Натюрморт с усами (сборник) - Хенрик Бардиевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ни у нас, ни в какой-либо захудалой банановой республике. То ли я пропустил какую-либо важную ступень диктаторской карьеры, то ли сказались пробелы в образовании?.. А может, попросту не повезло?
Всё-таки, пожалуй, везение — важнее всего для начинающего диктатора!
Пока что я пристроился в канцелярии, и похоже на то, что до конца дней своих останусь мелким чиновником.
Перевод М.Игнатова
Навязчивый невроз
Доктор Птак, известный психиатр, проводив очередного пациента, посвятил несколько минут производственной гимнастике: сделал три глубоких приседания, пять раз вдохнул и выдохнул воздух по системе йогов, и только после этого бросил медсестре короткую, мобилизующую фразу: «Прошу следующего!»
В кабинет вошёл высокий плотный мужчина в элегантном, хорошо пошитом, хотя и несколько помятом, костюме. Его заурядное, ничем не примечательное лицо выражало глубочайшую апатию. Пациент нерешительно остановился в нескольких шагах от врачебного стола.
— Подойдите ближе! Садитесь в кресло, — любезно предложил Птак.
Мужчина неловко присел на краешек кресла и тупо уставился в пол.
— Что за недуг привёл вас ко мне? — поинтересовался психиатр.
— Ах доктор, я страшно страдаю! Что-то неладное у меня с головой! Я пребываю в постоянном страхе. Мне всё кажется, что меня вот-вот арестуют, что полиция и прокуратура напали на мой след… По ночам мне постоянно снятся камера и тюремные нары…
«Конституционно обусловленные психопатические отклонения, — заметил про себя доктор Птак. — Невроз и фобия. Кляустрофобия — страх перед замкнутым пространством…»
— Знаете, доктор, — продолжал тем временем пациент, — я совершенно утратил способность радоваться жизни. В то время как раньше я шёл по жизни напролом, так теперь я сделался робким, сторонюсь людей, особенно милиционеров…
«Типичная тяжёлая психостения, осложнённая неврозом», — ставил уже безошибочный диагноз доктор Птак.
— Я живу словно в каком-то призрачном мире. Грежу наяву. Например, воображаю, будто я уже в безопасности, где-нибудь в Австралии или в Бразилии… А потом вдруг опомнюсь, и…
Врач быстро протянул больному пачку сигарет. Тот дрожащими пальцами достал одну, закурил и глубоко затянулся.
— Вообще, доктор, я пессимистически смотрю на будущее, — закончил он свой рассказ. — Какой-то внутренний голос подсказывает мне, что я получу не менее пятнадцати лет. Уже теперь, идя по улице, я не-произвольно считаю решётки на окнах… Ах доктор! — пациент закрыл лицо руками. — Умоляю, спасите меня!
— Та-ак! — задумчиво произнёс доктор Птак, вставая из-за стола. — Та-ак… — повторил он, пересекая кабинет. — То, что вы рассказали, неоспоримо свидетельствует о наличии у вас патологического примата второй сигнальной системы над первой, а также над подкоркой. Вместе с тем я подозреваю, что у вас нарушено равновесие процессов возбуждения и торможения… Но я хочу вас успокоить! Это не психическое заболевание! Вы страдаете простым неврозом, с некоторыми признаками вегетативного расстройства…
— Как это?! — пациент даже вскочил с кресла. — Значит, этот… этот страх перед милицией, перед прокуратурой и тюрьмой — только такая болезнь, мания, не имеющая ничего общего с действительностью?
— Абсолютно ничего! — заверил его врач, и несчастный больной моментально повеселел.
— Вашу болезнь можно легко и быстро вылечить. Но главное, вы сами должны всё время повторять: «Милиции не существует! Прокуратуры не существует! Я чувствую себя всё лучше и лучше!»
— Я уже сейчас чувствую себя значительно лучше! — воскликнул пациент, заключая психиатра в объятия.
— Ну вот видите! Кроме того, я рекомендую вам полный покой, смену обстановки, отдых, абсолютную изоляцию от источника ваших фобий и тревог… А пока я пропишу вам бром с кофеином. Как ваша фамилия?
— Пищак. Алоиз Пищак! — прошептал пациент.
Он чувствовал себя внутренне обновлённым, чудодейственным образом возвращённым к жизни.
…Неделю спустя, развернув утром газету, доктор Птак наткнулся на заметку следующего содержания: «После долгих розысков органам милиции удалось наконец арестовать опасного преступника Алоиза Пищака. На счету этого афериста, спекулянта и расхитителя государственного имущества длинный список преступлений: взятки на сумму в несколько десятков тысяч злотых, хищения в магазинах и на складах, где он работал, спекуляция дефицитными товарами, нелегальная торговля валютой, подделка бухгалтерских документов, жульнические махинации с перепродажей квартир… Обвиняемый пытался доказать суду, что его преступная деятельность явилась следствием невроза, которым он якобы страдает с детства. Суд, однако, не принял во внимание эти объяснения и приговорил Пищака к пятнадцати годам тюремного заключения».
Доктор Птак отложил газету и глубоко задумался. Потом он раскрыл амбулаторный журнал и рядом с фамилией Алоиза Пищака написал: «Больной П. находится на пути к окончательному выздоровлению».
Перевод В.Головского
Натюрморт с усами
Недавно в нашем городе открыли галерею современной живописи. Однако помещается эта галерея не во Дворце искусств, где выставлены пейзажи кисти великих реалистов, и не в Городском музее, рядом с полотнами, запечатлевшими сцены из жизни народа с предпочтительным участием кавалерии, а просто стыдно сказать — в подвале!
Вышеупомянутый подвал расположен под особняком князей Пшытыцких, ныне — резиденцией гормясоторга и на протяжении своей истории служил последовательно: местом казней и пыток, винным погребом, складом селёдки, хранилищем угля, импровизированной каталажкой и, наконец, последнее время — ледником.
Отсталые круги местной общественности пытались любой ценой сорвать открытие галереи. Когда же не помогли пикеты у дворца, транспаранты «Пендзелькевич-сумасшедший», «Басиор — еретик и ташист», «Любежный — недоучка и пикасо», когда не возымели действия крёстный ход и разъяснительная кампания, ретрограды решились на отчаянный шаг — подкинули в подземелье к художникам дохлую кошку!
Но художники не отступили под натиском обывателей. Кошку вымочили в спирте, покрыли чёрным лаком, а потом приклеили к полотну. Таким образом возникла известная картина — «Натюрморт с усами», которая была вскоре приобретена кем-то из зарубежных коллекционеров и ныне является украшением Галереи искусств в одной из латиноамериканских столиц, где фигурирует под названием «Портрет госпожи X».
На вернисаж собрался весь цвет местного общества: дамы в глубоко декольтированных платьях и господа с чёрными зонтиками в руках — по последнему крику мужской моды.
Первым взял слово секретарь окружного союза художников. Показывая публике на темнеющий провал подземелья, едва озарённый мутноватым светом ламп, он долго и красноречиво распространялся о художниках, которые доблестно сражались с мещанами, филистерами и ретроградами, о славных страницах истории современного искусства.
— Под знаменем Пикассо и Матисса, Леже и Брака, Дали и Василия Кандинского — вперёд! — закончил свою речь секретарь.
Представитель отдела культуры взял в руки огромные ножницы и единым махом перерезал ленту, открывая тем самым выставку,
Первым отправился в недра подвала секретарь, за ним поспешили остальные гости. И тут древние своды прямо-таки содрогнулись от воплей ужаса, женского визга и проклятий мужчин.
Вдоль всего подвала бесконечной вереницей тянулись картины… Но какие это были картины! На одном полотне: ревущий олень, омытый лучами зари на фоне елей и горных вершин… На другом: белоснежный лебедь на голубом пруду, далее — девица, которая спала, преклонив голову на колени юноше, елейный апостол в лиловых одеждах, морской пейзаж с парусом…
Окружной секретарь ревел, точно раненый зубр, бросаясь от одной мазни к другой. Но со всех сторон на него поглядывали только лебеди, павлины, девицы, апостолы…
Наконец, окружного секретаря осенило — он понял всё!.. Эти мещане совершили акт изощрённой мести! Пробравшись украдкой под покровом ночи в подвал, они заменили шедевры современного искусства чудовищной мелкобуржуазной халтурой!
Секретарь резким движением выхватил револьвер и принялся палить куда попало — прямо, вверх, вправо, влево…
Публика в панике бросилась к дверям. От беспорядочной пальбы погибали в порядке живой очереди олени, лебеди, девицы, принцы, святые…
Последним пал на ниве современного искусства, сражённый метким выстрелом окружного секретаря, представитель отдела культуры. Упокой, господи, его душу!
Перевод М.Игнатова
Пистолет
В наследство от предков, кроме дюжины медалей и кучи долгов, мне достался старинный пистолет, некогда служивший моему прадеду — легионеру в борьбе с врагами отчизны, а заодно и с его собственными.
