Перерождение - Джастин Кронин

Майкл вышел на улицу и тут же зажмурился: яркое солнце слепило привыкшие к полумраку Щитовой глаза.

— Майкл!

По тропе, размахивая руками, бежал Джейкоб, сын Гейба Кертиса. Майкл набрал в легкие побольше воздуха: разговор с Джейкобом всегда требовал особой подготовки. А ведь бедняга ни в чем не виноват, даже бегает с трудом — ноги по земле волочит! Перед тем как заболел, Гейб порой приводил Джейкоба в Щитовую и просил Майкла найти сыну занятие. Майкл старался, очень старался, но мальчишка почти ничего не понимал — добрая половина дня уходила на объяснение простейших вещей.

У Щитовой Джейкоб остановился, прижал руки к коленям и стал жадно ловить воздух ртом. Несмотря на физическую мощь, двигался он по-детски неуклюже — казалось, части тела совершенно нескоординированы.

— Майкл… — Он подавился воздухом. — Майкл…

— Спокойно, Джейкоб, не торопись!

Парень замахал ладонью перед лицом, точно надеялся направить в легкие побольше воздуха. Майкл не мог понять, испуган Джейкоб, расстроен или просто взволнован.

— Мне нужна… Сара, — прохрипел Джейкоб.

— Ее здесь нет. Ты к нам домой заглядывал?

— Да, там ее тоже нет! — Джейкоб поднял голову и вытаращил глаза. — Майкл, я ее видел!

— А сам говоришь, что не застал Сару.

— Нет, не Сару, а другую! Я видел ее, когда спал!

Порой Джейкоб нес полную околесицу, но в таком состоянии Майкл его еще не встречал. На бледном лице парня читалась самая настоящая паника.

— Джейкоб, с твоим папой ничего не случилось? Как он себя чувствует?

Парень нахмурил взмокший от пота лоб.

— Не-е, папа умер, — без всякого выражения объявил он, точно речь шла не о его отце, а о погоде.

— Гейб… умер?

— Ага, умер и с кровати не встанет.

Майкл совершенно растерялся и с огромным облегчением увидел спешащую по тропке Мар.

— Джейкоб, где ты был? — строго спросила она. — Сколько можно повторять: не смей уходить без спроса!

Джейкоб отшатнулся от матери, судорожно размахивая руками.

— Мне нужно найти Сару!

— Джейкоб!

Возглас Мар подействовал наподобие удара молнии: парень застыл на месте, хотя лицо по-прежнему излучало безотчетный ужас. Джейкоб жадно глотал воздух ртом. Мар приблизилась к нему осторожно, словно к крупному неуправляемому животному.

— Джейкоб, посмотри на меня!

— Мама…

— Успокойся, милый, тише, довольно разговоров! Посмотри на меня! — Мар прижала ладони к щекам сына и впилась в него взглядом.

— Мама, я ее видел!

— Конечно, видел! Во сне! Вспомни, сынок, я отвела тебя домой, уложила в кроватку, и ты заснул.

— Так я спал?

— Да, милый, ты спал и видел сон. — Джейкоб задышал ровнее: прикосновения и слова Мар действовали успокаивающе. — А сейчас иди домой, подожди меня там. Сару больше не ищи, договорились?

— Но мама…

— Никаких «но», Джейкоб. Сделай, как я прошу!

Джейкоб неохотно кивнул.

— Вот умница! — Мар отняла ладони от щек сына и отступила на шаг. — Иди домой и никуда не сворачивай!

Джейкоб украдкой взглянул на Майкла и убежал.

— По-другому с ним нельзя. Порой вообще неуправляемым становится! — вздохнула Мар и устало пожала плечами.

— Слышал, Гейб умер, — выжал из себя Майкл. — Примите мои соболезнования!

Похоже, слез у Мар не осталось: давно все выплакала.

— Спасибо, Майкл. Джейкоб искал Сару, потому что она была с Гейбом до самого конца. Она нам очень помогла, всем троим… — Мар запнулась, ее лицо исказила гримаса боли, но она моментально взяла себя в руки. — Пожалуйста, передай сестре: мы с Джейкобом постоянно ее вспоминаем. Я ведь даже не поблагодарила ее как следует… Скажешь ей, ладно?

— Так Сара же где-то здесь… Вы в Больницу заглядывали?

— Разумеется, туда Джейкоб первым делом побежал! Она там.

— Не понимаю, если Сара в Больнице, как же вы с ней не встретились?

Мар взглянула на него с откровенным изумлением.

— Из-за карантина, конечно же!

— Из-за какого еще карантина?

Лицо Мар вытянулось.

— Майкл, ты что, с луны свалился?

В этот раз Алиша направилась не к Питеру; он сам ее отыскал, потому что точно знал, куда она пойдет.

Алиша сидела в тени дома Полковника — прижалась к поленнице и подтянула колени к груди. Услышав шаги Питера, она подняла голову и вытерла глаза.

— Вот чума… — бормотала она.

Питер устроился рядом.

— Все в порядке, Лиш!

— Ничего не в порядке! Скажешь кому-нибудь, что видел меня в таком состоянии — зарежу, понял?

Воцарилась тишина. День выдался пасмурный, из-за низких туч солнечный свет казался пепельно-дымчатым, в воздухе стоял резкий запах гари: за Стеной мусорщики из Аварийной бригады жгли тела.

— Слушай, я все думаю, почему мы звали его Полковником? — наконец спросил Питер.

— Потому что это его имя, другого нет и не было.

— Зачем он вышел навстречу вирусоносителям? На самоубийцу вроде бы не похож…

Алиша не ответила. О своих отношениях с Полковником она говорила редко и в подробности не вдавалась. Это было единственным, что она скрывала от Питера, тем не менее, секрет этот постоянно давал о себе знать. Алиша не считала Полковника отцом, и никакой теплоты между ними не ощущалось; наоборот, всякий раз, когда упоминали имя Полковника или он сам появлялся на мостках, от Алиши веяло холодом. Нет, в открытую она недовольство не проявляла, и никто кроме Питера ничего не замечал. Отец — не отец, но Полковник и Алиша были семьей, и плакала девушка именно по нему.

— Представляешь, меня уволили! — посетовала Алиша.

— Санджей одумается: не дурак ведь, а решение дурацкое, он скоро сам это поймет!

Увы, Алиша не слушала.

— Нет, Санджей прав! Не следовало мне перебираться через Стену! Как увидела там девочку, обо всем на свете позабыла… Ладно, теперь уже не важно. Ты ж видел, какая там рана… — Алиша сокрушенно покачала головой.

Девочка… Питер так ничего о ней не узнал. Кто она? Как выжила? Как спаслась от вирусоносителей? Другие такие есть?

— Ты все сделала правильно, и Калеб тоже.

— Знаешь, что Санджей хочет его изгнать? Ради всего святого, изгнать Сапога!

Изгнать… Это же самое страшное!

— Не может быть!

— Еще как может! Я уверена, именно это сейчас обсуждает Совет!

— Другие члены никогда такое не одобрят!

— С каких пор Санджей считается с чьим-то мнением? Ты же был в том классе! Все напуганы… Им нужен виновный в смерти Учительницы. А тут Калеб, сирота, очень удобная кандидатура…

Питер сделал глубокий вдох и затаил дыхание.

— Я знаю Санджея. Он, конечно, самодур, но на такое не способен. К тому же Калеба все любят!

— Арло тоже все любили и твоего брата тоже… Это еще не гарантирует, что все не закончится плохо!

— Ты говоришь как Тео!

— Ну и что… — Алиша смотрела прямо перед собой и щурилась на свет. — Калеб вчера меня спас. Санджей будет иметь дело со мной, если попытается его изгнать!

— Лиш… — Питер сделал паузу. — Осторожнее! Думай, что говоришь!

— Уже подумала! Калеба никто не выгонит.

— Я на твоей стороне.

— Осторожнее, Питер! Думай, что говоришь!

Над Колонией повисла гнетущая тишина: люди еще не оправились от событий минувшей ночи. «Это тишина до или после бури? — гадал Питер. — Или тишина перед вынесением приговора?» Алиша не ошибалась: воздух буквально звенел от страха.

— Кстати, о девочке, — начал он. — Давно хотел тебе кое-что рассказать…

Карцер устроили на востоке Колонии, в бывшей общественной уборной трейлерного парка. Питер с Алишей петляли по лабиринту старых трейлеров, но, услышав возмущенный ропот, прибавили шагу и вскоре увидели с десяток колонистов, которые напирали на Дейла Левина, охраняющего карцер.

— Что за ерунда здесь творится? — шепнул Питер.

— Протесты начались, — мрачно ответила Алиша.

Вообще-то Дейл Левин был не из мелких и щуплых, но, сдерживая натиск десятерых, напоминал загнанного в угол зверя. Он неважно слышал и слегка наклонял голову, поворачиваясь к говорящему здоровым ухом, поэтому, как правило, выглядел рассеянным. Однако сейчас рассеянным Левин не казался.

— Извини, Сэм, — произнес Дейл, — но мне известно не больше твоего.

Обращался он к Сэму Чоу, племяннику Старика Чоу, человеку тихому и скромному, с которым за всю жизнь Питер не перемолвился и парой слов. У них с Другой Сэнди было пятеро детей, трое еще инкубаторского возраста. Когда подошли ближе, Питер понял: у карцера собрались родители. Как и у Иена Патала, у Патрика и Эмили Филлипс, у Ходда и Лизы Гринберг, у Грейс Молино, Белль Рамирес и Ханны Фишер Патал росли дети.

— Этот парень открыл ворота!

— А я тут при чем? Нужны подробности — обратись к своему дяде.