Любовь и слава - Патриция Хэган

Тревис задумчиво посмотрел на старика.

– Вот что я тебе скажу, Перкинс, – он подошел и присел рядом с ним на корточки, упершись локтями в колени, – ты способствовал заговору против федерального шерифа. Это очень серьезное преступление. Ты здорово влип, приятель. Я не убью тебя, но остаток своих дней ты будешь гнить в тюрьме и еще не раз пожалеешь о том, что я этого не сделал.

Ллойд Перкинс отчаянно замотал головой, сотрясаясь в рыданиях.

– Нет, нет! – еще громче завопил он. – Ты не сделаешь этого со стариком!

Тревис не мигая уставился на него:

– Почему ты так думаешь, Перкинс? В конце концов ты знал, что посылаешь меня на смерть, когда пришел ко мне в участок со своим враньем. А когда ты увидел Бачера, пробиравшегося мне на подмогу, ты наставил на него ружье и привел сюда, отлично зная, что Мейсон убьет и его. Так с какой стати мне тебя жалеть?

Ллойд закрыл лицо узловатыми ладонями.

– Пощади! – всхлипнул он. – Не повторяй моей жестокости. Прояви милосердие!

Тревис вздохнул и отвел его руки с лица.

– Ладно, Перкинс, я дам тебе шанс. Ты стар, и мне не хочется отправлять тебя умирать в тюрьму. Теперь, когда Мейсон мертв, а главный лидер ку-клукс-клана скоро будет арестован, мощь вашей банды подорвана. Если я отпущу тебя подобру-поздорову, ты уже ни для кого не будешь опасен.

В глазах старика засветилась надежда, он начал подниматься с пола, но Тревис легко повалил его обратно.

– Не торопись, – бросил он, – ты не уйдешь отсюда, пока не назовешь мне имена всех членов банды, которые тебе известны.

Ллойд задохнулся от ужаса.

– Но они убьют меня! – взвизгнул он. – Они поймут, кто их выдал, когда увидят, что я на свободе. Нет, я не могу!

– Можешь, – уверенно кивнул Тревис, – и сделаешь. Мало того, ты засвидетельствуешь на суде, что это куклуксклановцы. Их посадят в тюрьму, и они тебя не тронут. А ты можешь уехать отсюда, поменять имя, исчезнуть. Решай, Перкинс. Но одно я тебе обещаю: если ты откажешься со мной сотрудничать, то умрешь в тюрьме. Выбор за тобой.

Ллойд в отчаянии перевел взгляд на Сэма. Тот молча стоял у двери, лицо его было бесстрастным. Мунроу со злорадной усмешкой наблюдал за растерянным Перкинсом. Израэль все еще дрожал после пережитого потрясения.

Перкинс опять посмотрел на Тревиса, судорожно сглотнул и сказал надтреснутым голосом:

– Ладно. Я скажу тебе все, что знаю. Но ты должен защитить меня. Ты не можешь допустить, чтобы они меня убили.

Старик был близок к истерике.

– Говори, – приказал Тревис.

Ллойд начал называть имена, сначала медленно, потом все быстрее и сбивчивее.

– Все! – наконец выкрикнул он. – Больше не помню. Если потом вспомню еще что-то, я скажу тебе. А теперь отпусти меня, мне надо спрятаться. Все сразу поймут, что это я их выдал. Отпусти меня!

Тревис встал.

– Ладно, иди, но…

– Кто-то скачет сюда, Тревис! – крикнул Сэм и направил свое ружье на деревья, росшие перед хижиной. Тут на его угловатом лице появилось удивленное выражение. – Черт побери! Она все-таки притащилась за мной!

Тревис выскочил из тесной хижины и выругался, увидев Элейн верхом на лошади, с развевавшимися по ветру длинными волосами.

Мунроу подошел с фонарем. Элейн натянула поводья и быстро спрыгнула с седла.

– Ты жив! – вскричала она, бросаясь на грудь Тревису. Лицо ее пылало, глаза сверкали. – Слава Богу! Слава Богу, Сэм подоспел вовремя!

Тут она увидела кровь, блестевшую в тусклом свете фонаря, и замолчала.

Она медленно отошла от Тревиса. Он не стал ее удерживать. Пусть узнает прямо сейчас, так будет лучше, подумал он.

Элейн шагнула в хижину и закрыла лицо дрожащими руками. Ее пронзительный крик огласил тишину ночи. Бросившись на колени, она коснулась бездыханного тела Мейсона.

– Нет! – вскрикнула Элейн и, вскочив с коленей, подбежала к Тревису. – Нет! Нет!

Она вцепилась ему в лицо своими острыми ноготками. Тревис схватил ее за руки, но она все же успела больно поцарапать ему щеку.

– Ты убил его, негодяй! Ты убил его, убил!

Тревис грубо встряхнул ее и ударил по щеке. Элейн пошатнулась. Он заломил ей руки за спину.

– Послушай меня, женщина. У меня не было выбора. Он хотел меня убить. Ну же, возьми себя в руки!

Выждав какое-то время и увидев, что она не пытается опять на него нападать, Тревис отпустил ее.

– Пора нам всем выбираться отсюда, – сказал он и обернулся к Сэму: – Мунроу отвезет тебя в город. Израэль может поехать с вами. Сиди там, жди моего возвращения. А я поеду с Элейн, нам с ней по пути.

– Что это значит? – прошипела она.

Тревис оставил ее вопрос без внимания. Он увидел, что Ллойд Перкинс, пытаясь незаметно уйти под шумок, уже завернул за угол хижины.

– Иди домой, Перкинс, – крикнул Тревис, – и никому ни слова о сегодняшней ночи, слышишь? Завтра я пришлю кого-нибудь за трупами.

Ответа не последовало. Перкинс быстро исчез в ночи.

Мунроу с Сэмом вошли в лес. Негр одной рукой нес фонарь, другой придерживал шерифа.

– Я никуда с тобой не поеду, – заявила Элейн, всхлипывая, – я любила его! Только теперь я это поняла. И я не оставлю его здесь. Я ненавижу тебя, Тревис Колтрейн! Ты поплатишься за его смерть!

Терпение Тревиса лопнуло.

– Черт возьми, Элейн, делай что хочешь! – воскликнул он, наставив на нее палец. – Оставайся, рыдай над бездыханным телом Мейсона! Будешь потом сама добираться до дома.

Он отвернулся и сердито зашагал прочь.

– Куда ты? – заверещала она. – Убил человека, которого я любила, и теперь думаешь, что можешь просто взять и уйти?

Тревис резко обернулся:

– Думаю, ты не совсем правильно выразилась, Элейн. Я убил единственного человека, который любил тебя. И теперь ты это поняла. Даже такой подонок, как Мейсон, был лучше, чем ничего, правда?

– Врешь! – задрожала от ярости Элейн. – Трусливый лжец! Ты тоже любил меня. Ты не смог бы делать то, что делал, если бы не любил меня.

Тревис отвернулся и быстро пошел через лес к тому месту, где оставил коня. Он уедет отсюда… уедет из этого штата.

Ему надоел этот чертов Кентукки!

Ему надоело бороться с ку-клукс-кланом.

Ему надоели такие женщины, как Элейн Барбоу.

– Зачем, – прошептал он, пробираясь в темноте, – зачем ты умерла, Китти?

Глава 25

В эту ночь Тревис Колтрейн допустил ошибку, которая едва не стоила ему жизни. Другой такой ошибки он себе не позволит.

Настороженно вглядываясь в темноту и прислушиваясь к каждому шороху, он быстро осадил лошадь и сполз с седла. С пистолетом в одной руке и винтовкой в другой он нырнул в густые заросли голубики и затаился. Его конь послушно пошел в укрытие.