Самые знаменитые путешественники России - Татьяна Лубченкова

Однако государеву казну (свыше 80 пудов) найти не смогли и Хабаров был доставлен в Якутск. С большим трудом ему удалось объяснить Ладыженскому, что спрятать один такой большой груз он никак бы не смог, и тогда воевода решил предъявить Хабарову долговые обязательства за средства, взятые в казну за экспедиции 1648–1650 годов.

Но платить Хабарову было нечем, Ладыженский отписал в казну чечуйскую мельницу, чем несколько снизил долговые обязательства Хабарова. Затем по указанию воеводы была захвачена часть покрученников Хабарова, у которых в качестве долга были взяты добытые соболя. Самому Хабарову угрожали поставкой на правеж и последующей конфискацией деревни Хабаровки.

Ему удалось добиться разрешения выплачивать долг в казну частями в виде поставки в казну хлеба. Ладыженский же обязался не задерживать покрученников Хабарова и не посягать на добытых ими соболей. Хабарову также удалось найти в Илимске людей, согласившихся нести за него материальную ответственность и предоставивших соответствующие поручные записи.

Мечта вернуться на Амур никогда не оставляла Хабарова. И когда в октябре 1666 года на воеводство прибыл С.О. Аничков (Оничков) он обратился к нему с просьбой отпустить его в Даурию. Но Аничков не спешил брать на себя ответственность за это назначение и посоветовал Хабарову обратиться с этой просьбой к Тобольскому воеводе князю П.И. Годунову, который мог самостоятельно решить это дело.

Тобольский воевода проводил широкие преобразования в Сибири, пытаясь улучшить там как административное, так и хозяйственное управление. Ему принадлежит инициатива в составлении первой генеральной карты Сибири.

Хабаров предложил князю Годунову свой план. Тобольский воевода предоставляет ему полную инициативу на Амуре, а сам Хабаров за свой же счет собирает экспедицию из ста человек и за свой счет обеспечивает ее продовольствием. По пути его люди основывают новые города и заводят хлебные пашни.

Но при всей привлекательности подобной идеи князь Годунов не рискнул взять на себя ответственность, справедливо опасаясь, что за Хабаровым в Даурию потянется множество людей, что в свою очередь приведет к уходу людей из других, уже обжитых, районов Сибири.

Тобольский губернатор посоветовал Хабарову выехать в Москву, куда недавно он сам отправил собранный ясак, и там доложить свои соображения в Сибирском приказе.

Однако и там Хабарову не удалось ничего добиться, поскольку еще с 1663 года руководство Сибирским приказом сменилось и новые дьяки даже не знали имени Хабарова. Сибирский приказ принял решение лишь о повышении Хабарову жалования, но все его остальные просьбы оставил без последствий.

Хабаров вернулся в свою деревню на Киренгу, где и скончался в феврале 1671 года.

Впоследствии по инициативе генерал-губернатора Восточной Сибири графа Н.Н. Муравьева-Амурского в 1858 году при впадении Уссури в Амур было основано поселение батальона, названное постом Хабаровским. В 1869 году поселение стало селением. В 1880 году селение стало городом, носящим с 1893 года наименование Хабаровск, являющимся сейчас крупным центром Приморской области.

В 1858 году в городе Хабаровске в связи с его столетним юбилеем был открыт памятник Хабарову (работа ск. Я. П. Мильчина).

А на Транссибирской железнодорожной магистрали существуют станция и поселок с необычным названием: «Ерофей Павлович».

СЕМЕН ИВАНОВИЧ ЧЕЛЮСКИН

Семен Иванович Челюскин происходил из мелкопоместного дворянского рода. Точная дата его рождения неизвестна; историки говорят, что он родился около 1700 года. Поместье Челюскиных находилось где-то под Калугой, в Центральной России, поэтому отец Семена не планировал отдавать сына в Морское училище. Когда же к власти пришел Петр I, Иван Челюскин, учитывая обстановку, отдал сына в недавно открытое Морское училище, называвшееся «Навигацкой школой».

За несколько лет до этого Петр отправил довольно большую группу молодых людей за границу учиться морскому делу. По возвращении все они держали экзамены в присутствии царя. С честью выдержали испытание лишь четверо, и разочарованный Петр решил, что целесообразнее учить моряков у себя, в России.

Петр сам разработал план обучения в «Навигацкой школе», который предусматривал последовательное изучение наук по возрастающей степени трудности: сначала изучалась арифметика, геометрия и тригонометрия, затем шла навигация, сферика, астрономия, математическая география и методика ведения шканечного вахтенного журнала.

В школе не существовало определенных сроков обучения: некоторые осиливали науки за четыре года, некоторые — за пять-шесть лет. Успевающим ученикам (неимущим) выдавались так называемые «кормовые деньги» — от 3 до 12 копеек в день. Тогда это было не мало, так что воспитанники имели возможность материально поддержать свою семью. За плохую успеваемость или поведение ученик мог лишиться «кормовых денег». Существовали в школе и другие наказания: порка, стояние под ружьем. С богатых воспитанников за прогулы взимали крупный денежный штраф.

Учиться в школе было трудно, ибо там в большинстве своем преподавали учителя-англичане, плохо знающие русский язык, да к тому же еще и пьяницы. Они требовали от учеников зубрежки, а при этом учебники были плохие, да и учителя мало что могли объяснить.

Однако эта «Навигацкая школа» сыграла важную роль в развитии русского флота, так как из числа ее воспитанников брали учителей во все открываемые училища. Отсюда же вышли первые русские инженеры, артиллеристы, гидрографы и геодезисты.

В 1715 году Петр учредил в Петербурге Морскую академию. Отныне навигацкая школа становилась подготовительным учебным заведением, откуда наиболее способные ученики попадали в Академию.

Одним из воспитанников школы, а затем и Академии стал Семен Челюскин. С честью преодолев все трудности обучения, он в феврале 1726 года был зачислен на морскую службу в чине подштурмана.

Челюскин с детства знал Василия Прончищева, от которого ему стало известно о подготовке большой экспедиции в Северную Сибирь. Прончищев предложил Челюскину принять участие в путешествии.

Подштурман подал соответствующий рапорт начальству и 17 апреля 1733 года был включен в состав Второй Камчатской экспедиции, одновременно став штурманом.

Еще во времена Петра I появились замыслы по изучению северных берегов Сибири и розыску морских путей в Японию и Америку. Первый такой поход, совершенный Витусом Берингом, стал своеобразной разведкой.

План новой экспедиции с обширной программой разрабатывал сам Беринг. Спустя месяц по возвращении из первой экспедиции он представил краткую записку, в которой предлагал: