На пределе - Сандра Браун

В доме царила тишина, нарушаемая только ропотом океана. Стихия где-то совсем рядом. Скаут поискал на ощупь какие-нибудь выключатели, но, как он и ожидал, никаких признаков электричества не оказалось. Не было и телефона. Однако дом был хорошо обставлен, безукоризненно чист и полон красивых вещей. Повсюду книги, их стопки на столах, полках, даже на полу. Некоторые на французском, какая-то часть на английском.

Стараясь производить как можно меньше шума, он, превозмогая боль, с трудом прошел через просторную гостиную и направился по коридору мимо еще одной спальни, где постель была расстелена, но пуста, дошел до следующей большой комнаты, разделенной резной ширмой на спальню и кабинет.

На огромной кровати тоже никого не было. Шанталь сидела в кабинете. Тусклая керосиновая лампа слабо освещала помещение, и лицо Шанталь оставалось в тени. Женщина полулежала в кожаном кресле, положив ноги на угол заваленного бумагами письменного стола, на котором царил полный беспорядок. Она была в очках. На коленях у нее лежала книга.

Шанталь настолько углубилась в чтение, что не услышала его приближения. Ее темные волосы подобно плотному занавесу свисали со спинки кресла, и лишь несколько прядей обрамляли безукоризненное лицо. Она расстегнула и развязала рубашку – видимо, собиралась ее снять, но потом передумала.

При виде идеально округлых грудей, увенчанных сосками, словно созданными для мужских губ, Скаут ощутил пульсацию отнюдь не в больной ноге. Он попытался отогнать похотливые мысли, но когда заговорил, голос его прозвучал хрипло:

– Ты все объяснишь мне прямо сейчас.

Она вздрогнула. Ноги бухнулись на пол, и книга слетела с колен. Шанталь резко подняла голову. Сквозь толстые стекла очков она вглядывалась в полумрак, различила наконец размытые очертания его силуэта, и потребовалась несколько секунд да его сверлящий взгляд, пока она сообразила, что ее рубашка распахнута. Она поспешно запахнулась и сняла очки.

– Мистер Ритленд, каким образом…

– Кончай с этим «мистер Ритленд», а? Я же не официальное лицо и не гость в твоем доме. Я твой пленник. Ты видела меня голым, и я бы тоже не отказался полюбоваться тобой, особенно когда целовал тебя и массировал твой сосок. Так что мы вполне можем обращаться друг к другу по имени.

Он испытал какое-то извращенное удовольствие, заметив, как обидело Шанталь его заявление. Но одновременно он поразился собственному цинизму. Дома он никогда не посмел бы так разговаривать с женщиной… с любой женщиной. Он читал о мужчинах, дичавших в отрыве от цивилизации и привычного окружения, но от себя такого не ожидал. Тем более в такие короткие сроки. Хотя, конечно, его жестоко провоцировала именно эта женщина с потрясающими синими глазами, которая теперь с надеждой смотрит ему в лицо, словно ожидая извинений. Смущенный, он шумно выдохнул. Обиженное выражение ее лица заставляло его чувствовать себя дурным человеком.

– По меньшей мере хоть согласись, что у меня есть все основания, чтобы злиться и расстраиваться.

– Я согласна, – негромким голосом признала она. – Но, честное слово, я вовсе не хотела вас ранить. Мне очень жаль.

– Да ладно, дело уже сделано, так ведь? Ну что там насчет моста?

– Вы уверены, что хотите услышать мои объяснения именно сегодня?

– Абсолютно.

– Тогда садитесь, пожалуйста. – И, улыбнувшись, добавила: – Скаут.

Он с благодарностью опустился в стоявшее напротив кресло.

4

Даже при свете керосиновой лампы Шанталь заметила, как побелели его губы. Она знала, что он страдает от боли. В его ослабленном состоянии путь от спальни до кабинета равносилен долгому путешествию. Кожа у него приобрела серый оттенок, лоб покрылся испариной, пряди волос, упавшие на глаза, стали влажными и слиплись.

Но несмотря на слабость и мучения, он был полон решимости, и Шанталь сочла, что достаточно долго держала его в неведении. С чего же начать?

– Вы не помните, поскольку были без сознания, – заговорила она, – но когда мы добирались до деревни, нам с Андре пришлось нести вас по подвесному мосту над глубоким ущельем. Там настоящая пропасть, она разделяет нашу деревню и остальную часть острова. Мост в ужасном состоянии. Его требуется срочно заменить. Я затащила вас сюда, чтобы вы построили для нас новый мост.

Она следила, как он молча переваривает услышанное: выражение лица вроде бесстрастное, но искорка интереса мелькнула в его глазах, и она уловила это. Интерес в его глазах. Очень недурных. Светло-карих с золотом.

Она отвела взгляд и вдруг заметила, что он машинально массирует больное бедро.

– Болит?

Он оставил ногу в покое, скорчил недовольную мину и соврал:

– Нет.

– Я могу дать вам что-нибудь.

– Не выйдет, мисс Дюпон. Стоит тебе дать что-нибудь мне, как я теряю сознание на несколько часов.

– Может, таблетку аспирина?

– Давай рассказывай про мост, – нетерпеливо прервал он. – Насколько я понимаю, речь идет не о маленьком, коротком мосте.

Она небрежно взмахнула рукой, стараясь казаться спокойной.

– Какие-нибудь шестьдесят метров.

– Черт! – Он рассмеялся и покачал головой.

– Я рада, что вы находите это забавным, – съязвила Шанталь. – Уверяю вас, для нас этот мост – жизненная необходимость. Мой народ…

– Твой народ? – закричал он. – Да кто же ты такая, черт побери?

Посчитав этот вопрос резонным, она ответила:

– Шанталь Дюпон.

– Это я знаю. – Он снова машинально потер ногу, но, поймав ее взгляд, прекратил это занятие. – Ты что здесь, жрица? Ее величество королева? Миссионерка? Кто ты?

Этот вопрос вызвал у нее улыбку.

– Ничего такого королевского. Я здесь родилась, в этой деревне. – Протянув руку, она взяла со стола фотографию в серебряной рамке. – Мои родители.

Он с любопытством взглянул на фото: белый мужчина и полинезийка. Шанталь внимательно следила за его реакцией. Поставив фотографию на стол, он заметил:

– У тебя отцовские глаза. Но все остальное ты унаследовала от матери.

– Благодарю вас. Она была очень красивой.

– Была?

– Она умерла много лет назад. Я понимаю, вам любопытно, но из вежливости вы стесняетесь спросить.

Он смущенно заерзал в кресле, тем самым подтверждая ее правоту.

– Мой отец, – начала Шанталь, – доктор Джордж Дюпон, служил в военно-морских силах Франции. Его послали на этот остров как раз перед началом второй мировой войны. Как вы, вероятно, заметили, остров весьма привлекателен. После войны Франция оказалась в руинах, так что он вернулся сюда, чтобы заниматься научной работой, хотя здесь уже была американская территория. Он познакомился с моей матерью, Лили, полюбил ее, и они поженились.