Сапфировое ожерелье - Алексей Даркелов

– Приветствую тебя, мой друг, – вывел Бенту из задумчивости голос Миртала.

– Здравствуй, – коротко ответил тот и, вздохнув, как человек, который не хочет о чем-то говорить, но вынужден, продолжил, – у меня к тебе дело.

– Представляешь, у меня к тебе тоже. Но мое дело сейчас уже не такое срочное, как было несколько минут назад, так что давай начнем с твоего.

– В имение пробрался враг, – выпалил Бента.

– То есть кто-то обманул охрану и проник сюда, к нам? – Миртал был потрясен. Он знал только о двух попытках грабежа за всю историю имения, и оба раза грабителей убивали недалеко от внешней стены. – И этот враг еще жив?

– Увы. Я не знаю, кто он, но уверен, что он еще в имении. Выбраться пока ему не удалось. Хорошо еще, что я вообще знаю о том, что в имении чужак.

– Но я всегда был убежден, что обмануть нашу охрану невозможно!

– Оказывается, возможно. И не только охрану, меня тоже.

– Как это? Расскажи все по порядку.

– Вчера утром я отпустил в город трех охранников. Обычно я отпускаю по одному, в крайнем случае, по двое; но это три друга, всегда все делают вместе, ну и упросили они меня отпустить их втроем. Что-то хотели купить. Вернуться должны были вечером, до ночной стражи. На вечерней перекличке выяснилось, что нет двоих. Конечно, я виноват. Мне бы сразу поднять тревогу, заставить того из них, кто вернулся, рассказать, что случилось с его товарищами. Но я подумал: зачем ломать им жизнь? Ребята хорошие, а после такого проступка их в лучшем случае выгонят из имения. Подумал, что загуляли. Утром вернутся. А сегодня после утренней переклички мне доложили, что нет троих, как раз тех, кто ушел в город. Но ни ночью, ни утром уйти из имения незамеченным невозможно. Остается только одно. Никто из троих друзей вечером не возвращался. Под видом одного из них в имение проник враг. А утром он, наверное, не успел к перекличке и где-то прячется. Охрану у ворот я удвоил; вдоль стен имения, в пределах прямой видимости друг друга, ходят часовые. Из имения никого не выпускают. Придется обыскивать здесь все, но перед этим надо поговорить с Ксерном. А я этого разговора очень боюсь. Еще неизвестно, зачем проник враг. Он может натворить немало бед. А во всем виноват буду я.

– Подвела тебя, Бента, твоя доброта. Но думаю, что смогу тебе помочь. Я знаю, зачем кто-то проник к нам в имение: чтобы отравить семью Ксерна, подменив обычные грибы ядовитыми. Поэтому я к тебе и шел. Теперь мы должны найти этого отравителя и выяснить, кто его послал. Прикажешь своим людям оружия против него не применять – он нужен нам живым. К славному Ксерну пойдем вместе, но говорить буду только я. Вряд ли Ксерн будет очень на тебя сердиться, ведь ничего страшного не произошло. Главный повар сейчас тоже трясется, а он служит верой и правдой семье Ксерна почти тридцать лет.

– Спасибо тебе, Миртал. Имение большое. Обыскивать придется долго, – Бента тяжело вздохнул. – Вот если бы его быстро найти, а уже потом прийти к Ксерну… Тогда он точно меня не выгонит.

– Есть у меня одна идея. Возьми человек пять, пусть вооружаться тяжелыми палками и прикажи им идти за мной.

Не говоря ни слова, Бента побежал к казармам и через несколько минут вернулся с пятью охранниками, вооруженными лишь щитами и крепкими дубовыми палками. Миртал сделал им знак следовать за ним и повел всех к конюшне. Бента сразу догадался, куда они идут.

– Ты думаешь, он спрятался в конюшне? – спросил Бента у Миртала, кивая на показавшееся из-за деревьев невысокое, но очень длинное здание, где содержались лучшие лошади в Итерии. – Почему именно здесь?

– Ему удалось обмануть всех на вечерней перекличке. Ночью бежать он не пытался. Он понимает, что утром его раскроют. Тайно уйти из имения не получится, а значит, надо прорываться. Имение окружено степью. Лес далеко. Чтобы уйти от погони нужна лошадь. Поэтому утром надо быть поближе к лошадям. Конюшня подходит как нельзя лучше. Тем более что сегодня утром никто в город ехать не собирался, и конюхи приходят позже. Пробраться в конюшню легко. Если я прав, то получается, что уж слишком хорошо наш враг знает все порядки в имении.

В это время Миртал со своими спутниками подошли к одному из двух входов в конюшню. Трех человек Бента отправил к другому входу с противоположной стороны. Когда они добежали до него, стараясь двигаться бесшумно, начальник охраны дал знак входить. Три охранника с одной стороны, Миртал, Бента и два охранника с другой – одновременно вошли в конюшню. Несколько лошадей заржали, почуяв людей. Вошедшие двигались осторожно, ожидая нападения с любой стороны. Вдруг один из трех охранников сделал знак подойти. Миртал и его группа бросились к нему, но, подбегая, поняли, что драки не будет. Охранники спокойно их ждали возле второго стойла от дальнего входа. Лошади там не было, но пустым назвать стойло тоже было нельзя. В углу, скорчившись, как будто от нестерпимой боли, лежал человек в тунике охранника имения и смотрел на них открытыми неподвижными глазами. Он был мертв.

– Это же Локрин! – воскликнул охранник. – Один из тех троих, что ушли в город. Он и был на перекличке. Значит, никто чужой к нам не проникал.

– А вот и нет, – вдруг возразил ему охранник постарше, – Этот человек только очень похож на него. Это его брат, Глендин. Он работал у нас лет пять назад. Потом ушел воевать с дакширами и не вернулся. Мы думали, что он погиб.

– Он умер, – поправил Миртал, – и совсем недавно. Часа два назад.

– А отчего? – спросил Бента, – никаких ран и крови я не вижу. Следов на шее тоже нет.

Миртал склонился над телом и внимательно осмотрел лицо и руки мертвеца. Хотя Миртал не был лекарем, он очень хорошо знал признаки отравления смертельными ядами. И в этом случае в причине смерти он не сомневался. Белое лицо, синие губы, почернение у основания ногтей – все указывало на отравление трясинницей.

– Отравлен, – сухо сказал Миртал и сделал знак Бенте помалкивать.

– Вот что мы нашли в углу, – с этими словами один из охранников протянул Бенте льняной мешочек. Судя по форме, заполнен он был чем-то разнородным и полукруглым.

– Грибы, – предположил Миртал еще до того, как Бента раскрыл мешок.

– Ты что, провидец? – удивился Бента и показал своему другу гриб. – Это лоповик, вкусный гриб.

– Да, уж. Вкуснее не придумаешь. Бента, нужно внимательно просмотреть одежду этого лазутчика и похоронить его. Но, скорее всего, больше здесь мы ничего не узнаем.

Миртал вышел из конюшни. Бента, отдав необходимые распоряжения, последовал за ним.

– Ты мне что-то хотел сказать, но не при охранниках?

– Да, сейчас надо быть осмотрительным. Если бывшие охранники оказываются убийцами… Нас спасла чистая случайность. Этот Глендин мог легко отравить семью Ксерна.

– А кто же отравил Глендина или он сам себя…?

– Думаю, что его отравил тот, кто и послал сюда. Видишь ли, проникнуть в имение трудно, но возможно, особенно в тунике охранника, да еще и человеку, знающему наши порядки; однако выйти незамеченным отсюда нельзя, пришлось бы прорываться с боем. А если бы мы схватили лазутчика живым, то ты бы сумел его разговорить.

– Даже не сомневайся.

– Значит, живым он своему хозяину был не нужен. Но и задание свое должен был выполнить. Поэтому его отравили трясинницей, болотной травой, которая начинает действовать примерно через сутки после отравления. У человека начинаются судороги и жжение во всем теле. А потом наступает смерть. Мы имеем дело с очень опасным врагом. Он может не только разработать хороший план, но и предвидеть неожиданности. Так что думай, как усилить охрану имения. Сейчас повезло нам. В следующий раз может повезти нашему врагу.

– Я все сделаю. И людей проверю, и время обходов поменяю, только бы Ксерн меня не выгнал.

– Давай пойдем прямо к нему. Теперь у нас есть, чем его задобрить.

Ксерн выслушал все очень внимательно и почти бесстрастно. Единственной эмоцией, которую он иногда показывал, было удивление. То, что рассказывал Миртал, напоминало часть сложного, а потому и опасного плана. Но самое главное, Ксерн никак не мог понять, кому все это нужно и зачем. В Итерии был мир. В столице и при дворе все было спокойно. Конечно, не обходилось без легких интриг придворных, но это их естественное состояние. Здесь было что-то другое. За многие годы при дворе он научился определять приближение серьезной интриги: обрывки разговоров, необычное поведение людей, нелогичные на первый взгляд поступки. Но ничего этого не было. А Ксерн последнее время бывал в столице Итерии довольно часто. И вдруг такое творится прямо у него в имении, которое он всегда считал неприступным и совершенно безопасным!

– А почему повар не определил, что грибы ядовитые? – спросил Ксерн, когда Миртал закончил. – Не смог или не захотел?

– Вы сами знаете, что между мной и Такрином никогда большой дружбы не было. Но верно и то, что я никогда не поставлю интересы вашей семьи выше собственных и не буду, пользуясь случаем, расправляться с человеком только потому что он мне не нравится. Я скажу правду. Не зная заранее, что грибы ядовитые, ни один повар не определил бы их в соусе, потому что в соус их кладут целиком, а чтобы выявить ядовитый гриб, его нужно разрезать. В сыром виде в корзинах пеструю погань от лоповика вообще отличить нельзя. Поэтому я уверен, что Такрин ни в чем не виноват и предан вам до глубины души. Честно говоря, я бы сам никогда не поверил, если бы мне сказали, что пестрой поганью хотят отравить намеренно. Это очень необычно.