Саша Чекалин - Василий Иванович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь снова скрипнула.
Ребята затаили дыхание. Даже первоклассники, сидевшие в этой же комнате, кончив писать свои в полтора сантиметра высотой буквы, тоже заинтересовались. Дверь еще шире раскрылась, и в щель просунулась черная лобастая собачья морда с длинными ушами.
— Ах-х! Леший!.. — громко взвизгнула на первой парте Зинка. — Шурка, за тобой Громила пришел!
С Громилой такие случаи наблюдались и раньше. В школу, находившуюся рядом с домом, он захаживал запросто, встречая и провожая Сашу.
Выпроводив Громилу, рассерженный Саша вернулся на свое место.
В окно он видел, как Громила, опустив уши, уныло поплелся домой. Саше стало жалко его.
Наконец наступила долгожданная минута, когда путешественники в задаче встретились и Александра Степановна продиктовала уроки на дом.
Ребята выстроились в коридоре в два ряда. Юноша в военной гимнастерке, представитель из райкома комсомола, вышел вперед. В наступившей тишине хором зазвучали звонкие, вздрагивающие от волнения ребячьи голоса, повторявшие слова Торжественного обещания. Саша мельком увидел, как горели румяные щеки у Зинки и вздрагивали черные ресницы у Тони. Они стояли рядом с ним в первом ряду. Позади тяжело дышал ему в затылок Егорушка. Думал Саша в эту минуту, что наконец-то исполнилась его заветная мечта. Он пионер! Он станет таким же прямым и мужественным, как Павлик Морозов, имя которого назвал представитель из райкома комсомола… «Быть честным, преданным своей Родине!..» Он будет честным и преданным. «Хорошо учиться!..» Он будет хорошо учиться. И теперь он неплохо учится, но будет еще лучше…
Много мыслей переполняло голову Саши в эти минуты. Алело знамя над шеренгой юных ленинцев. Новенькие пионерские галстуки необычайно преобразили знакомые курносые ребячьи лица.
И когда горнист, белокурый Филька Сыч, изо всей силы надувая пухлые щеки, затрубил, Саша легонько толкнул своих соседей в бок: чувствуют они или нет, в какой день живут?
Из школы Саша прибежал сияющий, такой же красный, как новенький пионерский галстук у него на груди.
— Выстроили всех в шеренгу, — рассказывал он дома, — поздравили и от райкома комсомола, и учителя, и комсомольцы… Не все ребята записались в пионеры. Пузан и Костька Козел говорят: «Мы подождем. Торопиться нам некуда». Вот несознательные-то! — Саша удивленно разводил руками.
Когда все домашние поздравили Сашу и он, по-прежнему нарядный и румяный, поблескивая живыми карими глазами, сидел за праздничным столом на самом почетном месте — у окна, мать, лукаво прищурившись, спросила:
— А знаешь, сынок, какие обязанности должен выполнять пионер?
— Знаю. — Саша немного помедлил. — Хорошо учиться… Быть честным… Не лгать… Любить свою Родину…
— Так!.. Правильно!.. — поддакивал отец. — Дружить с товарищами… Помогать старшим…
— Не обижать маленьких… — вставил Витюшка.
Обязанностей было много. Витюшка, слушая Сашу, думал — до чего же теперь трудная жизнь будет у брата!
На другой день в память о столь значительном событии отец подарил Саше улей с пчелами.
В подвале, где стояли на зимовке ульи, отец подвел Сашу к крайнему, в котором тихо шевелились пчелы.
Заботливо осматривая ульи, отец поучал Сашу:
— Придет весна — сам выставишь его. Только помни: пчела — умное насекомое, серьезное… Она любит порядок и уход. Тогда она уважает человека и доверяет ему.
А когда вернулись в избу, отец, посмотрев на жену, на сыновей, ласково потрепал Витюшку по голове и пошутил:
— Ну, Витя, остались только мы с тобой беспартийные.
Витюшка молчал. Он мечтал о том времени, когда и сам станет пионером, и уже мысленно видел себя в отряде, и обязательно трубачом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Раньше, завидев на дороге почтаря, комсомолку Варю, Саша стремглав выскакивал навстречу и обратно торжественно возвращался со свежими газетами. Дома он хозяйственно распределял газеты — кому что полагалось.
Мать получала «Правду», отец — местную районную газету, а Саше и Витюшке Надежда Самойловна выписывала «Пионерскую правду».
— Почитаешь? — спрашивал Витюшка старшего брата, просительно заглядывая ему в глаза.
— Почитаю.
Сначала они быстро просматривали картинки. Потом устраивались поудобнее у окна. Рядом подсаживался отец со своей газетой.
— Посмотрим, что на белом свете делается, — говорил он, углубляясь в чтение.
Теперь Саша уже не вылетал стремглав навстречу Варе, а выходил не спеша, степенно. Так, по его мнению, полагается вести себя пионеру, тем более что Варя вожатая их отряда и очень часто напоминает своим пионерам о дисциплине. Варя русоволосая, лицо у нее простенькое, чуть рябоватое. С ребятами она занимается охотно, и они любят ее за неистощимую доброту. Обычно на сбор Варя приходит с газетами.
— Все собрались? — спрашивает она, располагаясь за столом.
— Все, — разноголосо, нестройным хором отвечают ребята. Кто-то из них поправляет фитиль в лампе. Другой поплотнее прикрывает форточку. От натопленной с утра голландки все еще тянет теплом. Пионеры располагаются в кружок. Девочки жмутся поближе к Варе. Мальчики рассаживаются отдельно. Серега с Егорушкой и Саша устроились было рядом с девочками, впереди, но Зинка сразу же возмутилась:
— Убирайтесь в свой ряд! Нам с вами несподручно сидеть…
— Это почему же? — насупившись, спрашивает Серега.
— Потому, что вы все хулиганы!
Варя укоризненно смотрит на них, и Саша без спора пересаживается в задний ряд. За ним неохотно отступают его друзья.
— Сегодня я прочту вам про пионера Никиту Сенина, — тихо говорит Варя, развертывая «Пионерскую правду». — Он жил неподалеку от нашего села, в соседнем Козельском районе. Кулаки убили его…
Тишина. Ребята напряженно слушают.
— «Так же, как и на далеком Урале Павлик Морозов, Никита смело разоблачал в своей деревне врагов колхозного строя, писал в районную газету, был активным юнкором», — читает Варя.
Варя читает медленно, четко выговаривая каждое слово. И хотя время уже позднее, а за окнами шумит и завывает ветер, наметая сугробы снега, никто из ребят не торопится домой.
— Будем, ребята, так же любить свою Советскую Родину, как любил ее Никита Сенин… — говорит Варя, кончив читать.
— Будем!.. — звенят в ответ взволнованные голоса.
Варя встает, предлагает почтить память юного героя. Все тоже встают. А когда снова садятся, из угла раздается:
— Можно наш отряд назвать именем Никиты Сенина?
Это предлагает Саша. Лицо у него потемнело, губы крепко сжаты, брови нахмурены. Про себя он думает: был бы он судья, сразу бы приговорил к смертной казни не только убийцу, но и всех, кто ему помогал.
У себя дома после сбора Саша повесил на стене вырезанный из «Пионерской правды» портрет отважного школьника Никиты Сенина.
— Ты знаешь, мама, кто это?.. — спрашивает он Надежду Самойловну и подробно объясняет.
Глядя на портрет, Надежда Самойловна тоже вздыхает: «Такой
