Все грядущие дни - Немо Рамджет

Палящее солнце со временем остыло, и жизнь хлынула из своих подземных цитаделей обратно на поверхность. Наряду с животными всех групп, взрывообразно наполнившими наземные ниши, пустовавшие на протяжении тысячелетий, это сделали потомки Червей. На поверхности они нашли новые возможности для существования в качестве целых сообществ змееподобных травоядных, водных форм, хищников…

…и людей. Одна форма, происходящая от лазающих по деревьям змеевидных млекопитающих, вновь эволюционировала до уровня человеческого разума, который находился в бездействии столь долгое время. Они наблюдали, созерцали мир и философствовали с помощью нового, спирально свёрнутого мозга и трогали мир единственной тазовой «рукой», ведущей своё происхождение от остатков ног их предков.

Они выглядели совершенно непохожими на своих дальних человеческих предков, но их социальное развитие развивалось сходным образом; за несколькими мировыми земледельческими империями следовали промышленные революции, социальные эксперименты, мировые войны, гражданская война и глобализация. Но вновь социально-политический параллелизм в истории не обязательно подразумевал никакого схожего или хотя бы узнаваемо человеческого мира.

Новые города глобального мира Людей-змей представляли собой переплетение похожих на трубы «дорог», разветвляющихся трёхмерных железных дорог и лишённых окон зданий, похожих на норы. Хотя их узловая архитектура отличалась от области к области, эти поселения в целом напоминали шары километрового диаметра из стекла, металла, пластика и ткани, скрученных настолько туго, что человеку сегодняшнего дня было бы просто невозможно передвигаться внутри них. Площади и открытые области полностью отсутствовали, поскольку они представляли собой препятствия для ориентирования и области, где не чувствовалась безопасность. Древесные местообитания как фон для процесса эволюции поставили Людей-змей на грань агорафобии.

Ничто из этого, конечно, никоим образом не было необычным для Людей-змей. Их относительно «чужой» образ жизни был столь же специфичным для них, как наш для нас. По всему их миру магистральные города пульсировали жизнью людей, каждый из которых имел собственные радости, печали, рутинную работу, и проживал столь же человеческую жизнь, как и любые другие разумные существа.

Человек-змея дома, наслаждающийся книгой во время курения и слушающий вибрационную музыку через землю. Через открытую дверь можно видеть хаотическую путаницу города.

Народ Убийц (потомки Хищных Людей)

Плотоядные существа также вернулись к цивилизации. Их путь включал серию изменений, во время которых они потеряли адаптацию, которая позволяла им удерживать место верховных хищников своего мира. Сабельные зубы, некогда использовавшиеся, чтобы прорезать сухожилия и трахею, стали хрупкими и тонкими, пригодными лишь как части для демонстрации при установлении отношений в обществе. Крючкообразные когти на больших пальцах также уменьшились, но не пропали. Вместо них два последних пальца развернулись перпендикулярно, чтобы стать захватывающим устройством нового образца. Вся эта грацилизация, однако, не означала слабости. Хотя они больше не были специализированы для охоты, люди из Народа Убийц всё ещё могли убивать голыми руками, но только если они действительно этого хотели. Чего не могли сделать огромные когти и зубы, того они легко могли добиться с помощью лука, стрел, кремнёвой винтовки или газового нарезного оружия.

Происхождение от хищников дало Народу Убийц уникальный социальный профиль. Почти во всех их религиях присутствовали ритуалы, позволяющие устраивать периоды совершенно естественных, животных по сути охот и поединков. Эта потребность выражения тех атавистических побуждений также вела к формированию религиозной «охотничьей знати»: привилегированных воинов, преуспевших в искусствах охоты, войны и убийства. Под властью этих правящих классов образовывались целые общества; организованные общины, которые ежегодно, раз в год, буквально взрывались оргией смерти, секса и молитв. На протяжении тысяч лет кочевые воины, вместе со своими обширными стадами домашнего скота, некогда бывшего людьми, преследовали и сражались друг с другом на шахматном поле континентов.

Весь этот хаос должен был оказаться на обочине с появлением современности. Шагом в развитии, сопоставимым с промышленной революцией, было изобретение одной из наций Народа Убийц методов организованного, интенсивного промышленного фермерства. За этим быстро последовали организованная государственная структура, отделение религии от государства и серия технологических скачков.

Было бы излишне говорить, что такие события разделили мир на два полюса: союзы прогрессивных, развитых «промышленных пастухов» и всё более и более фанатичных «охотящихся государств». Пока одна сторона осуждала свои старые, животные пути развития, другая сторона принимала их со слепым фанатизмом. Это был их кризис современности; дробление и взаимная вражда прогрессивных и консервативных фракций по дороге к глобальному единству. К счастью, Народ Убийц сумел пройти через это даже после того, как в некоторые моменты находился опасно близко к состоянию глобального конфликта.

Молодой мужчина Народа Убийц посещает одну из несметного числа разрушенных крепостей в своей стране, доказательство кровавой и изменчивой истории его вида. Планета Народа Убийц — рай для археологов. На ней больше захоронений, относящихся к «тёмным векам», разрушенных культур и павших королевств, чем в любом другом мире.

Разводчики Инструментов (потомки Пловцов)

Они привыкли быть простыми существами, потомками низведённых людей, которые ушли в море. Их отдалённые предки-сапиенсы не дали бы таким существам ни единого шанса на возвращение к разуму, поскольку они сочли бы, что технологический прогресс был бы невозможен в жидкой среде океанов. Но Пловцы опровергли такие предсказания, основав одну из наиболее продвинутых и наиболее явственно отличающуюся от прочих культуру среди всех линий потомков человечества.

Огонь, краеугольный камень промышленного машиностроения, было почти невозможно поддерживать и использовать под водой. Но Разводчики просто выбрали другой путь, когда изготовление сложных орудий труда оказалось невыполнимым. Они начали разводить для себя инструменты и машины.

Это началось намного раньше, чем даже сам вид стал разумным. Среди бесконечного разнообразия жизни в морях Пловцы всегда выбирали и контролировали организмы, которые были каким-то образом полезными.