Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Бернхард Хеннен

— А теперь лучше уйди, — Хазрат поплевал на ладони и растер слюну. Затем поднял топор.

Бамиян поторопился. Он еще не дошел до спуска вниз, когда услышал глухой удар, сопровождавшийся отвратительным хрустом. «Мой брат — лишь мертвая плоть», — сказал он сам себе и подумал о Масуде, о том, как он всегда возвращался с охоты с улыбкой. То, что находится там, наверху, не имеет к нему никакого отношения!

В горах было трудно найти подходящее место для кладбища. Места, где можно было выкопать яму глубже, чем на полфута, были редкостью. Не так, как на высокогорьях, где крестьяне устраивали для умерших самые настоящие глиняные дома. Дерева тоже было мало, чтобы сжигать тела. Поэтому их относили ближе к небу, к особым скальным гнездам, где их могли найти лишь орлы и крупные коршуны. А бледные кости зовущий птиц уносил в тайную пещеру еще до наступления зимы.

С высокогорного плато снова раздался глухой удар топора. Бамиян присел на одну из ступеней, выбитых в скале, и поглядел на большую, обрамленную бурыми горами долину. На западе меж камней бежал узкий серебристый поток. Только там и было немного зелени. Весна была сухой, и старики были уверены в том, что за ней последует жаркое лето. Плохой год для стад.

Он подумал о больших войсках, собравшихся в трех днях пути на равнине Куш. Об этом говорили много. Некоторые охотники наблюдали за чужими воинами издалека. Никто не понимал, почему бессмертные Лувии и Арама решили устроить сражение именно здесь. Они напоят сухую землю потоками крови. Это хорошо. Боги любят, когда проливается кровь. Бамиян надеялся, что Русса тогда наконец созовет облака и ниспошлет долгий дождь.

Громкие крики оторвали Бамияна от размышлений. В небе над ним послышался раздраженный крик коршуна. Затем, перевернувшись через левое крыло, он пронесся не более чем в десяти шагах от Бамияна навстречу широкой долине.

Над узкой тропой раздались тяжелые шаги. Хазрат. На лбу зовущего птиц блестели капельки пота. Из-за плеча выглядывало окровавленное лезвие топора. Бамиян постарался не смотреть туда.

— Коршун улетел, — Хазрат со вздохом опустился на тропу рядом с ним. — Пришлось бросать в него камни. Богам не нравится, когда мы, люди, вмешиваемся в эти дела.

Бамиян промолчал. Те, кого забирал орел, однажды ночью пронесутся вместе с Руссой по небу и поскачут на ветрах в ослепительном свете молний. Те же, кого сначала глодал коршун, были никем. На них бог гор никогда даже и не взглянет.

Хазрат достал из-под засаленной кожаной безрукавки белую флейту. Руки его были в крови.

— Это не то, что ты думаешь…

Именно эти слова заставили Бамияна присмотреться внимательнее. Флейта была сделана из бедренной кости! Человеческой кости.

— Ты…

— Нет, — хмыкнул Хазрат. — Говорю же, это не то, что ты думаешь. Это от какого-то чужака. Я нашел его труп прошлым летом там, внизу, в небольшом леске у широкой речной извилины. Он был не отсюда. Может быть, заблудившийся торговец. Впрочем, вьючного животного у него с собой не было. Конечно же, и волчьей шкуры тоже. Я принес его сюда, наверх, на Стол небес, — Хазрат похлопал себя костяной флейтой по бедру. — Это стало наградой за мои труды. Чужак все равно никогда не поехал бы с Руссой по небу. Не страшно, если ему не достанет кости.

Бамиян кивнул. То, что говорил Хазрат, было правдой. Чужаков рядом с собой Русса не терпел. Он отправлялся в путь только с охотниками и пастухами гор, презирая даже крестьян с предгорий.

Невдалеке коршун описывал широкие круги над долиной. Бамиян наблюдал за птицей. Может быть, хочет вернуться?

— Умные птицы эти коршуны, — произнес Хазрат и провел рукой по костяной флейте. — Знает, что сейчас он мне здесь не нужен. Не хочет со мной ссориться. Здесь хорошо кормиться, — поднеся флейту к губам, он извлек из нее несколько пронзительных звуков. Раздраженно наморщил лоб и пробормотал что-то, чтобы задобрить дух умершего путника. Много людей умерло этой весной, — вдруг произнес зовущий птиц. — Чудо-целителя не хватает… Интересно, что с ним стало?

Он снова поднес флейту к губам. Осторожно дунул в нее. На этот раз звук получился лучше. Извлек из кости череду повышающихся звуков, а затем заиграл меланхоличную мелодию.

Бамиян сидел на каменной ступени, глядя на горы с другой стороны долины, думая о брате. Обо всех тех чудесных мгновениях, которые они пережили вместе. Несмотря на то что песня терзала сердце, она же помогала переносить воспоминания. И уверенность в том, что им никогда больше не смеяться вместе.

Солнце пылающим алым шаром стояло над горами на западе, когда прилетел беркут. Заметив короля небес, коршун улетел прочь.

Хазрат продолжал играть дальше, не останавливаясь, и орел опустился на Стол небе; прямо над ними. Бамиян слышал, как крупная птица движется меж бледных костей. Молодой охотник с облегчением поднялся. В следующую грозовую ночь Масуд поскачет по небу вместе с Руссой. Его брат будет счастлив.

Бамиян медленно спускался по крутой тропе. Дойдя до черного шатра, он вынул из тюка шкуру ирбиса и положил ее у входа. Хазрат заслужил ее!

Охотник погладил свою кобылу по лбу и поглядел в ее большие темные глаза.

— Ты должна отвезти меня в проклятую долину. Я выясню, что стало с чудо-целителем.

Лисы и волки

Артакс надел простую тунику. Несмотря на то что она была сшита из хорошей ткани, ничто не указывало на то, что он является верховным правителем Арама. Ладно, если не обращать внимания на лейб-гвардию, которая идет за ним на расстоянии двух шагов. Однако для бессмертного они были непривычной охраной. Однорукий Коля, Володи, мечтатель и все остальные сомнительные личности. На них были бронзовые доспехи и шлемы с роскошными плюмажами, но вся эта роскошь не давала забыть о том, кем они были когда-то. Пиратами, головорезами, наемниками. Королевская лейб-гвардия не затыкает за пояс несколько кинжалов, не носит за спиной два меча и не заменяет наконечники копий на клинки длиной с небольшой меч. Артакс усмехнулся. А тут еще люди-ягуары и орлиные наездники из Цапоте, стоявшие лагерем по ту сторону холма, за пределами видимости лагеря. Поистине, не те это войска, которые выводят на поле боя в цивилизованных странах. С такими людьми можно победить. Несмотря на то что его враги в это не верят.

Они прошли через лагерь более мили. Их провожали тысячи взглядов. И те, чье любопытство было сильнее парализующей послеполуденной жары, шли за ними, чтобы посмотреть, какой спектакль устроит уже известный всем гофмейстер. Артакс заметил, что Датамеса в лагере полюбили. Над безбородым красавчиком по-прежнему посмеивались, но уже иначе. Он почти стал одним из них.