Философы от мира сего - Роберт Хайлбронер

     Более того, предпринимательство не является профессией или должностью, которую можно передать по наследству. Речь идет о лидерстве особого рода, не имеющем ничего общего с блеском карьеры военного или государственного деятеля. Способность видеть и использовать удачные возможности для бизнеса редко превозносится обществом в такой же степени.

Он лишен внешнего блеска, - пишет Шумпетер, - в отличие от тех руководителей, которые являются таковыми в силу того, что занимают высокий пост. У него нет того блеска, который необходим там, где руководитель должен быть "личностью" или иметь влияние в определенных критических общественных кругах.,. Он может даже казаться сметным в том общественном положении, которого он достигает ex post (задним числом) благодаря успехам в своей деятельности. По самой своей сути, а также исторически (что вовсе не обязательно совпадает) он - типичный выскочка, лишенный традиций...[271]

    Зачем же предприниматель берется за столь рискованную да к тому же и неблагодарную работу?

Прежде всего, - продолжает Шумпетер, - это мечта и воля основать свою частную империю и - в большинстве случаев, хотя и не всегда, - свою династию. Вторая группа мотивов связана с волей к победе. Сюда входит, с одной стороны, желание борьбы и, с другой -стремление к успеху ради успеха. В обоих случаях экономическая сторона дела сама по себе для предпринимателя совершенно безразлична. Величина прибыли здесь всего-навсего показатель успеха зачастую только потому, что другого нет, - и символ победы[272].

     Перед нами необычный портрет: желание продемонстрировать свое искусство, прославленное Вебленом, смешивается с хищническими инстинктами, вызывавшими его презрение. Безусловно, забыты тяга к общественному уважению, двигавшая капиталистами-накопителями Смита, и сложная смесь причин, заставлявших магнатов Маркса увеличивать свое богатство. Скорее предприниматель Шумпетера напоминает странствующего рыцаря. Не являясь буржуа по происхождению, он силится стать таковым и в процессе воплощения в жизнь своих амбиций вдыхает жизнь в общество, которое в другом случае было бы едва ли не более пресным, чем купечество в "Будденброках" Томаса Манна. Более того, как мы увидим впоследствии, предприниматель играет даже более важную роль, чем та, что отводится ему Шумпетером. Но и тут нам придется подождать до итогового разбора шумпетеровского понимания мира.

     "Теория экономического развития" дала старт академической карьере, прервавшейся лишь однажды: после Первой мировой войны Шумпетер недолго проработал в правительстве и частном секторе. В 1919 году он согласился занять пост в Комитете по национализации промышленности, созданном новым социалистическим правительством Германии. Один молодой экономист поинтересовался у него, как превозносивший достоинства предпринимательства человек способен работать в комитете, чьей целью была национализация бизнеса. "Если кто-либо намерен покончить жизнь самоубийством, - отвечал Шумпетер, - то хорошо, если при этом будет присутствовать врач"[273]. Еще до конца года ему предложили пост министра финансов недавно сформированного левоцентристского правительства Австрии. Он разработал амбициозный план стабилизации курса австрийской национальной валюты, но непрекращающиеся разногласия и конфликты привели к его отставке еще до того, как план был одобрен. Скорее всего, он в любом случае провалился бы - вряд ли хоть что-то могло остановить набиравший скорость локомотив инфляции. Какое-то время он был президентом частного венского банка Бидермана, но ему пришлось покинуть свой пост в результате очередного чрезвычайного происшествия (а также нечистоплотности одного из сотрудников). После крушения банка Шумпетер обнаружил, что увяз в долгах. Следующая деталь характерна для этого будущего аристократа: он предпочел не прятаться за законами о банкротстве, а полностью рассчитаться с кредиторами, для чего пришлось пожертвовать значительной частью капитала, и продолжал платить по долгам из своего кармана в течение десяти лет после того. Словно он был недостаточно несчастен, Шумпетер женился на очаровательной двадцатиоднолетней дочери управляющего имением его матери, роман с которой длился уже пять лет, а через год она умерла при родах. Потеря сделала Шумпетера еще более угрюмым. Истинная трагедия сопровождалась историей комичной, но настолько характерной, что о ней нельзя не рассказать. Шумпетер никак не мог решиться и поведать друзьям о скромном происхождении своей избранницы. В предшествовавший женитьбе год она отсутствовала, ибо, по его словам, получала достойное образование в частных школах во Франции и Швейцарии. На самом же деле она жила в Париже, где работала служанкой.

     Теперь-то и началась его настоящая карьера: он получил должность приглашенного профессора в Японии, Германии, а затем и в Гарвардском университете, где манеры и своеобразный плащ быстро превратили его в местную легенду. Здесь он женился на Элизабет Буди, которая также была экономистом. Наконец, именно здесь он объявил депрессию полезным холодным "дюшем", и по крайней мере один студент помнит об этой ремарке до сих пор.

     На самом деле депрессия стала испытательным полигоном для идей Шумпетера. Если капитализм и правда был обязан своей энергией находчивым предпринимателям, то что же случилось в смутные 1930-е? Кейнс утверждал, что депрессия отражала ожидания бизнесменов относительно будущего, но подобная теория не требовала объяснения того, почему собственно, "жизнерадостность" пошла на убыль. Шумпетер поставил перед собой более трудную задачу, поскольку решил объяснить как взлеты, так и падения экономики с помощью инноваций и стремившихся скопировать их последователей. И не думавшая кончаться депрессия, таким образом, отчаянно требовала объяснения недостатка инноваций.

     В своем монументальном двухтомном труде "Циклы деловой активности", увидевшем свет в 1939 году, Шумпетер в основном опирался на две версии произошедшего. Отчасти он относил свирепость депрессии на счет того факта, что существует три типа циклов - короткие, более длинные, продолжительностью от семи до одиннадцати лет, и, наконец, тянущиеся около полувека базовые циклы, связанные с эпохальными изобретениями вроде парового двигателя или автомобиля, - а к началу тридцатых годов экономика находилась в нижней точке сразу трех циклов. Второй причиной невзгод считалось негативное влияние внешних факторов, таких как революция в России и некомпетентная политика правительства. Их присутствие было невозможно объяснить с точки зрения теории деловых циклов, но от этого их значение не уменьшалось.