Схаас - Игорь Мерцалов

— А они не могут обойти ворота по отрогам? — спросил Джок.

— Пытаются, как уже пытались однажды около двухсот лет назад, — усмехнулся Клахар. — Но затея безнадежная, там просто нет проходов. Об этом я позаботился еще в дни основания крепости.

— Что-то подсказывает мне, Клахар, что ты пришел не просто удовлетворять наше любопытство.

— И ты права, Ракош. Но прежде вы должны знать все о том, как складываются наши дела.

— Тогда скажи, есть ли вести о союзниках.

— Благодаря мастерству Длинного Лука есть. После его выстрелов штурканы выпускают крайзошей с большой опаской, и наши летуны, хотя их и меньше, прорываются. Иджунам остается полдня пути до нас. В мирное время мы соперничаем с ними во всем, но в минуты опасности нет у меня союзника надежней. Это тысяча двести отличных бойцов, умеющих сражаться и в верховом, и в пешем строю; ту толпу, что беснуется сейчас у ворот, мы с ними вместе раздавили бы одним натиском. Но через те же полдня подойдут и урсхины, а это самый опасный враг. Когда-то их вожди были моими друзьями, но однажды Дом Урсхи неожиданно выступил в поддержку Штурки. То предательство стоило мне немало орков и влияния на многие кланы… И ненамного отстанут от урсхинов основные силы Штурки. Что до прочих союзников наших, то они не успеют никого опередить, да и двигаться им нужно с опаской. Я уже направил их военачальникам совет не прорываться к крепости, а объединиться под знаменами Иджу и выжидать удобный момент. В каждом войске есть шаманы, и, когда наши друзья подойдут поближе, я смогу общаться с ними мысленно.

— Но и враги способны делать это? — уточнила Истер. — Да, особенно хорошим положение не назовешь. Либо ждать, когда враги сосредоточат атаку на союзниках, и ударить им в спину, либо подставиться самим, чтобы союзники смогли нанести решающий удар.

— И ни в том, ни в другом случае нельзя надеяться на полный успех, ибо, сколько бы ни приходило друзей нам на помощь, врагов будет в пять-шесть раз больше, — сказал Клахар. — Итак, Ракош, Длинный Лук, теперь вы знаете положение. Ответьте же мне, могу ли я надеяться на вашу помощь? Достанет ли вашего могущества, чтобы истребить врагов и защитить воинов Калу?

Истер ждала этого разговора и обдумала его загодя, еще во время вылазки. И все же, прежде чем ответить, она лишний раз присмотрелась к Клахару, пытаясь понять, чего больше в его вопросе, заботы вождя о подчиненных или военной хитрости. Ведь он не может не понимать, что в Закатном мире магические возможности Истер ограниченны, и наверняка хочет точно знать их предел. Нет ли здесь желания выявить слабые стороны противника?

Если да, то с Клахаром придется распрощаться раньше, чем ей бы того хотелось.

— Не так многое мне под силу здесь, как в родном мире, но без моей помощи ты не останешься. Не будем загадывать наперед.

— Но не нужно ли совершить какие-то приготовления сейчас, пока не началась битва? — не унимался Клахар, которого, естественно, такой обтекаемый ответ устроить не мог.

— Только одно, пожалуй, — изобразив задумчивость, сказала Истер. — Вели своему войску собраться на площади. Они должны будут подходить к нам десятками, и мы будем вливать в их оружие особую магическую силу.

Клахар поднялся.

— Это нужно сделать как можно быстрее. Собирайтесь и выходите на площадь.

Дверь за ним закрылась. Никаких больше вопросов — скверно. Знает ли он наверняка, что именно собралась сделать Истер? И если да, то догадывается ли, что это чуть ли не единственное, что она может себе позволить в Закатном мире? А если нет — не подтолкнет ли его эта догадка к необдуманному шагу? Хотя уж в необдуманности поступков Клахара можно заподозрить в последнюю очередь. Эта бестия ничего не сделает просто так.

Выждав, когда шаги Клахара стихнут в коридоре, Истер зашептала на ухо Длинному Луку:

— Джок, любимый, у меня к тебе большая просьба.

— Все что пожелаешь.

— Для колдовства мне нужен будет твой меч. Ты будешь держать его в руке, чтобы орки могли коснуться его кончиками своих ятаганов, а я буду творить волшебство. И вот моя просьба: думай в это время обо мне. Иначе… мне придется нелегко.

— Это не проблема, — широко улыбнулся Джок, притягивая девушку за плечи.

— Во время колдовства туманные образы будут смущать твой взор. Если ты им поддашься, мне будет очень тяжело. Понимаешь, милый? Думай только обо мне, так ты поддержишь меня. Вспоминай все, что угодно, вспоминай нашу страсть…

— Перед этими воспоминаниями никакие туманы не устоят. От мыслей о тебе невозможно отвлечься…

— Смотри же, не забудь.

— Почему ты так беспокоишься? Послушай меня, Истер, — он взял ее лицо в ладони и поцеловал — не со страстью, как обычно, а с глубокой нежностью, какую трудно было предположить в нем, — хочешь верь, хочешь не верь, но я никогда тебя не забуду. Мне уже давно наплевать на Изабеллу, а вместе с ней на всех остальных женщин, да что там, вообще на всех людей. И того убогого чужеземца я хочу убить не за прежние обиды, а за то, что он встает на нашем с тобой пути. Я никогда не забуду тебя.

И снова Истер была поражена тем, насколько отличается нынешний Джок от того Длинного Лука, которого она еще недавно собиралась использовать как инструмент на двух—трех шагах по тропе избранной судьбы. Она почувствовала, как горячо прокатилась слезинка по правой щеке, подняла руку, чтобы смахнуть ее, но вместо этого положила прохладные тонкие пальцы на теплые руки Джока и сказала:

— Я люблю тебя.

Это был последний раз, когда они говорили о чувствах.

Благоразумный Клахар, конечно, не стал сгонять на площадь всю свою армию, он распорядился, чтобы сотни подходили одна за другой, а потом возвращались на свои посты. Сам он расположился неподалеку, но Истер сразу подошла к нему со словами:

— Неразумно вождю в такой миг оставлять стены. Тебе лучше уйти, Клахар. Я опасаюсь, что, если рядом будет столь могучий шаман, это затруднит мое колдовство.

— Твой совет кажется мудрым, Ракош, — легко отступился Клахар. — За меня здесь распорядится Раххыг. Но мне бы хотелось, чтобы и мой клинок испытал благодатное воздействие твоих чар.

— Оставь меч Раххыгу, — не моргнув глазом ответила Истер. — Если мои чары пойдут на пользу ему, я сделаю это.

Ее встревожило то, что Клахар сразу согласился уйти. Как будто он в точности знает, какое именно колдовство собирается проводить юная ведьма. Но если на самом деле это не так, она не собиралась оставлять ни малейшего шанса, чтобы дьявольская тайна клинка Рота стала известна Клахару — и Джоку. Остальные просто не сумеют что-либо понять, но эти двое… Потому и постаралась она одного из них удалить — ибо опасалась его, а другого отвлечь — ибо опасалась за него.