Таинственный рыцарь и грустная курица - Андрей Николаевич Усольцев

— Почему это я дура, у меня, к вашему сведению, два высших образования, правда, одно незаконченное.

— Снимай исподнее. Чё вас там, в университетах, не учили чё ли трусы снимать?

Женщина глубоко вздохнула. Чему быть, тому не миновать. Всё, что в жизни не делается, всё к лучшему. Осмотрелась, где бы лучше прилечь, чтобы попу не отморозить. Вокруг лежал снег и строительный мусор. Явно на такой постели удовольствие не получишь. «Отдамся буквой зю», — решила она.

— Может, для начала вы меня поцелуете?

— Ещё чего, тебя целовать, может ты зубы не почистила или чеснока наелась.

Женщина ещё раз огляделась. Присесть некуда. На ней были надеты две пары колготок, джинсы, зимние сапоги и огромные семейные рейтузы с начёсом и резинками внизу, от мамы остались. У ней давно не было мужчины и, конечно, она не надеялась встретить его в таком месте. К сексу она не была готова.

— Как трусы-то снимать, — жертва развела руками, здесь даже присесть негде.

— Как снимать, как снимать. Не через голову же. Ладно, садись, помогу.

Маньяк усадил женщину на торчащую из-под снега балку и помог снять рейтузы. Жертва встала буквой зю и закрыла глаза в ожидании приятных минут. Но ничего не происходило. Женщина выпрямилась, обернулась. То, что она увидела, поразило её и навсегда врезалась в её память.

Извращенец вывернул эти огромные трусы наружу. Как бы это помягче сказать. Они были не совсем чистые. Но маньяк, увидев эти биологические пятна, обрадовался, глаза его загорелись, руки затряслись.

— О-о-о! — Закричал он. Это божественно.

Он поднёс трусы к носу и вдохнул в себя полной грудью. Глаза у него закатились. Он еле удержался на ногах. Тогда он ещё раз поднёс трусы к носу, вдохнул и упал замертво. Ноги его задёргались. Началась предсмертная агония.

Как заметил один известный писатель-детективщик: «Если пишешь криминальный роман, то без трупа не обойтись». Но это в книге про трупы читать можно без содрогания. А в жизни увидеть мёртвое тело человека, которого ты убила своими руками, вернее, трусами, это было выше её сил. Женщина быстро собрала своё разбросанное бельё и, зажав его под мышкой, забежала за гараж. Там она не торопясь оделась. Закурила. На пачке с сигаретами она увидела надпись «Минздрав предупреждает! Будешь курить — поимеют в извращённой форме». На другой стороне рисунок. Огромный фаллос с надетым на него презервативом, с усиками. «Да, — подумала женщина. — А, Минздрав меня предупреждал… Всё, бросаю курить». Она с отвращением отбросила сигарету, смяла и выкинула пачку далеко в сторону. Жертва извращенца ещё раз выглянула из-за угла. Труп лежал на спине, крепко прижав к своему носу женские трусы синего цвета.

«Слава богу, всё обошлось», — подумала женщина и быстро побежала к подружке. Они сегодня с ней будут всю ночь пить мартини, рассуждать о том, что все мужики козлы, куда девать мужа импотента, и мечтать о принце на белом коне.

О мёртвом маньяке они даже не вспомнили. Мужиком больше, мужиком меньше, какая разница. Да и не мужик он был, а извращенец.

Утром подружки проснулись. У них, как у горьких пьяниц после длительного запоя, на душе было тяжело, очень хотелось ссать, а во рту словно кошки нагадили. А у нашей героини после вчерашней встречи с маньяком был ещё ярко выраженный тремор рук (подергивание мышц).

Я не буду подробно описывать раннее утро двух алкоголичек после пьянки. Мне совсем не хочется рассказывать о том, как они утром бежали в туалет, отталкивая друг друга локтями, как искали опохмелиться, проверяя, не осталось ли что-нибудь после вчерашнего в бутылках, как воняло из туалета после того, как они совершили утренний моцион. Даже кот отказался заходить туда, пока всё не выветрилось.

Да, как говорят в народе, когда мужик пьёт — это полбеды, если баба запила — это беда. Жалко мне таких женщин… Не знаю, почему… Жалко и всё.

Так вот, привели девушки себя в порядок, сели кофе пить. И тут наша героиня вспомнила, как на неё вчера маньяк напал. Как она его убила своими собственными руками… нет, трусами. Совесть в ней возопила, закричала истошным голосом, разрывая ей грудь. Выскочила она (преступница) из-за стола и побежала в полицию оформлять явку с повинной.

Сержант полиции Задрыгайло, хохол по национальности, очень добрый, но слегка туповатый человек, сидел в дежурке, пил крепкий чай и отвечал на немногочисленные с утра звонки.

— Дежурный Задрыгайло, слухаю. Что говорите? Вас насилуют? Высылаю наряд… Что насильник говорит? Не надо… сам справится? Хорошо. Не справится, звоните, поможем.

Вдруг в дежурку ворвалась женщина, вы уже догадались, это была наша героиня:

— Я убила человека, дайте мне бумагу, я хочу написать чистосердечное признание.

— Не волнуйтесь, гражданочка, для начала расскажите мне, что произошло.

Женщина подняла юбку и показала туда рукой.

— Вот видите?

Сержант наклонил голову и посмотрел, куда указывала гражданка. И хотя на улице была зима и стояли трескучие морозы, под юбкой у неё ничего не было.

— Ну как вам?

Сержант заглянул ещё раз. На него глядел курчавый треугольничек рыжих волос.

— Ну что вы молчите, что вы на это скажете? — с нетерпением ещё раз спросила женщина и даже притопнула при этом ногой.

— Ну что вам сказать? — Задрыгайло почесал затылок. — Мне нравится.

Он даже протянул руку и потрогал заманчивый для всех мужчин клок волос, похожий на мочалку. Волосы были жесткие и пахли мочой.

— Вы видите, трусов нет, — начала женщина свой рассказ.

— Вижу, только давайте поподробнее и ближе к делу. Кого вы убили? Чем убили? Где это произошло?

В это время в дежурное отделение полиции вошёл полковник Пронин, чтобы забрать сводку происшествий за сутки. Он и спас эту фемину, эту добрую, но несчастную женщину. А так бы точно, после её правдивого рассказа, её бы на Пряжку отвезли (в психиатрическую больницу св. Николая Чудотворца). Ну