Даруемый - Руслан Мифтахов

София замолчала.

– Дорогая?

– Рафаэль, возможно, это опухоль.

Теперь замолчал я, София тоже ничего больше не говорила. Она сидела, комкая в руках носовой платок.

– Это рак? – я спросил, сам боясь своих же слов.

Она ничего не сказала, но уже не в силах сдерживаться, тихо расплакалась.

Все это было, как гром среди ясного неба. В голове был хаос. Как это было возможно? Почему? Почему у меня? На эти вопросы, конечно же, ответов не было. Просто так суждено. Я посмотрел на плачущую Софию, взял её за руку.

– Любимая, все хорошо. Все будет хорошо, – это единственные слова, которые пришли мне на ум.

Мы сидели молча, погруженные каждый в свои раздумья. Прервав их, в палату вскоре вошел доктор. Увидев, что я проснулся, он обратился ко мне:

– Тимербулатов, как себя чувствуете?

– Хорошо, доктор… наверное..

– Это как – «наверное»?

– Жена мне все рассказала…

Доктор вопросительно посмотрел на мою жену.

– Значит, меня освободили от этой тягостной миссии. Я получил окончательные результаты.

Мы с Софией устремили взгляды на врача, ожидая, что он скажет. Он взял стул и подсел к кровати. Все это он делал без суеты, без спешки. Я еле сдерживал себя, хотелось встать, подбежать к нему и с силой посадить на этот чёртов стул, чтобы уж быстрее начал говорить. Но и после того как сел, он еще немного помолчал, глядя в свои записи, и только потом поднял на нас глаза. Я не знаю, что я готов был с ним сделать. Нервы мои были на пределе.

– Результаты оказались положительными.

У меня отлегло от сердца. Он сказал «положительными», значит все хорошо. Я вздохнул с облегчением.

– Если положительные, значит, получается, нет никакой опасности, – я сказал это, обращаясь больше к Софии.

В глазах Софии застыл ужас. В этот момент я услышал голос врача:

– Говоря «положительные», я имел в виду, что они подтвердили наличие образования. Как видно из снимков, он вдавливается в ваш мозг. Нам неизвестна скорость его роста, но он уже достаточно большого размера и при продолжении его роста неминуемо будет повреждение мозга.

– То есть я умру?

– Да…

– И когда…?

– Как я сказал, нам не известна скорость его роста, поэтому ничего сказать не могу. Может год, может месяц, может день. Говоря другими словами, в любой момент.

Мир вокруг меня застыл. Застыл и я сам. Но внутри меня бушевал ураган. И я оказался посредине этого урагана, обволакиваемый тысячами мыслей. Что происходит?! Почему это происходит?! Ведь я только начал жить! А как же София?! Она же останется одна! Я столько всего не успел сделать! Что же делать?!

Стеклянным взглядом я смотрел на доктора не в силах что-либо сказать. София рыдала, она уже даже не пыталась контролировать себя. Доктор продолжал:

– Мы продолжим обследование…

Я его перебил:

– Есть хоть какой-нибудь шанс на выздоровление?

– Нарост находится в недоступности, то есть хирургическим способом его извлечь не возможно. Его природа нам неизвестна, поэтому пока назначим общее лечение.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Доктор помолчал, посмотрел на Софию, потом на меня и ответил:

– Пока мы не видим не единого шанса.

– То есть я обречен…, – я проговорил в полголоса, почти шёпотом, больше для себя, чем для него.

– В наши дни все меняется очень быстро, и, возможно, в скором времени найдется решение, и Вы сможете выздороветь…

– Не надо этого! – я грубо его прервал.

– Чего?

– Ну, этих бессмысленных поддерживающих фраз. Шансов нет никаких…, – я замолчал, потом после недолгой паузы, спросил у него. – Я могу ехать домой?

– Но как же лечение?

– Какое?! – я чуть не закричал. – Какое лечение?! Вы же сами сказали – нет никаких шансов!

– Ну, мы хотя бы попробуем.

– То есть, вы мне предлагаете провести, возможно, последние дни моей жизни в больнице, в окружении медперсонала, в наивной надежде на избавление от смерти. И сдохнуть здесь?! – последнюю фразу я прокричал, более не сдерживая свои эмоции.

Рука Софии легла на мою.

– Милый, успокойся…

– Я спокоен! И если во всем остальном со мной все нормально, я хочу поехать домой. Я могу это сделать?

– Да. В регистратуре возьмете больничный лист, – врач встал и направился к двери.

– Доктор, – я окликнул его, он остановился и повернулся ко мне. – Извините меня.

– Все нормально. Я все понимаю, – он вышел.

Мы остались с Софией вдвоем. Вдвоем, наедине со щемящим чувством в душе.

– Ну что? Тогда я одеваюсь, и мы едем домой, – не спеша я встал с кровати.

София взяла из шкафа одежду и помогла мне одеться. Всё это мы делали в тишине, без единого слова. Она помогла мне застегнуть рубашку. Наши глаза встретились, мгновение мы стояли, глядя друг другу в глаза, а через минуту уже стояли обнявшись и рыдания сотрясали наши тела.

* * *

– Ладно, Марат. Не надо этим заморачиваться. Это не стоит того. Тем более, если бы не эти парни, я бы ничего и не узнал.

– Но их нужно наказать!

– А я не хочу тратить оставшееся время на поиски этих тварей…

– Так ты и не будешь это делать. Это буду делать я.

– А зачем? Ведь я умираю не из-за них…

– Так, давай ты не будешь говорить таких слов. Никто пока не умирает, и, может, ты вообще проживешь дольше меня.

– В общем, Марат, забудь о них. И приезжай с Алисой сегодня к нам вечером в гости, София готовит вкусный ужин. Посидим, проведем хорошо время.

Хоть я и не видел лица Марата, но почувствовал, как он улыбнулся.

– Хорошо, мы обязательно приедем. Во сколько?

– Подъезжайте к часам пяти.

– Хорошо будем. До встречи, – он положил трубку.

Прошла неделя после того, как я вышел из больницы. Все это время я сидел дома. На работе я взял отпуск на пару недель – работать я пока не мог. София сделала то же самое. Первые дни мы привыкали жить по-новому. Поначалу мы боялись смотреть друг другу в глаза. Видимо, боялись, что страх, который зародился в душе у каждого, сможет перекинуться на другого. Но через пару дней ко мне пришло внезапное расслабление. Меня озарила мысль о том, что мы ведь все равно все умрем – рано или поздно. Я умру раньше. Но это не причина жить, возможно, последние дни, готовясь к смерти. Надо их прожить так, чтобы в душе не осталось и намека на грусть. После этого я изменился, походка стала легче, стал больше улыбаться. София вначале не знала, как это воспринимать. Мне даже показалось, что она подумывала, не сорвало ли мне крышу. Но потом и она тоже успокоилась, мы с ней поговорили, решили – что будь что будет, проживем оставшиеся дни так, будто ничего и не было.

Каждый день мы делали то, что давно уже планировали, но никак не находили время. Сегодня мы хотели сделать совместный ужин с Маратом и его женой. Давно уже собирались, вот и собрались.

Марат с женой приехали чуть раньше пяти, так что время до приготовления запеченной утки, которую Софи готовила великолепно, мы скоротали в гостиной за бокалом хорошего вина. Потом София ушла на кухню, а Алиса пошла ей помогать. Мы с Маратом остались вдвоем.

– Прекрасная идея – собраться вместе, – Марат пригубил вино.

– Да, согласен, – у меня было хорошее, приподнятое настроение.

– Дружище, а есть пиво? А то не очень-то люблю вино. Сам знаешь.

– Надо было сразу сказать. Есть, конечно. Я его специально купил, но думал, попьем в конце вечера.

– А чего молчал?!

– Софи хотела, чтобы вино открыл. Ты же знаешь женщин – хотят, чтобы все было красиво.

– Давай, тогда пиво тащи. Пусть они пощебечут на кухне о своем, а мы пиво попьем.

Я принес пиво, и Марат с наслаждением пригубил его из бутылки. После пары глотков он спросил:

– Как у тебя вообще дела? Не хотел спрашивать при Софии.

– Я смирился. Перестал по этому поводу переживать. Даже сходил пару раз в больницу проконсультироваться.

– По поводу?

– Спросил, могут ли мои кошмары быть последствием этой опухоли. И может ли она вызывать галлюцинации.

– И что?

– Доктор сказал, что очень даже может. Так что всё встало на свои места. А то я начал уже забивать свою голову всякой чепухой.

– Какой-такой чепухой?

– Это уже неважно.

– В общем, я смотрю у тебя в душе мир и гармония царят.

– Да, так оно и есть.

Мы отпили пива. Я продолжил:

– И что интересно, доктор сильно удивлен тем, что у меня нет сильнейших головных болей. Говорит, обычно в таких обстоятельствах больные страдают внезапными невыносимыми болями.

– Ну, это же хорошо!

– Не то слово. Если бы еще и головные боли были, тогда уже точно было бы не до спокойствия. Мне и кошмаров хватает.

– Неужели каждую ночь снится одно и то же?

– Представь себе, да. И каждый раз, как первый раз. Все время ужасно страшно.

Мы еще пригубили пиво.

– А что делать с теми парнями, которые тебя отмутозили?