Натюрморт с усами (сборник) - Хенрик Бардиевский

— Говорю вам: наш начальник — благороднейший человек, благороднейшая душа.

Через некоторое время, когда Б. проходил по коридору или заглядывал в кабинеты, служащие улыбались и весело делали ему ручкой.

— Наш старик, — раздавался шёпот, — благороднейший человек, благороднейшая душа. Всякого готов обласкать.

А Б. услышал это (предусмотрительные люди донесли ему и об этом), забросил жену и детей и часами таскался по улицам, с горечью вспоминая прелести минувшего детства и проклиная разрушенные иллюзии более поздних лет. Наконец он вызвал к себе С. Он уже не ковырял в зубах, не глядел в окно. Низко опустив голову, он тихо проговорил:

— Дорогой пан Казимеж. Мы можем договориться. Умоляю вас, прекратите эту клеветническую кампанию против меня. Вы подрываете мой авторитет, вы компрометируете своего начальника.

С. развалился в кресле и сунул в рот сигарету. Б. вскочил с места и услужливо подал ему огонь.

— Прибавка, — буркнул С.

— Ну это само собой, дорогой пан Казимеж. Прибавка, повышение по службе, всё, что угодно.

Ещё минутку они поговорили о том, о сём — как два старых друга в кафе, а потом начальник Б. проводил С. до двери и, низко кланяясь, попрощался с ним.

— Чего хотел от тебя наш дорогой старик, этот благороднейший человек, эта благороднейшая душа? — спросили у С. сослуживцы, когда тот вернулся к своему столу.

— Благороднейший человек, говорите вы, благороднейшая душа?! Да он редкая скотина! Сперва оскорбил меня словесно, а потом пинком вышиб из кабинета.

С этого дня С., где только мог и кому только мог, повторял:

— Второй такой скотины, как наш начальник, на свете не найти. Остерегайтесь его, он способен на любую пакость.

И служащие снова стали съёживаться при виде Б. и шептали:

— Вот уж скотина так скотина!

А начальник Б. пополнел и порозовел.

— Завоевать человеческое уважение, — довольно ухмылялся он, — штука нелёгкая. Надо уметь бороться за своё достоинство и свой авторитет.

Перевод В.Чепайтиса

Пан Тромбка рассказывает сны

Пан Тромбка встретил садовника Валека и говорит:

— Сегодня ночью видел сон.

— Да ну, пан Тромбка, и что же? Ужас до чего люблю сны!

Садовник на самом деле любил сны.

— А снилось мне, что я, значит, иду по Маршалковской, а навстречу — завмаг. Этот, со стеклянным глазом, знаете, с нашей улицы.

— Ну и что?

— Поравнялись мы, значит, а он и говорит: «День добрый, пан Тромбка», а я ему: «День добрый, пан заведующий».

— Ну и что?

— Чего «ну и что?». Вот и весь сон.

— Как, больше ничего?

— Эх, пан Валек, и вы туда же! На вас не угодишь.

— Ну ладно, ладно, пан Тромбка.

Садовник ушёл, почёсывая в затылке, а вечером растрезвонил всем соседям, какие дурацкие сны рассказывает пан Тромбка. Дня через два встречает пана Тромбку почтальон Кметь:

— Ну как, пан Тромбка? Может, вам опять приснилось что-нибудь этакое?

— Ну как же! Сегодня мне приснилось, что сижу я дома, обедаю, как вдруг звонок. Подхожу к двери, открываю, а там стоит пожилая дама с пакетом и спрашивает: «Извините, здесь проживают Виклинские?» А я ей: «Виклинские проживают этажом ниже, но сейчас их нету дома».

— Браво, пан Тромбка! Это на самом деле отменный сон! — воскликнул почтальон. И вечером рассказывал всем, какой сон видел пан Тромбка.

Как-то встретил пана Тромбку наборщик Макувка и говорит:

— Нехорошо, пан Тромбка. Всем вы свои сны рассказываете, а мне почему-то нет.

— Отчего ж? Пожалуйста. К примеру, вчера мне приснилось, будто вхожу я к мяснику и говорю: «Взвесьте мне двести пятьдесят колбасы». Мясник взвесил, вручает покупку и говорит: «С вас три злотых».

— Ай да пан Тромбка! И сны же у вас!

Благодаря этим снам пан Тромбка завоевал неслыханную популярность. Каждый считал делом чести узнать от него какой-нибудь сон. Люди состязались друг с другом, устроили даже что-то вроде конкурса: кто узнает от пана Тромбки самый глупый и обыкновенный сон. Пан Тромбка был просто нарасхват, он стал средоточием всеобщего интереса, и даже возникла поговорка: «Вот у пана Тромбки сны так сны». Даже за картами, бывало, говорили: «Вот у пана Тромбки сны, а я вот — брюмц! — валетом».

Но, к сожалению, всё это вскружило пану Тромбке голову. Желая упрочить и ещё выше поднять свою славу, он решил выдумывать сны, стараясь при этом, чтоб они выглядели поинтересней. Бухгалтеру Лапуте, например, он рассказал, что ему приснилось, будто он принц и его на листе кувшинки катают по озеру двенадцать лягушек, а вокруг плавают прекрасные голые русалки. Бухгалтер Лапута сплюнул и ушёл не попрощавшись, а когда вечером у него спросили, что же приснилось пану Тромбке, он ответил, что ничего, потому что устыдился повторять такое.

Пан Тромбка стал всем рассказывать о том, как он сражался с крокодилом, который на самом деле был часовщиком Баньковским и у него в брюхе тикал будильник; о том, что седьмая жена короля Саудовской Аравии делала стриптиз, стоя на шпиле Дворца культуры; или опять же о том, что он был Тадеушем Костюшко и приносил клятву на Краковском рынке. Люди уходили от него в бешенстве и перестали встречаться по вечерам и рассказывать друг другу его сны. Если раньше у него отбоя не было от слушателей, то теперь от него удирали, а он гонялся за людьми, хватал их за рукав и говорил:

— Минуточку, минуточку, сейчас я вам такой сон расскажу, что вы позеленеете!

А люди вырывались и говорили:

— А идите вы со своими снами!

Пан Тромбка похудел от разочарования и с досадой приговаривал:

— Просто и не знаю, как угодить людям?!

Перевод В.Чепайтиса

Станислав Ежи Лец

Непричёсанные мысли

— Цени слова! Каждое может оказаться твоим последним.

— Пуритане должны носить два фиговых листка — на глазах.

— У каждого века — своё средневековье.

— Не пиши своё кредо на заборе.

— Не сотвори себе кумира по своему подобию.

— Миг познания своей бездарности — это проблеск гения.

— «Дикая свинья» — это звучит куда благороднее, чем просто «свинья».

— Не взывай ночью о помощи — ещё соседей разбудишь.

— Откройся, Сезам, — я хочу выйти!

— Разрушая памятники, сохраняй пьедесталы. Всегда могут пригодиться.

— Откуда ветер знает, в какую сторону дуть?

— Некоторые характеры тверды, но эластичны.

— Когда запахло фиалками, навоз сказал: «Ну что ж — работаем на контрасте».

— Посыпал себе голову пеплом своих жертв.

— На него падала тень подозрения. И в этой тени он прятался.

— Люди без пятен, остерегайтесь! Вас легко узнать.

— Поэты как дети: когда сидят за своим письменным столом, ногами не достают до земли.

— После потери зубов язык во рту приобретает большую свободу.

— Трудно понять, кто плывёт по течению добровольно.

— Можно оказаться на дне, не достигнув глубины.

— Когда нет причин для смеха, рождаются сатирики.

— Сатирик умирает с прищуренным глазом.

— В некоторых источниках вдохновения музы моют ноги.

— Первый человек не знал печали — он не умел считать.

— Дон-Кихоты, атакуйте ветряные мельницы только при попутном ветре.

— Кто знает, что бы открыл Колумб, не попадись ему на пути Америка.

— Ахиллесова пята часто скрыта в сапоге тирана.

— Техника достигнет такого совершенства, что человек сможет обойтись без самого себя.

— И время Эйнштейна зависело от городских часов.

— Не каждый феникс, восставший из пепла, признавая в своём прошлом.

— Глупость данной эпохи для науки будущего столь же ценна, как и её мудрость.

— Мир без психопатов? Он был бы ненормальным.

— То, что один поэт говорит о другом, можно сказать, не будучи поэтом.

— Есть пьесы такие слабые, что никак не могут сойти со сцены.

— Надо стать знаменитым, чтобы позволить себе инкогнито.

— Интеллигентна ли нагая женщина?

— Человек сделан из железа. Поэтому иногда он не чувствует на себе цепей.

— Люди, опередившие своё время, должны были ожидать его в помещениях, лишённых удобств.

— Мудрые мысли появляются из головы, как Афина Палланда, красивые мысли — из пены, как Афродита.

— Иногда нужна грубость, чтобы подчеркнуть свою утончённость.

— О, если бы судьба человека была только предметом философии!

— Сальто-морале куда опаснее, чем сальто-мортале.

— Этот поэт ставит всегда на доброго коня, и никогда— на Пегаса.

— Для лошадей и для влюблённых сено пахнет по-особому.

— Диктовать может и неграмотный.

— Как перевести вздох на чужие языки?

— За всю жизнь ему ни разу не удалось постоять У позорного столба общественного мнения.