Сапфировое ожерелье - Алексей Даркелов

– Уникальная работа. Сапфиры, бриллианты. Вам отдам за триста талангов, – неожиданно сухо сказал он.

Миртал опешил от такой перемены в поведении купца, но он мог думать только об ожерелье и о той радости, которую оно доставит Литине. К тому же, он рассчитывал купить подарок за пятьсот талангов, а предлагали ему такую прекрасную вещь гораздо дешевле. Поэтому он сразу расплатился и, получив ожерелье, был выпущен из повозки. Польтин ему больше ничего не сказал, лишь махнул рукой на прощанье.

«Странно все это», – подумал Миртал, удаляясь от рынка, – «похоже на мошенника». Он вдруг быстро достал белый платок и развернул его. Но опасения были напрасны. Ожерелье при дневном свете выглядело еще лучше. Снова спрятав ожерелье, Миртал оглянулся, но повозки уже не увидел. Купец уехал.

Когда Миртал наконец добрался до городских ворот, был вечер, Здесь его ждали рабы, которые приехали с ним в город, охранники и те, с кем в город еще утром поехал Флерин. Были все, кроме Флерина. Его найти не удалось.

– Кто бы сомневался, – резко сказал Миртал в ответ на отчет охранников. Он очень расстроился. Задание не выполнили. Ничего толком не узнали и Флерина не нашли. Надо было возвращаться в имение. Ехали молча. Миртала одолевали мрачные мысли, и его настроение передалось всем остальным.

Из города приехали уже ночью. Литина встретила мужа, но увидев, как он подавлен, не стала ни о чем расспрашивать и сразу уложила спать.

Проснувшись на следующее утро, Миртал оделся и тихо, чтобы не разбудить жену, пошел в свой старый маленький домик, скорее лачугу, в которой жил еще тогда, когда был рабом. Став зятем славного Ксерна, он не захотел ее сносить. Это было своеобразное напоминание о переменчивости судьбы и место, где он мог уединиться и спокойно подумать. Здесь его никто не беспокоил, даже его жена, Литина. Это был его мир, в котором он находил прибежище, когда его одолевали сомнения или тяжелые мысли.

С тех пор, как он уехал из Лимериса он думал только о том, что перед покупкой тщательно не рассмотрел ожерелье для Литины. Конечно, оно ему очень понравилось и стоило совсем недорого, хотя было достойно самой царицы. Но это жалкое оправдание для умного человека. Миртал хорошо помнил слова своего учителя, мудреца Эдеклимена: «Камни, которые хочешь носить сам или дарить близким, должны быть безупречны: ни сколов, ни царапин, ни трещин. Любое, даже незначительное повреждение камня меняет его свойства и либо не приносит желаемого, либо обращается во вред владельцу». Сама мысль о том, что его подарок может нанести вред любимой, причиняла ему физическую боль. Он скорее выбросит это ожерелье, чем будет сомневаться хоть в одном, пусть самом маленьком, камешке.

К домику от главной аллеи вела небольшая, полузаросшая тропинка. В последнее время Миртал редко бывал здесь, у него не было в этом нужды. Но сейчас это место было как никогда кстати. Он отпер замок на двери и вошел в лачугу. Не теряя времени, Миртал достал из белого шелкового платка ожерелье и аккуратно разложил его на плоской крышке сундука, который подвинул к окну так, чтобы ожерелье оказалось под прямыми лучами солнца. И тут же невольно закрыл глаза – так ярко сверкнули камни. Только бриллианты чистейшей воды могли давать такой резкий блеск. Обрамленные ими сапфиры были просто великолепны. Точность огранки, невероятная чистота и поразительный по своей красоте цвет камней просто завораживали. И чем дольше Миртал на них смотрел, тем прекраснее они казались. Только через некоторое время он смог взять себя в руки и приступить к тщательному осмотру камней.

На двух концах лежавшего полукругом ожерелья симметрично располагались круглые сапфиры, далее под ними овальные, затем трехгранные, и в каждой следующей паре количество граней и размер сапфиров увеличивались, пока не достигали самого нижнего, центрального камня – огромного двенадцатигранного сапфира с усеченными углами под которым, соединенный подвижной связкой, был еще один, поменьше, в форме капли. Все камни обрамлялись сверкающими разноцветными искрами бриллиантами. Цвет сапфиров был разным. Первые камни с концов были самыми светлыми васильковыми сапфирами, но по мере приближения к центральной части ожерелья цвет камней темнел, усиливая свою интенсивность. Двенадцатигранник в центре был темно-синего, почти черного цвета. Такой же была и подвеска под ним. Создавалось впечатление, что от краев к центру шла волна, всей мощью своей уходящая в каплю. Однако уникальность ожерелья на этом не заканчивалась. Связки между камнями были выполнены из витого белого золота; по форме они напоминали необычные, похожие на геометрические фигуры, цветки, ни один из которых не повторялся. Все это великолепие сияло, сверкало, переливалось, просто завораживая. Ожерелье вызывало непередаваемое чувство радости. Глядя на него, хотелось смеяться, веселиться, радоваться жизни. Причем дело было не только в камнях, совершенно уникальных. Ожерелье воспринималось как нечто целое, единое, красота которого была немыслима без любого, даже самого маленького камешка.

Миртал смотрел на него, не в силах оторвать взгляд. И тут он подумал о том, как будет рада Литина, когда увидит его. Он очень живо представил себе глаза жены, в которых будет светиться удивление, радость и бесконечная любовь. В это мгновение он как будто очнулся, наваждение прошло. Теперь он видел перед собой просто украшение, пусть очень искусно сделанную и дорогую, но всего лишь вещь, блестящую на солнце. Миртала удивила произошедшая в нем перемена, но еще более он был удивлен чувствам, вызванным ожерельем. Обычно он совершенно равнодушно относился к дорогим украшениям, считая их бесполезной тратой денег. Единственно на что они годились, так это на то, чтобы поднять настроение женщинам и убедить их в искренности чувств мужчин. Он не ожидал, что на него так подействует эта безделица. Но Миртал сумел преодолеть ее чары и начал делать то, ради чего пришел в свой домик – придирчиво рассматривать каждый камень, ощупывая, прочно ли он сидит в оправе, нет ли на нем царапин или трещин. Пока все было идеально. Однако, дойдя до третьей пары камней (а рассматривал он их парами, одновременно проверяя симметричность), Миртал внезапно почувствовал легкий приятный аромат. На какое-то время он оцепенел, а потом выскочил из лачуги в таком ужасе, как будто увидел приведение.

Миртал бросился к небольшому, но глубокому озерцу позади его дома, которое питал ручей, и бросился в воду. Он оставался под водой пока хватало дыхания, потом выплыл, судорожно дыша, и обессиленный выбрался на берег. К счастью, его странного поступка никто не заметил.

Для Миртала же ничего странного в нем не было. Он узнал аромат. Как было его не узнать, если однажды он чуть не лишился из-за него жизни! Это был аромат мокроцвета или сонного цветка, редкого растения, обвивающего стволы лиственных деревьев. Своим названием оно было обязано каплям влаги, которые все время собираются на белых с синими прожилками лепестках. Но это не вода, а особый нектар. При долгом контакте с кожей даже высохшего нектара у человека начинает учащенно биться сердце, и вскоре он теряет сознание. Сердце выдерживает где-то день такого бешеного ритма, а потом просто разрывается. Еще когда Миртал был подростком, лет двадцать назад, привлеченный приятным запахом, он по незнанию коснулся жидкого нектара. К счастью, взрослые заметили это и его сразу окунули в воду с головой, благо река оказалась совсем близко. Это был единственный известный способ предотвратить смерть от мокроцвета. Такой аромат и последовавшее за ним «купание» Миртал запомнил на всю жизнь.

Значит ожерелье, которое он так тщательно осматривал, было смазано нектаром мокроцвета. И такой подарок он хотел преподнести своей любимой!!! Эта мысль пронзила его точно стрела. Он даже сел на землю, но подняться не смог. Колотилось сердце, кружилась голова. Спустя некоторое время он почувствовал себя лучше.

И тут он вдруг вспомнил, где он раньше встречал имя Польтина, того купца, который продал ему ожерелье. Он видел это имя в записях купца Аяна. Около года назад через Польтина враг Ксерна, начальник конницы Катлар, купил три амфоры дорогого артейского вина и устроил так, что их доставили в имение Ксерна накануне приезда царя. Вино в одной из амфор было отравлено – ко дну амфоры был прикреплен корень селея. Катлар хотел при царе разбить амфору, показать ядовитый корень и обвинить Ксерна и Миртала, как знатока трав, в попытке покушения на жизнь царя. К счастью, Миртал случайно разбил ту самую амфору и подменил ее другой. Разбив при царе амфору и не найдя корня, подручные Катлара попытались убить царя сами прямо в винном погребе Ксерна, но благодаря Мирталу и охране царя им это не удалось. Разгневанный царь там же собственным мечом отрубил голову Катлара. История прошлая и Польтин тоже сыграл в ней свою роль. Тогда Миртал думал, что Польтином и Аяном воспользовались вслепую и что купцы не знали, о том, что делают. Теперь он не был в этом уверен. Мысленно он вернулся во вчерашний день, на рынок, когда уходил от Сальдина. Все стало понятно. Как будто спала пелена, застилавшая его разум. Неожиданное появление повозки перед ним, негромкий голос купца, зазывавшего посетителей, который мог слышать только он, слишком низкая цена за дорогую вещь, предложенную самим купцом, разительная перемена в поведении Польтина, когда он решил ее купить, и, наконец, быстрый отъезд купца сразу после его ухода – все указывало на то, что ожерелье он купил не случайно, это было подстроено, причем довольно ловко. «Ладно, хватит рассуждать, пора действовать», – подумал Миртал.