Вестник смерти - Алексей Калугин

Сильнейший удар в живот заставил Антипа согнуться. Какое-то время он отчаянно хватал разинутым ртом воздух, пытаясь восстановить контроль над собственным телом, которое держалось на ногах только за счет того, что противник продолжал сжимать запястье его правой руки. Когда же Антип наконец смог выпрямиться, противник кинул его на стену. Антип ударился о стену затылком, и перед глазами у него все поплыло. Прежде чем Антип успел понять, что происходит, человек в черном несколько раз с силой ударил его рукой, в которой был зажат нож, о стену. Пальцы руки безвольно разжались, и нож, звякнув, упал на мраморную плиту пола. Отшвырнув Антипа в сторону, противник наклонился за ножом. Но Антип, понимая, что сейчас в ноже заключена его жизнь, в отчаянном броске успел достать человека в черном ногой прежде, чем тот взял нож в руку.

Оба противника почти одновременно поднялись на ноги. Нож лежал на полу между ними.

Антип поднял к поясу руку с открытой ладонью. Нож скользнул по полу в его направлении, но вдруг неожиданно замер. Антип сосредоточил всю свою волю на рукоятке ножа, стараясь представить, как она ложится в его руку. Но нож не двигался с места.

– Думаешь, только ты один это умеешь? – услышал он холодный, скрипучий голос.

Подняв взгляд, Антип увидел, что лицо человека в черном пересекает кривая уродливая ухмылка, похожая на неровный шрам, оставшийся после удара ножом.

Антип прыгнул вперед и, наклонившись, подхватил нож с пола. Продолжая двигаться, он отвел руку назад для удара и с криком послал ее вперед, целясь противнику в живот.

На этот раз человек в черном не стал уходить от удара. Он просто перехватил руку Антипа, вырвал из нее нож и по рукоятку вонзил его парню в живот.

Боль проникла в тело, словно язык огня, вырвавшийся из кузнечного горна. Антип удивленно раскрыл рот и прижал руки к животу, как будто надеясь остановить вытекающую из него кровь.

Человек в черном выдернул нож из живота Антипа и повернулся в сторону императора.

– Я даже и не сомневался, что ты победишь, – улыбнулся Гудри-хан. – Мальчишка был не в меру самоуверен и заносчив. Это твой нож?

Вестник смерти подкинул нож в руке, поймал его за кончик лезвия и, дав ножу соскользнуть по ладони, снова перехватил его за рукоятку.

– Нет, – сказал он. – Но это не имеет никакого значения.

Колени Антипа подкосились, и он упал на пол, ударившись виском о мраморную плиту. Проведя мокрой от крови ладонью по черной мраморной плите, он сунул руку в карман куртки. Непослушными пальцами Антип подцепил маленькую деревянную коробочку, покрытую причудливой резьбой, которую он прихватил из гробницы Диджера Четвертого. Вытащив коробочку из кармана, Антип кинул ее на пол.

– Эй! Что это там у него?! – услышал он удивленный возглас Гудри-хана.

От удара о пол крышка коробочки приоткрылась, и из-под нее показались длинные черные усы жука иги. Прежде чем стражники успели подбежать к нему, Антип сунул руку в коробочку.

Руку пронзила резкая, обжигающая боль, настолько сильная, что на мгновение она заставила Антипа забыть о боли, полыхающей у него в животе. Пальцы сами собой разжались и выгнулись, скрученные страшной судорогой. Волна судорожной боли поползла вверх по руке, вывернула плечо и быстро скатилась до ног. Антип глухо застонал и, дернувшись всем телом, вновь ударился виском о мраморную плиту. Лицо его исказила страшная, похожая на оскал улыбка. Из угла рта потекла густая белая пена.

Подбежавший к Антипу янычар ткнул его носком сапога в плечо. Безжизненное тело опрокинулось на спину.

– Он мертв, – с виноватым видом посмотрев на императора, сказал янычар.

Глава 27

Сначала Антипу показалось, что он провалился в густую, маслянистую тьму. Вокруг не было ничего. Если бы не память об ужасной, нестерпимой боли, Антип, наверное, решил бы, что он мертв. Но, кроме боли, он ничего не помнил. Что с ним произошло? Как он здесь оказался? И где, собственно, он находится?

Антип поднялся на ноги и попытался сделать шаг. Тело слушалось его, и это уже не могло не радовать.

Внезапно в глаза Антипу ударил яркий свет. Он невольно вскинул руку, чтобы прикрыть глаза, а когда опустил ее, то увидел вокруг себя поле, покрытое воронками на местах вывернутых из земли пней. Должно быть, кому-то пришлось здесь изрядно потрудиться. Еще один пень с подрубленными корнями торчал из земли у самых ног Антипа.

– Эй, сынок, чего остановился?! – услышал Антип насмешливый окрик.

Обернувшись, он увидел невдалеке от себя отца, стоявшего возле телеги, загруженной старыми пнями, которые он собирался отвезти с поля и скинуть в овраг.

– Да что с тобой? – удивленно посмотрел на Антипа отец. – Или один не справишься?

Он опустил голову и увидел в правой руке топор, которым он подрубал корни пня.

Антип тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Все верно, вот уже вторую декаду он вместе с отцом занимался расчисткой делянки под новое ячменное поле. Работа нелегкая, да только сельскому пареньку, которого Создатель здоровьем и силой не обделил, к тяжелому труду было не привыкать. Как любил говорить отец, лето поработаешь – зиму отдыхать будешь.

– Справлюсь, – улыбнувшись, ответил отцу Антип.

Бросив топор, он взял лежавший на земле кол и, загнав его под пень, плечом навалился на другой его конец. Пень со скрипом, словно бы с неохотой, упираясь и цепляясь остатками старых корней, все же полез из земли. В какой-то момент Антипу показалось, что в земле между корнями пня что-то блеснуло. Но в этот момент пень завалился на бок. Антип сделал шаг вперед, глубже втаптывая в сырую землю то, что лежало в ней.

– Готово! – радостно сообщил он отцу.

– Молодца! – похвалил отец. – Еще пару пней свернем, и на сегодня будя.

Подхватив вывернутый из земли пень за обрубок корня, Антип поволок его к телеге. Он думал о том, как, закончив работу, пойдет в шинок Кривого Вана и выпьет там холодного пенного пива. А вечером, может быть, пойдет к Маре. Просто так, чтобы Харламу досадно было.

А потом придет зима…

Антипу вдруг привиделась зима в занесенной снегом избушке на берегу великой реки Солмы. На улице стоял трескучий мороз. На небе сияли звезды, похожие на хрустальные осколки. А на крыше дома, прижавшись к печной трубе, жалобно и жутко завывала бэнши. А потом из леса пришел человек с огромным волком…

Только с кем и когда это было?