Былое - Александр Дмитриевич Зятьков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как много тогда в поселке держали живности. Коров, можно сказать без преувеличения, было побольше, чем дворов, некоторые семьи держали по две коровы, а в каменных домах, где жило по несколько семей, имело коров больше половины. У всех моих знакомых, соседей, друзей, родственников они были. Больше десяти пастухов регистрировалось в сельсовете и у каждого было совсем немаленькое стадо.
Я вспоминаю момент 2015-го года. Подошел я к магазину, там около легковой автомашины крутилась девочка лет семи. Время ближе к вечеру, как раз с пастбища шли несколько хозяев и девочка, завидев отца, выходившего из магазина, с восторгом закричала: — Папа, папа, вон три коровы кучкой идут! — Пришлось только грустно усмехнуться. Отец посмотрел на дочку, потом на коров, потом снова на дочку, хотел что-то сказать, но только покашлял.
Еще больше было овец и коз, некоторые держали и тех и других. А у нас в ту пору была корова, прошлогодний бычок и шесть овец, барана отец почему-то не хотел держать, лишь приводил его от соседей на неделю время от времени. В отдельном загоне хрюкали еще две свиньи.
Бабушка любила заниматься с курицами. Раньше, когда она жила в деревне, у ней были утки. Здесь же реки близко не было, и она переключилась на кур, постоянно ощупывала их на предмет наличия яиц. У взрослых кур время от времени включался инстинкт размножения, они откладывали несколько яиц в укромных местах и садились на них, после этого нестись, откладывать яйца переставали. Бабушка садила на яйца только одну курицу, а яиц в гнезде было штук пятнадцать. С проявлениями же материнства у других боролась, окатывала их водой, садила в темное место. Через несколько дней такие куры успокаивались и продолжали нестись.
Один раз бабушка была очень огорчена, пропала со двора одна из ее любимых, черная курица. Нигде ее не могли найти, бабушка поахала, решили, что ее унес коршун, их много летало над поселком.
Вскоре на ограду вышла курица с выводком цыплят. Она нахохливалась, растопыривала перья и как будто скрежетала при приближении к ним посторонних. А примерно через неделю удивлены мы были просто безмерно — на ограде появился второй выводок во главе с черной курицей. Она все это время, чуть не месяц, скрывалась в отдаленном углу огорода, устроила гнездо, снесла десяток яиц и уселась на них в зарослях картошки, кусты которой в начале августа выросли до пояса. И ведь чем-то жила она все это время. Впрочем, червей и мошек в огороде хватает, часто перепадали дожди. Долго еще и потом мы вспоминали эту геройскую курицу. А тогда в ограде пришлось сделать перегородки, эти курицы враждовали между собой, даже набрасывались друг на друга и больше всех следить за ними довелось мне. Такое продолжалось примерно с месяц, цыплята подросли, и наседки здорово охладели к своим обязанностям, успокоились до того, что можно было разобрать перегородки, мешавшие в ограде.
Очень многие в поселке держали свиней, едва ли их было намного меньше, чем коров. Каждую весну по дворам ходил уполномоченный и свиней этих переписывал. Дело в том, что по осени при забое свиньи надо было сдать с нее шкуру и за этим внимательно следили. Платили за шкуру сущие копейки, к тому же сало без шкурки не такая уж аппетитная штука. Чаще всего свиней держали по две головы, и соглашались на том, чтобы сдавать одну шкуру. Вроде как только для железнодорожников было такое послабление, тогдашний министр имел очень большой вес, авторитет в правительстве и в некоторых спорах с ним соглашались. Между прочим, при определенной сноровке свиная шкура снималась очень легко, просто отскакивала от туши. Через два-три года после того, как во главе страны стал Никита Сергеевич, на сдаче шкур перестали настаивать, наверно, Хрущев, столько лет проживший на Украине, понимал, что сало без шкурки, как что-то без чего-то, овца без шерсти или та же курица без яиц.
Год 1953
В начале марта мы заходили в класс и были поражены. Наша учительница, которую мы полюбили от всей души, несмотря на то, что она была серьезной и строгой и редко хвалила кого-либо из нас, так вот, она плакала и содрогалась от рыданий, положив на стол седую голову. Умер Сталин. Мы были последним организованным обществом, захвативших живого Сталина, тогдашние первоклассники по всей стране. Чувство уважения и благодарности к нему, теплое и искреннее, ощущали все тогдашние школьники. Я вспомнил одно из обращений нашей учительницы, Агнии Филипповны, которое она сказала в начале учебного года:
— Великое счастье, дети, что вы живете в Советской стране, где все могут учиться и работать, где захотят, где открыты все дороги, где нет унижений и насилия, а только дружба и помощь. Самый великий человек в мире и нашей стране заботится о вас, думает о вас и все знает о вас…
Говорила она тогда очень душевно и проникновенно, а мы впитывали эти слова, как губка и верили по-настоящему, истово и основательно. Что делать, нас так воспитывали и вся современная истерическая вакханалия очернительства и злопыхательства никогда не сможет погасить полностью тогдашнее наше мироощущение. Есть критика, жесткая и справедливая, есть пострадавшие, их, увы, очень много, но есть исследования и публикации, из которых ясно, что число этих жертв в процентах никогда не превышало число, выражаемое однозначной цифрой, что в разы меньше, чем наплели на ХХ съезде. И ведь не все из них были белыми и пушистыми. Это тема для отдельного, большого и больного разговора.
Людей пострадавших, их можно понять, ничто не убедит. Можно только сказать, что трудно понять логику власть предержащих, когда они на словах сокрушаются о жертвах сталинизма, к примеру, а на деле продолжают издеваться над народом. В случае с ваучеризацией в выигрыше остались лишь несколько процентов населения, а у остальных, несмотря на все благие заверения, отняли вклады, страховки и надежное будущее.
А народ переживал не
