, чистящий порошок, печенье и, главное, толстые, аппетитные бутерброды с сыром, котлетой и салатом. В холодильнике у девочек обитали лишь йогурты, морская капуста, пророщенное зерно и выпивка. Что-то в сознании намекало, что ее тело не любило ни бутерброды, ни шампуни, ни рекламу, но Маша приказала воспоминаниям заткнуться. Ей хотелось пробовать этот удивительный новый мир: «гамбургер», «Колгейт», «Ариэль» и «Тайд» — звучные, прекрасные названия, «Шаума», «Марс», «Олвэйз»…

— Куда? — икнул от удивления Гриша.

— Поехали, съедим по гамбургу… в смысле гамбургеру, — попросила Маша.

— Маша и «Макдоналдс», — хмыкнул он. — Это просто сказка… Я-то не против, я-то люблю быструю жратву… Это крабы из аквариума или из консервов? — передразнил он. — Запихните их обратно в банку, а мне прямо сейчас найдите живого и как можно быстрее сделайте его жульеном! Я не ем русскую икру, только иранскую! Ма-ашь, ку-ку, и при чем здесь «Макдоналдс»? Там же даже курить нельзя… и там едят в пальто.

— Я хочу попробовать гамбургер! — взорвалась Маша.

— Только не говори, что ты ни разу в жизни живой гамбургер не видела! — немного разозлился он. — Ты же не всю жизнь по кабакам за мой счет ходила!

— Ты меня что, упрекаешь? — вспылила Маша.

— Ой, посмотрите на нее! — Гриша всплеснул руками. Как мне надоели твои капризы! То ты отказываешься от «вчерашних» устриц, то тебе «Макдоналдс» подавай! Наверное, моему терпению подошел конец. Давай расстанемся, а? Я же знаю, ты мне изменяешь, я тебе нужен только ради денег, ты спишь с моими друзьями и говоришь им, что я жадный…