Том 6. Письма - Сергей Есенин

Печатается по факсимиле. По сведениям публикатора, оригинал находится в коллекции Ирмы Дункан (Dance Collection at the New York Public Library, USA).

Датируется предположительно: по содержанию, возможно, является ответом на приведенную ниже телеграмму.

Ia ne mog priehat…<Я не мог приехать…> — 15 сент. А. Дункан, уехавшая на гастроли, телеграфировала Есенину из Баку: «Выезжаем понедельник Тифлис приезжай туда телеграфируй выезде Ориант навеки люблю — Изадора» (Письма, 228).

Priedu v Ialtu. <Приеду в Ялту.> — В Ялту Есенин не приехал.

Irme — т. е. И. Дункан.

141. Г. А. Бениславской. Сентябрь 1923 г. (с. 160). — Клюев Н. Соч. [Мюнхен], 1969, т. 1, с. 123 (в статье Б. Филиппова «Николай Клюев: Материалы для биографии», без приписки); полностью — Хроника, 2, 89.

Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).

Датируется по содержанию.

…относительно Клюева с паспортной братией. — Возможно, связано с необходимостью оформления временной прописки Клюева, собиравшегося приехать в Москву. Подруга Г. А. Бениславской А. Г. Назарова вспоминала: «Е<сенин> получил письмо от Клюева — „умираю с голоду, болен. Хочу посмотреть еще раз своего Сереженьку, чтоб спокойней умереть“. С. А. взволнованно и с большой любовью говорил, какой Клюев чудный, хороший, как он его любит. Решил, что поедет и привезет его в Москву. Просил Я<ну Козловскую> уступить комнату для К<люева>. Я<на> уступила <…> <она жила в одной квартире с Бениславской>. Назначили день отъезда: воскресенье» (Материалы, с. 127). Есенин выехал в Петроград 14 окт. и вернулся в Москву 18 окт. с Клюевым. Бениславская вспоминала: «Уезжая, просил меня перевезти все его вещи с Богословского ко мне, чтобы Дункан не вздумала перевезти их к себе…» (Материалы, с. 52). В середине окт. Дункан вернулась из турне по Кавказу и Крыму.

142. Г. А. Бениславской. Сентябрь 1923 г. (с. 160). — Хроника, 2, 90.

Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).

Датируется по содержанию.

…не смогу поехать сВами. — Скорее всего, речь идет о загородной прогулке.

Немного разбит настроением физически. — Об этом периоде жизни Есенина вспоминала А. Г. Назарова: «Есенин страшно мучился, не имея постоянного пристанища. На Богословском комната нужна была Мариенгофу <и Колобову>, на Никитской в одной комнатушке жили я и Г<аля Бениславская>. Он то ночевал у нас, то на Богословском, то где-нибудь еще: как бездомная собака, скитаясь и не имея возможности ни спокойно работать, ни спокойно жить. Купить комнату — не было денег. <…> а потом и совсем переехал на Никитскую, думая все время получить комнату или квартиру» (Материалы, с. 121, 137).

143. А. Б. Мариенгофу. Сентябрь 1923 г. (с. 160). — Журн. «Октябрь», 1965, № 11, с. 90 (в тексте «Романа с друзьями» А. Мариенгофа, частично). Полный текст — Хроника, 2, 90.

Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).

Датируется по содержанию в сопоставлении с телеграммой к А. Дункан (п. 144).

Галя моя жена. — А. Б. Мариенгоф писал: «После возвращения Есенина из Америки Галя <Бениславская> стала для него самым близким человеком: возлюбленной, другом, нянькой. Нянькой в самом высоком, благородном и красивом смысле этого слова, почти для каждого из нас дорогого по далекому детству <…>

Я, пожалуй, не встречал в жизни большего, чем у Гали, самопожертвования, большей преданности, небрезгливости и, конечно, — любви.

Она отдала Есенину всю себя, ничего для себя не требуя. И уж если говорить правду — не получая» (Мой век, с. 245–246). См. также: Материалы, воспоминания Г. А. Бениславской и А. Г. Назаровой (с. 18–96, 121–138).

144. А. Дункан. До 9 (или 13) октября 1923 г. (с. 161). — Шнейдер, с. 80.

Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ). В фотокопии с машинописной копии телеграммы (там же) указан адрес: «Ялта, гостиница Россия. Айседоре Дункан» и обратный адрес — «Богословский пер., 3, кв. 46. Сергей Александрович Есенин». Сократилась также фотокопия первоначального текста телеграммы: «Я говорил еще в Париже, что в России я уйду. [Ты меня озлобила. Люблю тебя, но] жить с тобой не буду. [Я женился]. Сейчас я женат и счастлив. Тебе желаю того же. Есенин» (ИМЛИ; Письма, 128).

Неоднозначность ее датировки связана с разноречивостью сведений, имеющихся на этот счет. С одной стороны, публикатор датировал телеграмму 13-м окт. со ссылкой на виденную им квитанцию ее отправки (Шнейдер, с. 80), ныне неизвестную. С другой стороны, в те же дни Г. А. Бениславская отправила телеграмму Айседоре Дункан (со словами: «…он <Есенин> со мной к вам не вернется никогда» — Материалы, с. 50), впоследствии опубликованную с датой: «9-Х-23» (в кн. И. Дункан и А. Р. Макдугалла «Isadora Duncan’s Russian Days…», London, 1929, p. 237; ср. также: IE, p. 215–217). По утверждению Бениславской, ее телеграмма ушла в Ялту спустя какое-то время после того, как Есенин послал А. Дункан свою (Материалы, с. 50). Если это действительно было так, то телеграмма Есенина была подана не 13 окт., а до 9 окт. Какая из этих дат верна (или вернее), установить пока не удалось.

Есенин переехал к Г. А. Бениславской в Брюсовский пер., д. 2/14 в конце сент. 1923 г. «Это был период, — вспоминала она, — когда С. А. был на краю, когда он <…> просил помочь выкарабкаться из этого состояния и помочь кончить с Дункан» (Материалы, с. 86). Ею же описаны обстоятельства, при которых была составлена комментируемая телеграмма: «После заграницы Дункан вскоре уехала на юг <…> почти ежедневно он получал от нее и Шнейдера телеграммы. Телеграммы эти его дергали и нервировали до последней степени <…>. В одно утро проснулся, сел на кровати и написал телеграмму <следует ее первоначальный текст, приведенный выше>. Я заметила — если кончать, то лучше не упоминать о любви и т. п. Переделал <следует окончательный текст>. И послал» (Материалы, с. 50).

145. А. Л. Миклашевской. 27 октября 1923 г. (с. 161). — Журн. «Дон», Ростов-на-Дону, 1963, № 2, февр., с. 189 (в воспоминаниях А. Миклашевской «Сергей Есенин»).

Печатается по автографу (собрание И. И. Бурачевского, г. Рязань).

В воспоминаниях «Встречи с поэтом» А. Л. Миклашевская писала: «В театре „Острые углы“ я играла в инсценированном рассказе О. Генри „Кабачок и роза“. Я сыграла женщину, абсолютно не похожую на меня в жизни. За кулисы Есенин прислал корзину цветов и маленькую записочку <далее идет текст записки>» (Восп.-95, с. 371). А. Миклашевская играла роль мисс Пози Кэрингтон, артистки столичного театра варьете. Настоящая ее фамилия Богс. «Миниатюрная, пикантная, задорная, очаровательная, упоенная славой» — так о ней говорится в рассказе (О. Генри. Соч. в трех томах. М., 1975, т. 2, с. 200–206, под загл. «Погребок и Роза»; 1904).

146. Г. Б. Якулову. Октябрь 1923 г. — 1925 г. (с. 161). — Газ. «Вечерняя Рязань», 1992, 26 сент., № 77, в статье Е. Каревой «Неизвестное письмо Есенина», не полностью, с грубыми искажениями. По словам публикатора, «письмо написано в последний год жизни поэта» (обоснования этому утверждению не дано).

Печатается по автографу (собрание А. Я. Якулова, г. Москва; текст проверен Ю. Б. Юшкиным).

Датируется ориентировочно, принимая во внимание возможные временны́е границы встречи Есенина с адресатом и упомянутыми в письме лицами. Так, из опубликованных хроникальных данных о поездках Маяковского и Есенина (а также о стационарном лечении Есенина) явствует, что тогдашние московские встречи поэтов могли происходить в следующие интервалы времени:

— 1923 г. Окт. — первая половина дек.;

— 1924 г. Вторая половина февр. — первая половина апр.; начало второй декады и последняя пятидневка мая; первая половина июня; первая декада (или первая половина) августа;

— 1925 г. Первая и третья (до 27-го) декады марта; 21–23 дек.

Живописец, монументалист и театральный художник Г. Б. Якулов был в дружеских отношениях с Есениным, А. Мариенгофом и другими имажинистами с 1918 г., еще до составления имажинистами «Декларации» (1919), под которой он также поставил свою подпись (наст. изд., т. 7, кн. 1). В 1921 г. он стал одним из членов Верховного Совета ордена имажинистов; невышедший коллективный сборник «Эпоха Есенина и Мариенгофа» (1921–1922) открывался словами: «Верховному мастеру ордена имажинистов, создателю декоративной эпохи Георгию Якулову посвящают поэтическую эпоху Есенин и Мариенгоф» (наст. изд., т. 3, с. 464).

При всем этом из содержания комментируемого письма видно, что от Якулова не требовалось полного прекращения отношений с литературными противниками имажинистов — скажем, с футуристами, с которыми сотрудничал художник и в 1914, и в 1917 гг. (подробнее см.: Катанян, с. 93; 127; 132).

Я подошел к поезду ~ Но я ведь тоже не безбилетный…— Что здесь имелось в виду конкретно, установить не удалось.