Личный враг Бога - Михаил Кликин

Вымирает базар. Покинутые палатки треплет холодный ветер, хлопая незакрепленными тряпичными пологами, и резкие гулкие звуки тревожат тишину площади. Скрипят ставнями и незапертыми дверьми деревянные лавки, из которых продавцы вывезли товар, опасаясь ночных воров. Над шатрами магов, на острых металлических шпилях, сухо треща, вспыхивают призрачные огни, предсказывая скорую непогоду – надвигается гроза.

Улочки с наступлением темноты становятся тесней, и кажется, будто замерзающие под порывами ветра дома жмутся друг к другу, согреваясь. Кое-где еще неярко светятся окна, но и эти редкие маяки ночной жизни постепенно гаснут, словно их задувает какой-то незримый великан, шествующий по темному Городу.

Мрачной громадой уходит в небо городская стена, и жутко стонет, завывает ветер в щелях ее бойниц. Неясные очертания сторожевых башен теряются в сыром тумане низких туч, и лишь иногда сквозь редкие разрывы в плотной мокрой пелене становятся видны бледные проблески – королевские наряды охраняют спокойствие ночного Города.

И только осторожные тени неуловимыми призраками петляют по брусчатке спящих улиц.

В комнате было сумрачно. На столе горела толстая сальная свеча, криво насаженная на старый медный подсвечник. Вспыхивал искрами потревоженный камин – Иван, присев перед гнем на корточки, шевелил чугунной кочергой прогорающие угли. Игра красных отблесков превращала его широкое простодушное лицо в подобие демонической маски.

– Нам нужна твоя помощь, Глеб, – сказал Сергей. – Лига получила срочный заказ, а, как назло, все наши люди сейчас вне Города… Пустячное дело.

Глеб обвел взглядом товарищей, сидевших за столом: худого Сергея, вопросительно глядящего на него; бритого Николая, дремлющего в кресле; сурового Игната, с которым до этого он был знаком только понаслышке. Иван прекратил разгребать угли, и Глеб понял, что тот тоже напряженно ждет его ответа.

– Что надо сделать?

– Мелочь. На пять минут перекроешь проход, посторожишь, а потом поможешь донести… – Сергей замялся. – Вещь… Ты не член Лиги, поэтому мы не можем посвятить тебя во все тонкости, извини… У тебя есть полное право отказаться, земляк…

– Я согласен.

Все облегченно выдохнули. Николай открыл глаза и улыбнулся. Иван подошел к столу и обнял Глеба за плечи. Сергей наклонился вперед.

– Вы втроем пойдете на улицу Белого Кремня, дом двадцать три. Не думаю, что кто-нибудь попадется вам навстречу, и все же будьте осторожны. Глеб, ты незаметно стоишь у крыльца. Если кто-то появится – стукни в дверь. Николай, ты заходишь с черного хода. Встречаешься с Игнатом в спальне. Обязательно проверьте клиента – проколы нам не нужны. Возле старого квартала вас встретит Иван. Отдайте все ему и расходитесь. Глеб, вернешься вместе с Иваном. Николай, ты старший… Вопросы?.. Проверьте оружие и через полчаса выходите.

Закончив говорить, Сергей поднялся и минуту стоял, качаясь с носка на пятку и задумчиво уставившись в темноту дальнего угла.

– Вроде все, – наконец сказал он, решительно кивнул и вышел из дома. В распахнувшуюся дверь ворвался свежий, насыщенный влагой воздух. Нависшие тучи разодрал блестящий коготь молнии, и почти сразу над крышами прокатился рокочущий треск грома – началась гроза.

– Копье лучше оставь, – обращаясь к Глебу, сказал Николай и протянул широкий нож из темного металла. – Думаю, он тебе не пригодится, но на всякий случай возьми.

– Я много слышал о тебе, – сказал Игнат. – Говорят, что это ты создал Лигу. Правда?

– Не совсем, – покачал головой Глеб. – Я лишь дал идею, принимал участие в разработке концепции.

– Тогда почему ты не с нами?

– У меня есть другие дела.

– Оставь его, Игнат, – вмешался в разговор Николай. – Возможно, он еще вернется к нам.

Они замолчали.

Незаметно исчез Иван, прихватив с собой тяжелую чугунную кочергу. Мрачный Игнат методично шаркал лезвием кинжала о плоский наждачный камень. Периодически он останавливался пристально осматривал кинжал, пробовал его остроту на ногте большого пальца, плевал на камень и снова начинал оттачивать металл. Николай закончил подгонять амуницию и попрыгал на месте. На поясе что-то глухо звякало. Он поморщился и стал заново перебирать снаряжение.

Камин почти погас. Угли подернулись пепельной пленкой, по которой быстрыми всполохами пробегали красные волны жара. В комнате стало прохладно, но никто не торопился подкинуть в умирающий огонь дров – все собирались уходить.

Дождь разбавлял темноту ночи мягким матовым свечением. Мерцающие капли на мгновение повисали в воздухе и разбивались о поблескивающую чернотой глянцевую поверхность луж, растекались по стеклам тусклых фонарей и спящих окон, негромко барабанили в жестяные карнизы.

Три закутанные в плащи тени неясными ночными призраками крались вдоль улицы, прижимаясь к фасадам домов и настороженно оглядываясь по сторонам.

– Тихо! – свистящим шепотом произнес Николай и застыл на месте, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, вслушиваясь в ровный шелест дождя. Глеб еще раз отметил, на сколько же тот походит на журавля – сухой, долговязый, встревоженно замерший на одной ноге.

Несколько мгновений Николай слушал дождь, а потом пригнулся, развел руки в стороны, приказывая всем спрятаться, и исчез, слившись с темной стеной соседнего здания. Игнат наглухо запахнулся в черноту плаща и нырнул в густые колючие кусты шиповника, что росли в крошечном садике перед высокими окнами ближайшего дома. Глеб слегка замешкался, отыскивая убежище, и встал за шершавым стволом могучего тополя, растущего в трех метрах от дороги. Он тесно прижался к дереву и спрятал предательски белеющее пятно лица в свободных складках капюшона.

Через секунду он услышал приглушенное цоканье подков по булыжнику мостовой и негромкое бряцание плохо подогнанных доспехов – совсем рядом с деревом, за которым он прятался, проехал верховой патруль. Глеб ясно увидел и сбегающие по блестящим лошадиным бокам капли, и тяжелые кавалерийские копья, древками упершиеся в стремена, а наконечниками вызывающе устремленные к мерцающему зарницами небу, и кинжалы в фигурных ножнах, и искусную гравировку на круглых щитах, притороченных к седлам, – взлетающий Пегас – герб Короля.

– Собачья погода, – буркнул один из всадников, второй что-то добавил, и все четверо захохотали. Их лошади испуганно прянули ушами и перешли на рысь.

Четыре силуэта растворились в сыплющейся с неба измороси. Стих стук копыт.

Из кустов вылез насквозь промокший Игнат.

– Здорово ты спрятался, – мрачно сыронизировал он.

– Прятаться не обучен! – резко ответил Глеб.