Ученик - Микаэль Юрт

– Как вы собираетесь праздновать? – спросил он с неподдельным интересом в голосе. – Годовщину свадьбы, – быстро уточнил он.

– Сперва будет завтрак в постели, потом я договорился у нее на работе, чтобы ее на несколько часов отпустили. За ней приедут перед ланчем, и у нее получится роскошная вторая половина дня в спа-салоне.

– Где она работает?

– Это называется БДО. Аудиторская и консультационная компания. А вечером будет ужин.

– Прямо целый день.

– Еще она получит в подарок яблоню. «Ингрид Мари». В саду.

– Вы удивительно заботливы.

– Она этого стоит.

– Не сомневаюсь.

Снова наступила тишина. Отнюдь не мучительная или неприятная. Харальдссон поймал себя на мысли, что ему в камере почти уютно. Его удивляло, насколько все-таки приятно беседовать с Хинде. Тот слушает. По-настоящему. Помимо Йенни, Харальдссон не мог припомнить никого в своем окружении, кто бы проявлял такой откровенный интерес и так… поощрял рассказывать дальше. Однако какой бы хороший контакт ему ни удалось установить с Хинде, визит он нанес с определенной целью.

– У меня есть несколько вопросов, на которые я, как вы понимаете, хотел бы получить ответы.

Он надеялся, что не проявил излишней прямолинейности. Излишнего нажима. Ему не хотелось создавать у Хинде впечатление, будто он встречается с ним только, чтобы извлечь какую-то пользу. Все в порядке, понял он, когда Хинде спустил ноги с кровати и наклонился вперед.

– Как хорошо, потому что мне как раз хотелось бы кое-что получить. – Эдвард обезоруживающе улыбнулся и развел руками. – Win-win[43].

– Да, – подтвердил Харальдссон, улыбаясь в ответ с полным убеждением, что его выигрыш все-таки будет больше. С чем Хинде согласился бы. Поскольку у него было и больше, что терять.

Две вещи.

Оказалось, что Хинде хочет получить две вещи. Ни того ни другого у Харальдссона с собой не было. Он даже не мог раздобыть их на территории «Лёвхаги». Во всяком случае, не вызвав массы нежелательных вопросов. Поэтому он покинул камеру, вернулся к себе в кабинет, сказал Аннике, что ему надо ненадолго отлучиться, взял машину и поехал в маленький торговый центр.

Две вещи. Два быстрых захода в два магазина. На обратном пути Харальдссон косился на лежащие на пассажирском сиденье покупки, пытаясь сообразить, для чего они понадобились Хинде. Он также размышлял над тем, этично и правильно ли будет давать их ему. Решил, что вполне нормально. Оба товара совершенно безопасны. Ведь он же не предоставляет этим Хинде доступа к какому-либо оружию. В одном случае это продающееся без рецепта лекарство, во втором – овощ. Или, возможно, корнеплод. Харальдссон не был уверен, что именно.

Харальдссон заехал на свою личную парковку, забрал из машины пакеты и направился прямиком в спецкорпус. Он с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег. Казалось, он всего в нескольких минутах от решения. Он тщательно продумал, о чем спросит у Хинде. Сегодня он явно сможет задать два вопроса. Этого хватит.

Охранники открыли дверь в спецкорпус, и один из них проводил его до камеры Хинде. Два маленьких пакета Харальдссон засунул под тонкую куртку, незачем было вызывать вопросы о том, что он несет с собой в камеру к осужденному серийному убийце. Хинде по-прежнему сидел на кровати, где его оставил Харальдссон. Дождавшись, пока дверь хорошенько закроют, он нарушил тишину.

– Достали?

Харальдссон вытащил спрятанные под курткой пакеты и засунул руку в один из них. Шагнув вперед, он медленно, почти театрально поставил на прикроватный столик Хинде стеклянную банку из универсама. Хинде быстро взглянул на банку и кивнул.

– О чем вы хотите спросить?

– Вы знаете, кто убил этих четырех женщин?

– Да.

– Кто?

Хинде, глубоко дыша, прикрыл глаза. Попытался скрыть свое разочарование. Как такое возможно? У Харальдссона было много времени, чтобы подготовиться к встрече. Имелась возможность оптимизировать вопросы. Почему он в качестве первого вопроса не спросил: «Кто убил этих четырех женщин»? Ответ Хинде знал. Новый начальник учреждения лишь подтвердил мнение Хинде о пенитенциарной системе. Она точно не притягивает к себе лучшие умы общества. По крайней мере, среди тех, кому разрешено покидать изолятор по вечерам. Хинде легонько вздохнул. Получается слишком просто. Вызов равен нулю. Скучно.

– «Кто» – это новый вопрос, – чуть ли не наставительно произнес Хинде.

Харальдссон выругался про себя. Это не соответствовало плану. Первый вопрос должен был дать ему имя, а второй – место, где полиция – после подсказки Харальдссона – смогла бы найти убийцу. Он поторопился. Теперь он получит только имя. Но этого достаточно. Это больше, чем известно Госкомиссии. И по-прежнему будет решающей информацией. Он по-прежнему окажется тем, кто раскрыл дело.

Харальдссон взял аптечный пакет. О содержимом пузырька он почти ничего не знал. Никогда им не пользовался. Оно казалось отвратительным. Он немного посомневался с пузырьком в руке. У него в каком-то смысле возникло ощущение, сходное с тем, когда он отдавал фотографию Йенни. Гложущее беспокойство, что он поступает неправильно. Совершает ошибку. Быстро решившись, Харальдссон кинул бутылочку Хинде.

– Кто их убивает?

Молчание. Тщательно изучив полученную бутылочку, Хинде поднял взгляд на Харальдссона. Казалось, он хочет потянуть с ответом, как жюри в мыльной опере. Нагнетает напряжение.

– Человек, которого я знаю, – под конец произнес он.

– Это не ответ. – В голосе Харальдссона звучало чуть ли не детское разочарование. Будто он пятилетний малыш, открывший пакетик с причитающимися ему по субботам конфетками и обнаруживший там одни овощи.

Хинде пожал плечами.

– Я не виноват в том, что вы задаете неправильные вопросы.

– Я спросил, кто.

– Вам следовало спросить, как его зовут.

Молчание. Хинде размеренным движением наклонился вперед и поставил бутылочку на прикроватный столик. Харальдссон проследил за движением взглядом. Остановил его на стеклянной бутылочке. Подумал, не взять ли ее назад. Видит бог, Хинде не заслужил ее. Первый вопрос Харальдссон задал плохо, но от ответа на второй Хинде просто уклонился.

– Я хочу еще одну вещь, – прервал его размышления Хинде.

Харальдссон быстро переключился. Одно желание, один вопрос. Еще не поздно уйти отсюда победителем.

– Вот как, что именно? – спросил Харальдссон с плохо сдерживаемым нетерпением.

– Я хочу завтра позвонить Ванье Литнер из Госкомиссии.

– Зачем?

– Хочу с ней поговорить.

– Ладно. Как зовут того, кто убил четырех женщин? – выпалил Харальдссон, едва не вскочив со стула. Уже совсем близко.