Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У того и у другого было нечто общее. А именно, что очень много спорили или говорили о них люди, которые, вообще-то говоря, очень мало в этом разбирались.
Ну, например, о поправках к Конституции рассуждали люди, которые вообще их не читали. Не далее как вчера я разговаривал с одной женщиной, несомненно, интеллигентной, с высшим образованием, но она поразилась, когда я ей сказал, что поправок 206. Она сказала: «Как 206? А я думала – три…» Но у нее мнение по поводу этих поправок, конечно, есть, хотя она их не читала.
Что же касается коронавируса, то тут такую чушь несли, что просто уши вяли. И что это какое-то биологическое оружие, и что это не опаснее гриппа и бояться тут нечего, что это на самом деле придумали Джордж Сорос и еще какие-то злодеи, которые хотят всех нас убить…
Короче говоря, утверждали это люди, которые совершенно не разбираются в этих вопросах.
Уходя в отпуск, я хотел бы пожелать вам, чтобы вы все-таки извлекли уроки из всего происходящего. Чтобы вы не верили слухам, болтовне, чтобы вы не ленились и все проверяли сами. И еще чтобы вы были здоровы и соблюдали меры предосторожности, ведь, в общем, коронавирус никуда не ушел, он с нами и будет с нами еще довольно долго, в этом можно не сомневаться.
И еще. Вы наверняка видели эти большие плакаты, биллборды, на которых написано «Это наша страна!» – по поводу поправок к Конституции. Так ведь правда – это наша страна! И коль скоро это наша страна, то у нас все-таки есть долг – голосовать, так, как мы хотим, так, как мы считаем правильным. Но именно голосовать. Иначе получается, что непонятно, чья это страна?..
Будьте здоровы и удачи вам.
XIII
2020–2021
* * *
Я чуть коснулся этого вопроса во время программы и хотел бы вернуться к этому.
Некоторое время тому назад я получил вопрос от одного человека: как я отношусь к ковид-диссидентам? Я сказал, что в общем мне безразлично, верит человек или не верит в существование COVID‐19, но мне важно, чтобы этот человек соблюдал те правила, которые выработаны. В частности, носил бы маску, перчатки – ну, короче говоря, соблюдал бы правила санитарии. Почему? Ну потому что я-то не сомневаюсь в существовании COVID‐19 и считаю, что меня могут заразить. Так вот, будьте любезны носить маску. Я хочу безопасности. И в этом смысле мне не безразлично, как себя ведут ковид-диссиденты. Более того, я сказал, что я бы постарался поговорить с этим человеком или сделать так, чтобы кто-то другой бы поговорил и все ему объяснил.
Но если это бесполезно, тогда бы я ввел штраф, причем серьезный. Чтобы человеку действительно не захотелось платить. Не какие-то чепуховые деньги, а абсолютно серьезные.
Вообще ковид-диссиденты напоминают мне анекдот об американском фермере, который, когда ему показали фотографию жирафа, сказал: «Такого зверя нет». Его повезли в город, пошли с ним в зоопарк, подвели к вольеру, где были жирафы. Он долго их рассматривал и потом сказал: «Такого зверя нет».
Ну вот если они утверждают, что нет этого заболевания, нет этого вируса, – бог с ними. Я еще раз говорю: они должны соблюдать те правила, которые выработаны обществом и которые приняты для того, чтобы защищать здоровье людей. Знаете, когда-нибудь, наверное, придут к тому, что это разумно. Но когда разум не торжествует, надо принимать меры. Это мое абсолютное убеждение.
* * *
Возможно, вы знаете, что я играю в теннис – три раза в неделю, в понедельник, среду и пятницу, в Лужниках. К зданию этому можно подъехать на машине, но стоять там нельзя, потому что если машина будет стоять, то там не пройти. Поэтому есть такая специальная табличка, на которой написано: «Стоянка запрещена».
Примерно две недели тому назад после игры я выхожу – стоит машина. Я подошел к водителю и говорю: «Почему вы тут стоите? Там же написано, что стоять нельзя». Он как-то так виновато улыбается и отвечает: «Да я жду шефа». Я спрашиваю: «А что, ваш шеф не может пройти сто метров до стоянки, где все остальные стоят?» Он выходит из машины и смущенно объясняет: «Ну, Владимир Владимирович, у нас так в России…» Я ему говорю: «Ну ладно, передайте своему шефу от меня горячий привет».
И знаете, с тех пор я почему-то об этом часто думаю. Я думаю так, что если бы он сказал: «Я жду барина», то это тоже было бы абсолютно понятно. Прошло семьдесят восемь лет советской власти и еще тридцать лет, скажем так, капитализма, а вот это внутреннее ощущение некоторого преклонения перед начальством никуда не уходит.
В разных странах, в которых я жил и о которых я кое-что знаю, к людям обращаются совершенно определенным образом. В Англии, в Америке – «мистер» и «миссис», во Франции – «мадам» и «месье», в Германии – «герр» и «фрау». А у нас как-то вот не получается, потому что сказать «господин» и «госпожа» что-то язык не поворачивается, «товарищ» – ну не каждый тебе товарищ.
Хотелось бы, чтобы нашли какое-то обращение, с одной стороны. С другой стороны, меня удивляет, что ведь никто не подойдет к этой машине, у нас как-то этого не делают, и не скажут: «Почему вы тут стоите?» А вот в тех странах не только подойдут, но и вызовут полицию.
В общем, мне хочется дождаться того дня, когда вот этого внутреннего ощущения «Я барина жду» – не будет у людей. Я вряд ли доживу до этого дня, но надеюсь, что вы – доживете.
* * *
Если бы сейчас был 1962 год, то мы бы жили с вами в Советском Союзе и не знали бы, что мы на грани третьей мировой войны.
Дело в том, что 14 октября 1962 года американцы обнаружили размещение советских баллистических ракет на Кубе и 16 октября предъявили ультиматум: либо мы ракеты убираем, либо они топят наши корабли, плывущие на Кубу с новыми ракетами, и начинается война – бомбят Кубу.
19 октября 1962 года не было никакого решения, мы были на грани войны. И что самое удивительное, наше родное и любимое правительство во главе с
