Сапфировое ожерелье - Алексей Даркелов

– Отец, у меня для тебя есть подарок, – сказал он и протянул Ксерну короткий меч в ножнах из чистого золота. Рукоять меча была увенчана большим темно-синим камнем.

«Опять сапфир», – кольнула Миртала неприятная мысль, – «что-то сапфиры нынче в моде».

Миртал не помнил такого случая, чтобы Сагарн что-то дарил отцу. Наоборот, это Ксерн часто баловал своего сына подарками. Несмотря на то, что Сагарн не пошел по стопам отца и не стал военным, Ксерн гордился своим сыном, заслуженно считая его незаурядной личностью. Сагарна, как много раз убеждался Миртал, просто невозможно было обмануть. Он всегда знал, когда человек говорит неправду, и эта его способность часто помогала Ксерну там, где оружие было бессильно. И вот сейчас Сагарн вдруг делает такой подарок отцу. Наверное, в благодарность за высокую должность при дворе, первую его настоящую должность в жизни. Или у этого дара есть другое значение?

Вид меча вызвал всеобщий восторг. Ксерн тут же вынул его из ножен и стал рассматривать. Оружие в Итерии ценилось очень высоко и считалось самым лучшим подарком для мужчины, особенно если он был военным или участвовал в походах с царем. Привезенный же Сагарном меч был настоящей вершиной оружейного искусства – небольшой длины, прямой, с сужающимся клинком, невероятно острый, сделанный из самой твердой семислойной таккийской стали, блестевшей на солнце так, что больно было глазам; он специально был создан для тайного ношения и мог выдержать удар любого, даже более тяжелого меча. Великолепное оружие для самозащиты или тайного нападения, которое удобно всегда носить с собой. Собственно в этом и было его главное достоинство.

Сказать, что Ксерн был доволен подарком, значит, не сказать ничего. Он весь светился от радости, рассматривая клинок с разных сторон, пробуя баланс и с торжеством поглядывая на Этнара. Его друг тоже не скрывал своего восхищения.

– Молодец! Это самый лучший подарок для твоего отца, – похвалил он Сагарна. Мы ехали вместе, а я и предположить не мог, что ты устроишь такой сюрприз.

Ксерн слишком расчувствовался, чтобы говорить. Он, наконец, спрятал меч в ножны, повесил на пояс и крепко обнял сына.

– Твой подарок всегда будет со мной, ты – моя гордость, сынок, – с чувством сказал он.

– Прошу всех к столу, – сказала Сильфа, у которой на глазах блестели слезы. – Наши дорогие гости наверняка проголодались с дороги.

Она два раза хлопнула в ладоши и к Этнару и Сагарну тут же подошли две девушки-служанки с большими чашами для омовения рук и льняными полотенцами. Потом все прошли к накрытому столу, где были расставлены самые лучшие яства, на которые только был способен Такрин. Удивительно, но все было готово вовремя. В последнее время главный повар почти всегда отправлял блюда на стол с опозданием, потому что каждое пробовал лично и какое-то время ждал, не проявятся ли симптомы отравления. История с пестрой поганью так сильно повлияла на него, что он превратил кухню в настоящую крепость, которую охраняли лучше, чем царскую казну.

Обед прошел весело. Этнар рассказывал придворные сплетни и смешные случаи из жизни вельмож. Женщины смеялись от души, а мужчины пожимали друг другу руки, если кому-то из них удавалось добавить смешную шутку. Улучив момент, Миртал подозвал слугу и тихо распорядился принести артейское вино, которое даже царь пил по особым случаям. Когда слуга принес большой кувшин, Миртал многозначительно посмотрел в глаза Ксерну и перевел взгляд на кувшин. Ксерн тут же все понял, широко улыбнулся и, громко приказав разлить по кубкам артейское, произнес тост за гостя. Это было удачным завершением торжества. После обеда все разошлись, а Этнар с Ксерном ушли в другой конец зала, где возле распахнутого окна заранее был приготовлен низкий столик с фруктами и два кресла с обилием мягких подушек. Удобно устроившись вдалеке от всех, они начали какой-то важный разговор.

Миртал вышел из дворца под руку с Литиной. Он, насколько мог, медлил с уходом из зала, но наступил момент, когда оставаться там было уже неприлично. Чтобы выяснить, кому выгодно заставить Ксерна изменить свое мнение (если это действительно так), Мирталу обязательно надо было знать, о чем сейчас говорили Ксерн и Этнар. Но как это сделать? Придумать Миртал ничего не мог, а время шло.

– Почему ты так медленно идешь? Ты хочешь подслушать их разговор? – неожиданно догадалась Литина.

Этот вопрос поразил Миртала. Он посмотрел на жену, не пытаясь отрицать очевидное, и кивнул. Но вместо гневного взгляда и упреков в отсутствии благородства, которые он ожидал, в глазах Литины загорелся огонек любопытства.

– Отлично. Мне самой очень интересно, зачем вдруг дядя к нам пожаловал. Пойдем, у меня есть идея, – сказала его жена и быстро повела Миртала вдоль стены дворца к тому месту, где были открыты окна.

Стены дворца были украшены искусным барельефом, изображающим схватки с дакширами и разделенным полуколоннами, а под окнами были сделаны ниши, в которых стояли большие мраморные чаши с цветами. Когда окна открывались, дворец постепенно наполнялся их восхитительным ароматом, не слишком навязчивым, так как цветы все-таки находились вне дворца. К тому же, ухаживать за ними можно было не заходя внутрь, тем самым меньше беспокоя хозяев. С каждой стороны такой мраморной чаши до конца ниши было немного места, где мог присесть человек, оставаясь невидимым для обитателей дворца. Этой архитектурной особенностью и решила воспользоваться Литина. В детстве она здесь часто пряталась, когда не хотела идти завтракать. Подойдя к нужной им нише, Литина молча указала мужу на место с одной стороны чаши, а сама устроилась с другой. Находясь прямо под окнами, они хорошо слышали разговор Этнара и Ксерна.

– На Совете я буду выступать против всего, что может привести к войне, – раздался голос Ксерна. В нем прозвучала твердость человека, уже принявшего окончательное решение.

– Я с тобой полностью согласен. Война сейчас никому не нужна, – голос Этнара был мягче. Так говорят дипломаты, высказывая точку зрения, с которой трудно не согласится. – Именно поэтому я приехал к тебе. Нам надо не просто выступить на Совете и предоставить решение царю. Нам надо сделать так, чтобы царь принял нашу сторону. Играть наверняка.

– Друг мой, уж не хочешь ли ты принять решение за царя? Обычно мы только высказываем свое мнение, а решение принимает один человек – царь.

– Но на Совете мы можем оказаться в меньшинстве. Военные будут против нас, я даже не уверен в других членах Совета, ни разу не обнаживших меч на поле боя.

– Ты случайно не о себе говоришь? – в голосе Ксерна явно чувствовалась ирония.

– Нет, – неожиданно жестко ответил его собеседник. – Я не знаю, что такое битва и узнавать не хочу. Я говорю о Верховном жреце и купце Аяне. У меня вообще в последнее время такое чувство, что кто-то начал свою собственную игру.

– Опять заговор? Не смеши меня. После того, как царь при всех снес голову Катлара, против него никто не пойдет. Страх – вот самый лучший усмиритель.

– Заговор – это не единственный способ свергнуть неугодного царя.

– А как же еще?

– Очень просто, Ксерн. Побудить царя принять неверное решение, а потом воспользоваться недовольством или войной.

– Не думаю, что это просто. Аркарн – умный и хитрый правитель. Он умеет не только рубиться с дакширами, но и разгадывать тонкие интриги.

– А если создать условия, при которых у царя не будет возможности все обдумать? Если вынудить его действовать быстро? От битвы он никогда не уклонялся. Он вполне может решить ответить на подлый выпад честной войной.

– Ну, не знаю, – в голосе Ксерна впервые почувствовалось сомнение. – Откуда вообще взялись эти донесения о таккийском войске в северных лесах? Мне об этом ничего не известно и, хотя я наместник в Западной провинции, а не в Северной, у меня всюду есть свои глаза и уши.

– В том-то и дело. Донесения поступили царю напрямую, не от начальника тайной службы, как обычно. Кто их доставил, знает только царь. Но нападение на приграничную деревню подтвердилось.

– Я в курсе. А кто рассказал об этом первым?

– Сам царь. Чтобы подтвердить эти сведения, тайной службе понадобилось два дня. Поэтому неудивительно, что когда царь получил второе донесение из того же источника, он поверил ему сразу.

– Это о том, что на северной границе собирается таккийское войско?

– Да.

– Хороший лазутчик. Быстро работает.

– Слишком быстро. Получается, что о нападении на деревню царь узнал в тот же день. А оттуда до столицы как минимум день пути.

– Значит, Этнар, ты хочешь сказать, что лазутчик был там в момент нападения? А если это и не лазутчик вовсе, а кто-то из местных жителей?

– Всех уцелевших нашла тайная служба. Они прятались в лесу, боялись выйти даже к дорогам. Они решили, что таккийцы захватили все окрестности.