Любовь и слава - Патриция Хэган

Тревис не знал, что заставило его это сделать. Возможно, просто нервы.

И тут он услышал вдали размеренный топот копыт. Вот оно! Топот приближался. Судя по звукам, скакала одна лошадь с одним седоком. Тревис встал на колени, взвел курки и направил оба дула на дорогу. Однако вскоре его острый глаз выхватил из ночной тьмы развевающиеся длинные волосы.

Женщина!

Облегченно вздохнув, Тревис встал из своего укрытия, вышел на дорогу и замахал руками над головой. Мэрили дернула поводья и остановила лошадь.

– Тревис, – удивленно выдохнула она, переполненная неожиданной радостью.

Он обхватил ее сильной рукой за талию и спустил с лошади.

– Что ты здесь делаешь, черт возьми?

Мэрили быстро рассказала ему обо всем.

– Я приехала сразу, как только смогла выбраться из дома, – закончила она, тяжело дыша после бешеной скачки. – Слава Богу, с тобой все в порядке! Что там случилось, расскажи в двух словах.

Тревис рассказал и тихо добавил:

– А теперь я еду арестовывать твоего отца, чтобы положить конец этой банде. И не пытайся меня остановить. Я понимаю, как тебе тяжело, но он…

Она приложила палец к его губам.

– Молчи, – проговорила она срывающимся шепотом, – я и сама знаю, что он сделал. Исполняй свой долг!

Она хотела отойти, но Тревис удержал ее.

– Мэрили, послушай, – хрипло прошептал он, – я восхищен твоим мужеством. Представляю, как тебе было больно узнать такое про своего отца, но не забывай, что он сам выбрал себе этот путь, никто его не принуждал. Ему придется за многое ответить.

Мэрили опустила голову:

– Знаю. И я рада, что все закончилось. Вот только жаль, что я не смогла подъехать пораньше. Может быть, тогда обошлось бы без убийств. Давно пора было прекратить весь этот кошмар.

– Да, кошмар прекратился, но только здесь и только на время, – тихо сказал Тревис, – но ненависть неистребима. Она будет жить еще долго после нашей с тобой смерти, Мэрили. Мы не можем полностью избавить эту грешную землю от вражды и злобы.

Взяв ее подбородок в свою большую ладонь, Тревис заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Но это еще не все, – тихо проговорил он.

Мэрили невесело улыбнулась:

– Сейчас я выдержу все. Говори.

Он сделал медленный вдох и невольно подумал: «Почему вдруг у меня появилась потребность сказать ей об этом именно сейчас?»

– До сих пор я не понимал, сколько ты для меня значишь, – начал Тревис, – я хочу, чтобы ты знала: я буду скучать по тебе… и никогда тебя не забуду.

Она склонила голову набок и вымученно улыбнулась.

– Я тебе уже говорила, Колтрейн: ничто не может длиться вечно. И это тоже пройдет. Ты забудешь меня. Все, что у нас с тобой было, ты переживал сотню раз до этого с сотней других женщин. И кто знает, сколько их еще у тебя будет?

Что-то встрепенулось в глубине Тревиса Колтрейна. Он грубо притянул ее к своей груди и впился губами в ее губы, скользнув языком в рот. Мэрили, прерывисто вздохнув, покорилась его объятиям.

Наконец они отстранились друг от друга.

Тревис свистом подозвал коня. Они запрыгнули в седла и поскакали рядом. Он краем глаза посматривал на Мэрили и видел на ее лице выражение глубокой задумчивости. Странно, подумал Тревис, как меняются люди… а может, просто не сразу открываются? Сначала он принял ее за старую деву. Теперь же понял, что лучше ее была только одна женщина.

И этой женщины уже нет на свете.

Остаток пути они ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Наконец впереди показался дом Мэрили. Он был ярко освещен. Стоявший на дорожке конюх увидел их и энергично замахал кому-то на крыльце. Через пару мгновений в дверном проеме появился Джордан Барбоу.

Остановившись у ворот, Тревис поднял глаза и увидел разгневанного Барбоу. «Ничего, посмотрим, как ты разозлишься, когда узнаешь, зачем я приехал», – подумал он.

Мэрили спрыгнула с лошади и обернулась к нему, в ее глубоких карих глазах плескалась нежность. Тревис взял ее за руку и повел наверх по широкой мраморной лестнице.

– Добрый вечер, Барбоу, – поздоровался он, отрывисто кивнув.

Джордан стоял мрачный, лицо его было в красных пятнах.

– Вряд ли он такой уж добрый, шериф, – ответил он, потом обернулся к Мэрили: – Где тебя черти носили? Как ты посмела уехать после наступления темноты? И где Элейн? Кто-нибудь скажет мне, что происходит в моем доме?

Тревис показал на дверь:

– Давайте войдем и во всем разберемся.

– Мэрили, иди к себе, – строго сказал Джордан, когда они вошли в особняк, – я потом с тобой поговорю.

– Нет, – возразил Тревис, твердо держа ее под руку, – она останется. Она хочет присутствовать при нашем разговоре, и я ей это позволил.

Джордан вскинул брови:

– И вы смеете мне указывать в моем же собственном доме, шериф? По-моему, вы забываете свое место!

Тревис вздохнул и, убрав руку из-под локтя Мэрили, медленным, нарочито подчеркнутым жестом потянулся к кобуре. Джордан округлил глаза:

– В чем дело, черт возьми? Что все это значит?

Тревис поспешно ответил:

– Я не забываю своего места, Барбоу. Я федеральный шериф и объявляю вам, что вы арестованы.

Джордан расхохотался:

– Что вы еще придумали, Колтрейн? Я ужасно переволновался за своих дочерей, и, уверяю вас, мне сейчас не до шуток!

– Вы знаете, что это не шутки. Вы отлично знаете, почему я здесь. – Он сердито подтолкнул Джордана в сторону кабинета. – Пройдемте туда, если не хотите устраивать сцену на глазах у прислуги.

Все трое вошли в кабинет, и Тревис ногой захлопнул дверь.

– Элейн скоро приедет, – сказал он, – она осталась с трупами. Мейсон и его дружок мертвы.

Джордан побелел и, надломленно охнув, помотал головой.

– Мейсон? – переспросил он, уставясь на Тревиса.

Тревис невесело усмехнулся:

– Что, не ожидали провала? Думали, ваш план сработает? Да, наверное, нелегко поверить в то, что ваш главный напарник убит. Ведь вы готовили мне эту участь, не так ли? – Он скривил верхнюю губу в зловещем оскале. – Вы устроили засаду, чтобы убить меня. – Тревис грубо пихнул Джордана к столу. – Идите туда, садитесь и не делайте лишних движений, – приказал он, – а не то будете гореть в аду вместе с Мейсоном.

Джордан, спотыкаясь, обошел стол и торопливо опустился в коричневое кожаное кресло. Дрожащими руками он провел по лицу.

Тревис подошел к буфету и налил себе выпить.

– Все кончено, Барбоу, – сказал он, – мне все про вас известно. Я знаю, как вы вербовали людей в ку-клукс-клан, как Мейсон выполнял ваши приказы. Я знаю, что сегодня ночью ваши люди должны были убить меня… меня и Сэма. – Тревис взял бутылку виски и со стуком поставил ее на стол. – Думаю, сейчас это поможет вам больше, чем джентльменский коньяк.