Военные мемуары. Единство, 1942–1944 - Шарль Голль

В общем оба они были мастерами своего дела. Жюэн для каждой операции заранее создавал твердый маневренный план действий. В расчетах своих он руководствовался данными разведки, а иной раз и собственной интуицией, которую в дальнейшем всегда подтверждали факты. Осью его планов всегда бывала одна-единственная идея, такая ясная, четкая, что она всегда была понятна его соратникам, такая правильная, что ему не случалось менять своих намерений в ходе борьбы, продуманная так основательно, что в конечном счете неприятелю приходилось подчиниться этому плану. Успехи его иногда обходились дорого, но это не вызывало осуждения, и, как ни была велика в них его заслуга, они казались вполне естественными.

Делаттр при всяком новом положении прежде всего искал удобного случая. А пока он не находил этого случая, он пробовал одно, другое, искал ощупью, мучился, терзался нетерпением, которое выражалось в резких выходках. Но вдруг, открыв, где, когда и каким образом может возникнуть искомое событие, он, для того чтобы его вызвать и использовать, пускал в ход все богатые ресурсы своего таланта и необычайной энергии, требовал от тех, кого он вел за собой, беспредельных усилий, но зато умел внушить им уверенность в успехе.

Так же как делали это Лармина, Леклерк и Кёниг в самую черную годину Франции и располагая слабыми силами, Жюэн и Делаттр, лишь только забрезжила заря, развернули борьбу в более широких, но — увы! — все еще ограниченных масштабах и восстановили честь французского военного командования — в глазах французской нации, в глазах союзников и в глазах врага.

Наш экспедиционный корпус в Италии вступил в дело в декабре 1943; если ему дали место в боевых рядах, то, конечно, для трудной задачи. В этот момент силы союзников, которыми командовал Александер, находились между Неаполем и Римом, войдя в соприкосновение с группой фельдмаршала Кессельринга[112], состоявшей из 10-й и 14-й немецких армий; линия фронта тянулась из-за устья Гарильяно, то есть от Средиземного моря до устья Рапидо, впадающей в Адриатическое море, и проходила через Монте-Кассино. Немцы, у которых тут оказались умелые и энергичные командиры, занимали вдоль всей линии фронта прочно укрепленную позицию, позади которой у них имелись еще две укрепленные линии — «Густав» и «Гитлер»; там везде были хорошие войска, мощные орудия, хорошо укрытая полевая артиллерия, минные поля. В начале зимы зона действия французов была на южных склонах Абруццских гор, на подступах к Аквафундата, среди заснеженных, голых горных кряжей со скалистыми вершинами и глинистыми склонами, где приходилось ползти по грязи, утопать в тумане, бороться с резким холодным ветром. Наши войска, приданные 5-й американской армии, стояли на правом фланге, соединяя ее с 8-й английской армией.

Объектом союзников был Рим. Чтобы подойти к нему, генерал Кларк, командующий 5-й армией, хотел выйти на равнину Лири, где удобно было продвигаться его бронетанковым частям, но доступ туда был закрыт природным заграждением — кряжем Кассино. И вот как раз на этом кряже, то есть там, где немцы укреплялись лучше всего, Кларк и решил форсировать неприятельские позиции. Правда, он рассчитывал на свою мощную артиллерию и еще более на свою авиацию, которая могла, как он надеялся, подавить всякое сопротивление. Французский экспедиционный корпус получил задание прорвать укрепленную линию неприятеля к северу от знаменитого монастыря и помочь союзникам овладеть этими позициями.

Всю вторую половину декабря с величайшим трудом продвигалась 2-я марокканская дивизия, которая вступила в действие первой из наших крупных воинских частей. Пробираясь через горы, достигающие 2400 метров высоты, в снегу или под дождем, ведя бои с врагом, который дрался с ожесточением, дивизия, которой командовал Доди, пядь за пядью овладела массивами Кастельнуово, Пантано, Менарде. Южнее наши союзники подошли к Монте-Кассино. Однако им не удалось овладеть этим районом. На севере английская армия оставалась на своих позициях. В январе Кларк решил нанести решительный удар совместными усилиями. Началось наступление по всему фронту. В то же время в Анцио высадился корпус союзных войск, желая обойти неприятеля. До середины марта шли кровопролитные бои, которые, однако, не привели к решительному исходу.

Не подлежит сомнению, что Французский экспедиционный корпус, не жалевший своих сил, перенес много испытаний и имел на своем счету немалые успехи. В начале января командование корпусом принял генерал Жюэн. Рядом с дивизией Доди на линию фронта вышли 3-я североафриканская дивизия генерала де Монсабера и марокканские войска генерала Гийома. В дальнейшем к ним присоединили 4-ю марокканскую дивизию, которой командовал Севез. Кроме того, французскому сектору придали итальянскую дивизию генерала Утиле. Наступление началось 12 января. За три недели французы проникли в неприятельскую зону на глубину двадцати километров, захватили по фронту первую линию немецких позиций, прорвали потом вторую линию, взяли в плен 1200 человек, причем операции происходили на участке чрезвычайно гористом, а враг направил против наших частей более трети тех сил, которые он выдвинул против 5-й армии. Дело увенчалось (тут можно употребить это слово) взятием Бельведере, являвшегося ключевым пунктом линии «Густав». В боях за овладение этой позицией, которая несколько раз переходила из рук в руки, 4-й тунисский стрелковый полк совершил один из самых блестящих военных подвигов, но понес большие потери. В частности, были убиты в сражении командир полка полковник Ру и девять капитанов из двадцати четырех. Однако на левом фланге в руках неприятеля оставался Монте-Кассино, несмотря на ужасающие бомбардировки с воздуха и неоднократные мужественные атаки американцев, индийцев, новозеландцев. На правом фланге у 8-й армии не замечалось значительных успехов. В таких условиях Жюэну пришлось приостановить свое продвижение.

И все же оно создало у французов впечатление победы. Враг не переставал отступать перед ними. Они чувствовали, что во главе их стоит командующий с ясным умом и твердой волей, планы которого осуществляются в точности: комбинированные действия различных войсковых соединений, связь между войсками различного рода оружия не оставляла желать ничего лучшего. Наконец наши убедились, что в операциях в горных местностях, требующих от войск огромного напряжения сил и маневренной способности, никто в лагере союзников с ними не может сравниться. Впрочем, и сами союзники во всеуслышание заявляли об этом. С каким благородством и великодушием король Георг VI, генералы Эйзенхауэр, Уилсон, Александер и Кларк выразили генералу Жюэну и его войскам признательность за их заслуги!