Антология китайской классической поэзии ши VI-XVI веков в переводах Бориса Мещерякова - неизвестен Автор

Строки 5 и 6 содержат обязательные параллелизмы с историческими аллюзиями. В данном случае, это -- противопоставление двух исторических персонажей. Один из них, некий житель царства Ци, уходил поутру из дома и просил милостыню на кладбищах, наедаясь там досыта и напиваясь допьяна остатками поминальных трапез, а, вернувшись, заносился перед женой и наложницей, говоря им, что-де опять был зван на пир местной знати (см. книга "Мэнцзы", 2-я часть главы "Ли-лоу"). Другой же персонаж, по имени Цзе Чжитуй, жил в удельном княжестве Цзинь в VII веке до н.э. и был главным военным советником князя Вэнь-гуна, причем последний даже был обязан ему своей жизнью. Спустя некоторое время, Цзе, разочаровавшись в моральной стороне службы, решил отойти от дел и стал жить отшельником в скиту на горе Мянь. Не поняв такого решения, сюзерен стал присылать в скит гонцов, чтобы уговорить своего бывшего советника одуматься и вернуться на службу. Но тот упорствовал. Тогда разъяренный князь, не найдя других аргументов, велел поджечь леса вокруг скита, чтобы хоть так выкурить строптивца. После этого, выбрать жизнь и вернуться ко двору для Цзе Чжитуя означало бы полностью потерять лицо и смириться с необходимостью служить правителю недостойному и аморальному. Цзе предпочел погибнуть в огне. В память об этом достойном муже и был введен трехдневный запрет на разведение огня накануне Цинмина, также известный как Ханьши (кит. "Праздник Холодной Пищи").

Гао Цзюцзянь (эпоха Южная Сун) Во время Цинмина пью вино

Много могил на вершине Наньбэй. В праздничный день здесь скопленье людей. Жертвы приносят, могилы метут, деньги бумажные пачками жгут. Пепел кружится, как бабочек рой, плач и стенанья слышны день-деньской. Горькие слезы ручьями текут, где уж кукушке соперничать тут! Вечер спустился, и люди ушли. Лисы, принюхавшись, сели вдали. К ночи, однако, вернулись опять парни и девушки... петь и плясать! ... Только живым эта радость дана, -- пенным упиться вином допьяна! В Желтый Источник за все времена разве упала хоть капля одна?

Комментарии переводчика

Цинмин -- дословно: "Чисто и ясно". Название одного из 24 сезонов китайского земледельческого календаря. Приходится на начало апреля. Считается временем окончания весенней распутицы. Во время Цинмина проходит т.н. Праздник поминовения предков.

... деньги бумажные пачками жгут -- считалось, что эта процедура, проводимая во время Праздника поминовения предков, повышает материальное благосостояние находящихся в загробном мире родственников. Бумажные деньги, естественно, были имитацией. Настоящие деньги в Китае того времени изготовлялись из серебра или меди.

Пение кукушки -- в традиционной китайской поэзии -- символ плача.

"Желтый Источник" -- в китайской мифологии: название загробного мира.

Чэн Хао Написал, гуляя за городом (экспромт)

Время бродить в зеленых лугах, вдыхать аромат цветов. Повсюду весна, и нежен вдали гор лазурный покров. Аллею ив я прошел насквозь, красны в траве лепестки. На камень замшелый передохнуть присел у быстрой реки. Слова ни к чему, убедит вполне меня и чарка вина. Боюсь, облетят цветы на ветру -- до срока уйдет весна. "Чисто и ясно". Только в Цинмин погода бывает такой! Бреду я, куда глаза глядят, забыв дорогу домой...

Комментарии переводчика

Цинмин -- дословно: "Чисто и ясно". Название одного из 24 сезонов китайского земледельческого календаря. Приходится на начало апреля. Считается временем окончания весенней распутицы. Во время Цинмина проходит т.н. Праздник поминовения предков.

Хун Цзяофань (1071 -- 1128) Качели

Сиденье прилажено к двум изумрудным шнурам. Прекрасная дева у терема мило резвится: То красный подол, пух кружа, по земле волочится; То лик чистой яшмы возносится ввысь к небесам. Уж ей лепестков алый ливень власы унизал, В зеленую дымку качели вонзаются косо. Но дева устала и сходит в прохладные росы... Неужто я Лунную Фею саму увидал?

Комментарии переводчика

Лунная Фея -- или Чанъэ -- жена Стрелка И. Легенда гласит, что она из женского любопытства похитила у мужа и приняла пилюли бессмертия. Наказанием для Чанъэ, теперь бессмертной, стала бессрочная ссылка на Луну. Здесь ее имя используется как поэтическое сравнение.

Ду Фу Из цикла "Пью вино на берегу Цюйцзяна"

Один увядший цветок приблизит конец весны. Кружат на ветру лепестки, и люди ходят грустны. Я все на цветы смотрю, уж стало больно глазам, И пью без памяти, пью -- течет вино по губам... В домишке подле реки гнездо зимородок свил. И два цилиня лежат в саду, у чьих-то могил. Меняется в мире все, и радость должна уйти. Что проку в славе мирской? Она -- обуза в пути!

Прихожу я сюда на рассвете. Заложил всю одежду весною, Ежедневно к реке возвращаясь пьяным, с полною флягой хмельною. Мест давно уже не сыщешь в округе, где бы я за вино был не должен. Семь десятков на свете я прожил, бедность честную выбрав в подруги. Мотылек меж цветами порхает: то исчезнет, то вновь возникает; Стрекоза над водою кругами так степенно и важно летает... Мне сказали, весна уплывает -- не удержат течения руки, Насладись же мгновением каждым и не думай о скорой разлуке!

Комментарии переводчика

... Цюйцзян -- река и озеро на территории императорского парка в Чанъани.

... два цилиня -- здесь: скульптурные изображения мифических китайских единорогов, охранявших покой усопших и призванных отпугивать всякую нечисть.

Концовка второго стиховорения полностью соответствует известной латинской формуле: Carpe Diem.

Цуй Хао (704? -- 754) Башня Желтого Журавля (Хуанхэлу)

Давно тот старец улетел на желтом журавле. Осталась в память прежних дел лишь башня Хуанхэ. Журавль скрылся навсегда и не вернется вновь; Плывет по небу череда извечных облаков. И ясно виден вдалеке Ханьян, в кругу дубрав; Среди реки на островке -- цветенье диких трав. Темнеет. Где же дом родной? Я вглядываюсь в даль... Туман ложится на водой, растет в душе печаль.

Комментарии переводчика

Хуанхэ -- дословно: желтый журавль.

Давно тот старец улетел на желтом журавле -- имеется в виду легенда о некоем старце-даосе, который долго пировал в корчме, а потом апельсиновой коркой начал рисовать на стене желтого журавля. Когда рисунок был закончен, нарисованный журавль отделился от стены, а художник, усевшись на него верхом, взвился в небо. Больше его в этой местности никто не видел.

Ханьян -- город в Китае.

Цуй Ту (850? -- ?) Весенняя ночь вдали от родины

Тиха река, и вянет цвет -- в обоих силы нет уже. C восточным ветром расстаюсь на чужедальнем рубеже. Отсюда бабочкой во сне за тыщи ли домой лечу; Кукушкой, плачущей в ночи, под лунным светом стать хочу. Уж больше года от семьи я не имел совсем вестей, Весна торопит -- на висках цвет седины еще белей. Домой вернуться был бы рад, вот только если б смог понять: Среди красы Пяти Озер, зачем же было воевать?

Комментарии переводчика

C восточным ветром ... -- в традиционной китайской поэзии, восточный ветер всегда выступает как символ весны.

Отсюда бабочкой ... -- намек на древнего философа Чжуанцзы, которому как-то приснилось, что он -- бабочка. Когда же Чжуанцзы проснулся, то долго не мог понять, то ли он -- Чжуанцзы, которому приснилось, что он -- бабочка; то ли он -- бабочка, которой снится, что она -- Чжуанцзы.

Ли -- китайская мера расстояния -- приблизительно 0,5 км.

Кукушкой, плачущей в ночи ... -- в традиционной китайской поэзии, пение кукушки -- символ плача.

Пять Озер -- поэтическое наименование центральной части Китая, где находятся пять крупнейших пресноводных озер.

Ду Фу Ответное письмо Ли Даню, по прозвищу Юань Си

В минувшем году средь цветенья мы встретились и распростились. Сегодня цветы распустились -- той встрече исполнился год. Предчувствия, черные думы. Так тяжко мне в мире огромном, Я мучим весенней тоскою, лишь сон облегченье несет. Недуги опутали тело, и мысли о смерти все чаще. Стекаются беженцы в город, так стыдно быть сытым сейчас. Услышал о Вашем желании: меня навестить Вы решили. Но сколько же полной луною с тех пор любовался я раз!

Комментарии переводчика

"Весенняя тоска" -- тоска по весне, депрессия в конце долгой зимы.

Ду Фу Село у реки

Село излучиной обняв, стремится вдаль река. За лето долгое от дел здесь отдохну пока. Влетают ласточки в мой дом -- он стал для них своим; И к чайкам я давно привык, как к близким и родным. С женой за шашки я сажусь, а младший мой сынок, Иголку где-то раздобыв, кует себе крючок. От всех болезней лишь одно лекарство нужно знать, И "плоти немощной" тогда уж нечего желать!

Комментарии переводчика

"Немощная плоть" -- так автор иронически именует самого себя.

Стихотворение рисует картины тихой семейной идиллии в собственном доме -- это именно то, чего всю жизнь так недоставало Ду Фу.

Чжан Вэньцянь (1052 -- 1112) Летний день

В селе приречном долгим летом неспешно каждый день проходит. Вот ласточки под стрехой крыши уж первых птенчиков выводят; И бабочка, в ветвях танцуя, на солнце крылья согревает, Паук в ажурной паутине все нить за нитью прибавляет. А ночью лунный свет приходит сквозь шторы редкие к постели; Ручей к подушке одинокой несет прерывистые трели... Я стар уже -- виски мне время посеребрило чистым снегом, Но жизнь бы заново здесь прожил я рыбаком иль дровосеком!