Право налево (СИ) - Зика Натаэль

Скорее в тепло, не хватало ещё простудиться!

Сосредоточившись на дорожке, она совсем не смотрела вперёд и охнула, когда в очередной раз перепрыгнув  через лужу, влетела в чью-то грудь.

- Ой, простите! – по инерции её повело назад, и женщина непременно упала бы, если бы крепкие руки не успели подхватить её за плечи.

- Спасибо, так скользко, - забормотала она, пытаясь высвободиться из чужих рук, но они не отпускали, а ещё у неё внезапно ослабли ноги –  тело узнало «препятствие» до того, как до Лены дошло, с кем она столкнулась.

Боясь поверить, она подняла голову и забыла, как дышать…

- А-а…  Ты откуда? – ляпнула от растерянности.

Мужчина сжимал её в объятьях и пожирал глазами, дыша так, словно только что пробежал стометровку. Наперегонки с гепардом.

- Лена, - от звука его голоса колени натурально подогнулись, а внутри растеклось тягучее тепло.

Анатолий притянул её к себе и ткнулся носом ей в волосы, жадно вдыхая.

Лена в ужасе принялась вспоминать, когда последний раз мыла голову.

Вчера! Ух…

Она переступила ногами, хлюпнув мокрым ботинком – чёрт побери – это не Москва, где никому ни до кого нет дела! Да сейчас все обитатели трёх многоквартирных домов, чьи окна выходят на эту сторону, дружно прилипли к стёклам. Разговоров будет….

- Анатолий Хамданович, отпустите! На нас все смотрят! Идемте ко мне в квартиру, - затрепыхалась она.

- Нет, - по волосам прошёлся ветер, словно мужчина помотал головой. – Не отпущу. Не могу. Я без тебя не жил, это были самые долгие и самые беспросветные полтора месяца!

Лена вспомнила свои ощущения, ожидание и разочарование. И резко отстранилась.

Попыталась, точнее – мужчина держал крепко.

- Зачем ты здесь? – сухо произнесла она, мысленно прикрикнув на пресловутые  мурашки, которые весёлым табунком промчались по телу. – У меня больше нет акций! И денег тоже – я оставила себе  совсем немного, чтобы продержаться 3-4 месяца до первой зарплаты, а остальные ещё месяц назад перевела в Благотворительный фонд  «Подари жизнь»

- Лена? – Анатолий чуть отстранился и заглянул ей в лицо. – Ты… Что ты говоришь, какие акции?

- Никаких нет, поэтому я теперь для тебя бесполезна, - она не хотела показывать ему свои чувства, но  голос, интонация, расстроенный вид  дали понять,  что Елена обижена. – Ты же за ними несколько лет охотился!

- Так ты думала, что я был рядом из-за акций?! Прости, не было возможности всё тебе объяснить, - произнёс Анатолий. - Я с ума по тебе сходил, хотел быть полезным, помочь, защитить... И акции эти - они мне были нужны, это верно. Но я всё равно выбрал бы контрольный пакет, пусть позже, но не отступил бы. Это личное дело и мой долг, я потом тебе всё подробно расскажу!  Пойми, я не мог  уехать, пока бумаги принадлежали тебе   –  мигом бы налетело вороньё, и неизвестно, чем бы всё  для неопытной и наивной тебя  закончилось. Вернее, хорошо известно – чем. А так – я перевёл стрелки, а потом подарил всё отцу. Символично получилось, что мы оба, не договариваясь,  избавились от «наследства» твоего мужа…

- Конечно, и за полтора месяца было  невозможно  найти время, чтобы  позвонить, - Лена уже справилась с собой, загнала весь табун подальше, и снова попыталась отстраниться.

Мужчина не позволил.

- Я виноват, да. Но когда я расскажу, ты поймёшь, что я не мог звонить оттуда. А потом кто-то бросил телефон в Москве, и мне пришлось потратить несколько дней, чтобы понять, куда ты сбежала. В любом случае – я здесь, с тобой. И больше никуда не исчезну и не уеду.

- В каком смысле? – растерялась Елена. – А твой отец? Ваш бизнес и что там у тебя ещё – обязательства перед родом?

Но вместо ответа Анатолий  вдруг встал на одно колено – прямо в весеннюю снежно-водяную кашу, пачкая пальто и брюки – и протянул ей руку с бархатной коробочкой на ладони.

- Лена, ты выйдешь за меня замуж?

Мир остановился.

Только что доносились звуки проезжающих машин, крики детей с площадки между домами, где-то лаяла собака,  высоко в небе гудел самолёт. И вдруг всё стихло: только коленопреклонённый Анатолий и она – растерянная, ошеломлённая, ничего не понимающая…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Толя, - звуки вернулись, - вставай! Что ты делаешь, на нас же все смотрят!!

- Пусть смотрят, мне всё равно! Ответь, ты станешь моей женой?

- Нет!

- Нет? – Анатолий продолжал стоять, заметно сникнув, но глаз с Лены не сводил. – Почему? Я тебе не нравлюсь?

- Нравишься. Вернее, нравился. Но я не смогу делить своего мужчину с другими. И жить в вашей стране не смогу! Эти ваши порядки: захотел – уехал, и неделями ни весточки – прости, я это не вынесу!

- Альби маАк, - голос мужчины звучал особенно проникновенно. Мурашки встрепенулись и пустились в пляс. – Ана бехэббик! Хаяти, Лена! Мы будем жить там, где ты захочешь!  Сама выберешь страну, город,  дом или участок, а дом тогда сами построим! Только ты, других женщин не будет! Обещаю, ты больше никогда не останешься одна, и я всегда буду сообщать, где я и когда вернусь!

- Толя, встань! – жалобно попросила Лена. – Люди смотрят! И холодно же.

- Ты замёрзла? – подобрался Анатолий.

- Нет, ты замёрз. В воде  стоишь, смотри – брюки вымокли!

- Дай мне ответ, Лена!

- Хорошо, я согласна подумать! Но только если ты сейчас же встанешь, и всё мне расскажешь, когда мы окажемся  у меня в квартире!

До дома оставалось метров сто, Лена не помнит, как они их прошли.  Как поднялись на этаж, открыли дверь и очутились в крохотной прихожей.

Анатолий держал её за руку, или она вцепилась в его руку, боясь отпустить – вдруг он опять исчезнет?

Короткое кашемировое пальто мужчины намокло, брюки тоже, да и в ботинках хлюпала вода. Ему пришлось раздеться до трусов, и завернуться в плед, который, стыдливо потупившись,  подала ему  Лена.

- Я сделаю чаю, - она попыталась сбежать на кухню, но мужчина поймал её на лету и усадил к себе на колени.

- Потом, сначала поговорим, - и снова от его голоса по телу Лены прошлась волна истомы.

Дёрнувшись, желая отодвинуться, потому что близость Анатолия сводила её с ума, она добилась прямо обратного – мужчина прижал её крепче и заговорил, медленно водя носом по её волосам, касаясь губами щеки, виска,  шеи.

- Я люблю тебя, Лена! С первого взгляда, с первой встречи! Ты была замужняя женщина, для меня это табу. Держался, как мог. Готов был уйти, да и ушёл, ведь ты говорила, что любишь мужа и хочешь добиться от него ответных чувств. Но потом… ты и сама знаешь, что случилось потом. Я не мог оставить тебя без помощи, но и не мог начать ухаживать, пока ты не стала свободна. Акции… Да, я охотился за ними, но они оказались  неожиданным дополнением. Откажись ты их продавать, для меня ничего не изменилось бы. Я хотел тебя так, как не хотел ни одну женщину. Хотел не на час, не на ночь, не на год. Хотел на всю жизнь. Хотел детей от тебя, семью!   И хочу до сих пор, потому что я однолюб, как моя мама.  Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через такие испытания, но благодаря предательству  Марка и свекрови, ты смогла избавиться от иллюзий на их счёт.

- Почему тогда ты уехал? Почему не звонил? – прошептала она, млея  от невесомых  прикосновений губ мужчины.

-  На тот момент на мне лежали обязательства перед отцом и родом. Обрекать тебя на жизнь в чужой стране по чуждым тебе обычаям я не хотел. Мои родители попробовали,  но у них ничего хорошего не получилось. Жить  порознь  я бы не смог, но и строить с тобой семью по законам рода совершенно  невозможно.  У меня   был только один выход. Вернее два: уйти от  тебя или выйти из  рода отца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

О!

- Я  уехал решать вопрос с семьёй, Лена.  Отцу моё решение  совсем не понравилось – он прочил меня в преемники. Растил, как своего главного наследника. Но я отказался от всего – от титула, от места в роду, от невест.

- Невест?

- Да, отец присмотрел мне уже двух девушек, которые стали бы моими первой и второй жёнами.  Обе – из уважаемых и состоятельных семей.  Мне пришлось вынести сильное давление, но я смог убедить отца.  Понимаешь, альби, звонить было нельзя! Отец не должен был узнать, ради какой женщины его сын настолько потерял голову. Я не хотел тебе новых неприятностей, а он под влиянием  эмоций мог тебе их доставить.