Invider. Печати 1 и 2 - Иван Будист
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сойдя с моста и спустившись к самой воде, она остановилась, глядя, как небольшие волны речки стукаются о высокий склон берега.
Самико улыбнулась.
Всё, что случилось дальше, Самико понять не могла, поскольку все её чувства вдруг перестали адекватно оценивать окружающий мир. Единственное, что она смогла ощутить до того, как повинуясь какому-то рефлексу, рухнула в воду, – это яркий свет, затмивший всё вокруг. Слух её прервался, и немые, бесконечно малые мгновенья потекли жидкой массой где-то внутри сознания. Шевеля руками, она стала барахтаться в воде, стараясь по памяти подползти к небольшой выемке в берегу, заприметив ту до вспышки света. Сжавшись в этой нише, она только теперь поняла, что произошло что-то запредельно ужасное.
Одновременно с нарастающим рокотом она почувствовала сильную боль. Заболело всё: руки, ноги, шея, лицо… Рот наполнился солёной липкой массой, отдающей слащаво-солёным вкусом мокрого железа. Самико поняла, что к ней возвращается слух, но глаза всё ещё показывали красную смазанную картинку берега, какой его запомнила сетчатка, чудом оставшаяся целой.
Самико ощутила, как задрожала земля, как вперемешку с оглушительным грохотом заунывно завыл вверху ветер, она чувствовала, что над ней проносится чудовищная масса раскалённой пыли, и она движется оттуда, из-за склона реки. Не будь его, девушку бы смело этой необузданной стихией, саму превратив в пыль.
«Возможно, это ураган, – подумала Самико. – Но почему так больно?!»
Самико попыталась снова ползти, но уже в обратном направлении. Коснувшись обожжёнными руками воды, она не почувствовала прохлады, наоборот, ей показалось, что руки опустились в кипяток. Однако боль в них почему-то стала утихать, и тогда Самико целиком заползла в воду, чувствуя облегчение. Возможно, нервные окончания её кожи попросту сгорели…
Она поднесла дрожащую ладонь к лицу и попробовала умыться. После этого, ей показалось, что зрение медленно возвращается.
Она подняла голову.
Моста не было. Прямо над ней, срываясь с понизившегося восточного склона, неслась чёрно-серая масса, затмевая собой затухающий свет. Она устремлялась далеко на запад, размазываясь о воображаемый горизонт. Вода в реке покрылась дымкой, которая поднималась вверх и уносилась вслед за пылью. Земля дрожала и Самико дрожала вместе с ней. Грохот превратился в одно монотонное завывание.
Самико снова опустилась в воду.
Какое-то время она лежала без сознания. В другой раз она непременно бы захлебнулась, но сейчас часть реки испарилась, заставив воду отступить от берегов.
Очнувшись, Самико ощутила странные звуки: в горячем воздухе стоял то ли шелест, то ли треск… Возможно, это шумело у неё в ушах, которые, не выдержав грохота, всё-таки отключились. Она взглянула на свои руки: кожа на них покраснела и покрылась многочисленными ожогами. Скрюченные в судороге пальцы дрожали.
Кое-как Самико удалось подняться. Она выглянула из-за склона и посмотрела в небо. Гигантский столб коричневой пыли, поднимался подобно дыму от извержения вулкана. На конце столба пыль клубилась огромными сгустками, которые накрывали город своим пепельным саваном. У основания столба воздух дрожал и очертания, похожие на руины домов, таяли в багровом огненном мареве. Самико вновь рухнула вниз.
И увидела своё четвёртое видение.
Закончив читать, Полина устало подняла глаза. Безусловно, она жалела японскую девушку, пережившую атомный взрыв. Ещё в детстве Полина смотрела японский мультфильм «Босоногий Ген», после чего почти две ночи не могла заснуть и дрожала от страха, вспоминая страшные эпизоды из истории Кэйдзи Накадзавы. И лишь присутствие в спальне мамы как-то успокаивало её. Вспомнив снова этот момент из своей жизни, Полина поморщилась. Сколько ей тогда было? Лет восемь? Смотреть подобное в таком возрасте, конечно, не стоило…
Незнакомый маленький мальчик с небольшим мячиком в руках стоял рядом и вопросительно смотрел на неё.
– А я всё видел! – вдруг выпалил он и убежал.
Полина проводила его взглядом, посмотрела, как он возится с мячом, затем встала со скамейки, убрала пакетик с листками в сумочку и направилась к метро. Он решила пройти дворами до «Электрозаводской», мимо чудесного готического фасада электролампового завода. Всю дорогу она думала о второй новелле и о том, что ей придётся сказать сумасшедшему шантажисту, и какая ещё глупость может прийти в его голову. Полина чувствовала, что Инвайдер действует не один, у него наверняка есть агенты или помощники. Наверное, за ней установлена постоянная слежка, а дома могут находиться жучки и скрытые камеры, ведь существуют же где-то в природе хозяева их съёмной квартиры с оригиналами ключей. Тем более что Полина с Артёмом, спасаясь от невыносимого смога, затопившего город 6—го августа, выезжали на прошлые выходные к знакомым в Тверскую область, а этого времени достаточно, чтобы установить в доме любую спецаппаратуру!
Непонятным ей казался и эпизод с мальчиком. Что это было? Простая шалость, или у Инвайдера в агентах состоят ещё и трёхлетние дети? Нет, это уже совсем шизофрения начинается. Конечно, мальчик просто увидел, как Полина достала из железной трубы качелей несколько листков, а потом ещё и оглядывалась, вот и решил повредничать. Такой у него, должно быть, характер…
Погружённая в свои мрачные мысли, Полина дошла до «Электрозаводской». Она миновала турникеты, спустилась по эскалатору, проплыла немного по недавно отремонтированному помещению станции и села в подъехавший поезд. Находясь в вагоне и глядя, как светильники станции, всё ускоряясь, отдают её на съедение тоннелю, Полине в голову вдруг пришли несколько строчек:
«Пусть быстрее мчится поезд сквозь тоннель пустой и тёмный, ворох мыслей злых, никчёмных, пусть он прочь с собой уносит…»
Полина горько улыбнулась:
«Какая банальность. Но она так хорошо подчёркивает моё состояние!»
Полина в тот момент ещё не знала, что скоро ей второй раз в жизни доведётся спуститься в тоннели метро в поисках какой-то дикой, но неизбежной истины, навязанной ей таинственным Инвайдером.
Когда она вошла в квартиру, было уже пять. То есть, семнадцать часов и три минуты. Артём задерживался. Полина вспомнила, что нужно созвониться с «кукурузным боссом» по поводу арбузов, но ничего не стала делать.
«К чёрту арбузы, – подумала она, – мне и без них тошно. Пусть сами стыкуются и разбираются».
Однако подумав об арбузах, Полина, наконец, ощутила чувство голода, которое вылилось через десять минут в дежурную тарелку с бутербродами.
«Надо бы суп сварить рыбный, – думала она, доставая свою многострадальную тарелку, – но сил сейчас нет. Чёрт, Артём будет ругаться…»
Инвайдер писал ей, что выйдет в эфир в ноль часов. Полина почему-то поверила ему и, включив компьютер, не опасалась, что сейчас придётся вести диалог с этим коварным безумцем.
Контакт Игоря молчал. Ответа на форуме автомобилистов не приходило. Полина продолжала набирать номер Игоря, но тщетно: её любовник не отвечал. Правда, один раз вместо стандартной фразы «вызываемый абонент…» прозвучали гудки а-ля «занято». Полина списала это на сбой в оборудовании оператора.
В «аське» Инвайдера действительно не было, хотя Полина теперь полагала, что ему и не обязательно иметь статус «online», зато присутствовали Гор, Марни, Мирабэлла, Фунт мяса и Кадавр.
С Марни, и это было её настоящее имя, зарегистрированное в паспорте, молодой ветреной девчонкой богатых родителей, Полина познакомилась на концерте одной широко известной рок-группы. Вообще, Полина не хотела идти на тот концерт, так как не питала к группе каких-то особенных симпатий, но билеты «на халяву» и жажда повеселиться за чужой счёт сделали своё дело. Произошло это году в 2006-м или 2007-м, Полина толком и не помнила.
Родители, назвав своё чадо именем Марни, как в моду, то есть, как в воду глядели: уже в семнадцать лет их дочь оказалась заложницей своего имени, помешавшись на известных брендах текстильной промышленности. Одевалась она дорого и со вкусом, а всех прочих оценивала через призму популярных в данном сезоне коллекций. Себя же она порой гордо называла fashion victim2.
Марни тогда считалась девушкой какого-то парня из их компании, они с Полиной быстро разговорились и нашли много общих тем для бесед. Но спустя время их жизненные ориентиры разошлись в разные стороны, однако подруги продолжали общаться через интернет: как правило, Полина консультировалась у Марни по вопросам модной одежды и, надо признаться, равных ей по знаниям в этой области пока не встречала.
Фунт мяса, а в миру просто Дмитрий, вылезал в «аську» редко. Как правило, это происходило тогда, когда его напарник выгонял очередного программиста-лоботряса, и Диме приходилось искать нового. Вот и сейчас от него уже мигало новое сообщение:
