Моё небо - Анна Максимова

Глава 40. Убийственная правда

КАЙЛЕН

Дома ещё все спали, когда я пришёл, что позволило мне никем незамеченным добраться до своей комнаты. Клонило в сон, но одно только воспоминание о кошмаре отбивало всякое желание ложиться. Интересно, я просто не успел биологически перестроиться, ведь в Эромайском Королевстве сейчас как раз дело к ночи, или это последствия излишних постельных утех? Впрочем, так или иначе, последствия были. Тело ныло, и это совсем не добавляло настроения. Сам виноват. Утонул в каком-то эротическом наваждении.

Как я предполагал, меня ждала хорошая выволочка, когда обитатели дома проснулись. Мама была как всегда мягкой и сдержанной и лишь укоризненно сказала: «Нельзя быть таким безответственным в твои годы, Кай», а вот отец долго и нудно отчитывал, как провинившегося мальчишку.

И самое неприятное во всей этой ситуации — они были правы. Ещё в первый день, когда я ходил восстанавливаться в гражданских правах, меня предупредили, что все результаты и рекомендации мне пришлют в течении одного-двух дней, и моё исчезновение на целые сутки смотрится крайне безалаберно. Документы прислали, но набор был странным. В правах восстановили и уже внесли в реестр, дали заключение, что психическими расстройствами не страдаю и под ментальным воздействием не нахожусь. При этом не было никаких профессиональных рекомендаций, так же и большинство моих счетов были до сих пор заблокированы. И это заставляло нервничать. Что происходит? Папа же под конец своего рассказа и вовсе добил.

— С тобой хочет побеседовать сам Император, — шокировал меня родитель. — Он давно хотел посетить наш город, вот и лишний повод появился. Так что закончит кое-какие дела и прибудет в Сулен. Ты уж постарайся не подвести меня.

Наверное, каждый в этом небольшом городе знал, что наша семья на хорошем счету у Императора. Ещё до моего рождения отец более двух сотен лет отдал службе во дворце. Начал с младшего гвардейца, закончил личным телохранителем и другом монарха. И когда папа решил уйти на покой, правитель был расстроен, но отпустил с миром. Мы и сейчас бы могли жить в столице, у нас там и дом был, но родитель решил, что устал от шума большого города, когда я был ещё совсем крохой, и семья переехала в Сулен.

Несмотря на всё это, интерес Императора к моей персоне тревожил. Что может быть ему нужно от меня? Вряд ли чего-то хорошего стоит ждать. Я не совершил ничего героического, чтобы поощрять, но и наказывать меня не за что. Да и просто сбивало с толку, что правитель, похоже, хочет встретиться без огласки, а это тоже не есть хорошо.

В любом случае, ответов у меня не было, а гадать — только трепать самому себе нервы. Потому, позавтракав, я отправился на тренировочную площадку за домом. До вечера и встречи с Илнетой ещё далеко, надо чем-то заняться, так почему бы не поддержанием физической формы? Кроме того, физические нагрузки хорошо прочищают мысли, а мне это не помешает на фоне потрясения, пережитого накануне. Потому как искренне не мог понять, почему образ Эллы никак не хочет оставлять меня в покое, и почему так холодно и тоскливо внутри, когда думаю о ней.

АНИЭЛЛА

— Ты придурок! — огрызнулся Лурен.

— Иди уже давай, умный такой, — напутствовал парня друг на выход.

— Лурен, спасибо, — постаралась я сгладить конфликт.

Кроме подсказок, как лучше применять то или иное заклинание, Лурен стал кладезем информации о том, что творится за пределами Брамера, например, в той же столице. Именно там жили его отец, младшая сестра и старший брат с семьёй. Связываться с родными, по словам парня, последнее время было проблематично и даже немного опасно, учитывая ужасы, творящиеся на улицах главного города страны, но он это делал. Потому знал о происходящем из первых уст, так сказать. Новости были тревожными, слушать про ужасы, творимые людьми и нежитью Короля, было жутко, но это хоть какой-то контроль за ситуацией. Эслан уже несколько дней не мог установить связь с его человеком в столице, значит, скорее всего, его поймали и казнили. Поиски меня, то есть Посланника, уже вышли за пределы столицы, но и там эти нелюди продолжали лютовать. Из-за чего Лурен последнее время был сам не свой. Я искренне сочувствовала эромайцу, но как помочь или что посоветовать, не знала. Оставаться его родным опасно, бежать ещё опаснее.

— Для тебя, Ани, что угодно, — в привычной манере подмигнул мне Лурен, и покинул дом сиэрнара.

На это я лишь закатила глаза. Похоже, он в любой ситуации будет собой, то есть невыносимым, озабоченным эромайцем.

В отличии от меня, которая погрязла в жалости к себе и глупых страданиях, Эслан головы не терял. Именно он огорошил меня сегодня с утра очередной проблемой, а именно — надо как-то объяснять отсутствие Кая. Ведь он мне не приятель или сокурсник, чтобы просто так взять, и например, уехать. Он официально мой раб, и просто так отпускать его я не имела никакого права. Оформление вольной вообще процесс сложный и дорогой. Но за то, что человек просто так отпустил раба, он и сам рисковал оказаться в рабстве. Наказание в истинно эромайском стиле.

Как выяснилось, пока я рефлексировала на тему «Как жить дальше?», сиэрнар упорно искал выход из сложившейся ситуации, и сегодня утром он обрисовал мне, до чего додумался. Пытаться обставить исчезновение Кая как побег невозможно. Во-первых, из города сбежать невозможно, во всяком случае, Дознаватели в этом убеждены, во-вторых, меня бы первым делом попросили включить поиск через рабское клеймо. Оформить вольную задним числом невозможно, так как многие моменты процедуры требуют личного присутствия ашрианца. Обдумав всё это, Эслан решил его попросту убить.

Меня до сих пор передёргивает от словосочетания «убить Кая», первый раз я так и вовсе аж на месте подпрыгнула. Жутко звучит. Страшно. И хоть мне это не особо нравилось, но Эслан быстро убедил меня в своей правоте. Весь смысл заключался в том, чтобы убедить Дознавателей, что зверь вломился в дом и забрал Кая. Они ведь до сих пор землю носом роют в поиске чудовища. Уж больно много шума наделал ашрианец. Значит, и исчезновение парня можно свалить на таинственную зверюгу. Правда, придётся частично разрушить дом, но это, наверное, и к лучшему. Появится повод сделать ремонт, чтобы всё так ярко не напоминало мне о потере. Самым сложным будет достоверно сыграть так, чтобы мне поверили. Но поверить должны. Эслан вызвался создать воздушную иллюзию улетающего