Схаас - Игорь Мерцалов

Длинный Лук убрал Дыхание Тьмы и сомкнул пальцы на рукояти меча.

— Смотри! — крикнул ему Раххыг, указывая вниз.

Джок увидел, как замешкавшиеся на первый взгляд урсхины, выбрав момент, вновь устремились вперед. И случилось невероятное. Первый орк в каждой паре, опираясь на шест, побежал по стене с такой же легкостью, с какой до этого бежал по земле!

— Ловко? — ухмыльнулся Раххыг, выпрямляясь. Он словно восхищался врагами. Ну да, ведь эту «штуку» выдумали сами калуны.

Около дюжины урсхинов мигом оказались на стене. Вот первый из них прыгнул, опрокинув сразу двоих калунов. Удар ногой — и угли из перевернутой жаровни на мгновение задержали орков справа от урсхина, на тех, что слева, он набросился сам. Еще один его соплеменник, взбежав на стену, был пронзен хопьем, зато третий, увернувшись от летящего к его шее ятагана, ткнул своим коротким прямым клинком противника в пах, другого оглушил ударом небольшого щита.

Как раз на него и налетел Раххыг. Сотник рванулся вдоль стены, точно разъяренный буйвол, только что не сбрасывая вниз своих. Как ни ловок был урсхин, против Раххыга он не мог устоять. Маленький щит раскололся от первого же удара, потом едва заметный глазу поворот ятагана подбросил в воздух короткий клинок, и не успел тот еще упасть, как вслед закувыркалась отсеченная голова. Раххыг толкнул слишком медленно падающее тело и устремился дальше — там два урсхина пробились друг к другу и дрались спина к спине.

Рядом возникла над стеной голова штуркана — Раххыг снес ее не глядя и обрушился на урсхинов. Под его натиском противник отшатнулся, толкнул своего товарища, замешкался на миг и упал, располосованный надвое. Второй повернулся к Раххыгу, отразил один удар, но тут же был убит в спину.

Еще одного урсхина убил Джок, двоих сбросили вниз другие калуны. Однако дерзкая атака уже сделала свое дело — штурканы выиграли несколько мгновений и хлынули на стену. Их были десятки и сотни, они поднимались по лестницам, по веревкам с крючьями.

В воздухе промелькнули крылатые тени: пользуясь неразберихой рукопашного боя, несколько крайзошей прошли почти вровень со стеной, и стрелы их лучников смели десятка полтора калунов. Казалось, ничто уже не сдержит пестрого натиска врагов.

Однако воины Калу не оставляли стену. Те, кому не хватало места на стене, терпеливо ждали на лестницах — трех каменных и десятке приставных — своего часа и без промедления занимали места павших. Их ятаганы разили без пощады. Если сначала не все верили в колдовство Истер, то теперь не оставалось сомнений, что в эти изогнутые клинки вошла какая-то особая сила. Они летали как живые, легко взмывали вверх, а опускались, будто потяжелев, они стали острее, они не увязали в разрубленных телах и доспехах. Они крушили и крушили, и каждый сверкающий взмах достигал цели, сметая все на своем пути.

Раххыг скользил вдоль тонкой линии боя, неизменно появляясь там, где штурканам улыбалась удача, налетал вихрем, убивал, сметая двоих—троих врагов за время одного удара сердца — или за один толчок крови, как говорилось у орков, — и уходил, предоставляя заканчивать дело другим калунам. Судьба хранила его: штурканы быстро приметили опасного противника и, не сговариваясь, нападали на него сразу по три—четыре орка, не меньше. Но Раххыг умел не только подминать свирепым натиском, он уходил в глухую оборону, связывая нескольких противников, и уже через пару толчков крови кто-нибудь приходил к нему на помощь.

Но куда страшнее и свирепого сотника, и всех воинов Калу, вместе взятых, был Длинный Лук. Он не порхал по узкой ленте боя, со стороны его движения могли бы показаться даже медлительными. Он просто шагал вдоль стены, а враги шарахались от него, даже если не видели — просто по велению воинского чутья. Те же, кто не успевал этого сделать, или те, кому чутье изменяло в роковой миг, не всегда и сопротивлялись — ужас ослеплял их, и Цепенящее Жало собирало обильную жатву. Одного за другим, одного за другим…

И вот наступил момент, когда большая часть штурканов была сброшена со стены. Одна из лестниц, облепленная орущими орками, упала вбок, увлекая за собой вторую, стоявшую слишком близко, смахивая орков и с веревок. Вниз опять полетели камни. Еще одну лестницу очистило неловко упавшее тело. Четвертую отбросили, и она рухнула, как в болото, в колышущееся у подножия стены море врагов. Запели стрелы, загудели пращи. Теряя воинов на каждом шагу, штурканы отхлынули.

— Схаас! — взревел Раххыг, потрясая ятаганом, и калуны подхватили его клич с такой силой, будто намеревались ором если и не добить штурканов, то хоть расколоть камни на их пути.

Однако ликование тут же было прервано мощным ударом, потрясшим ворота. Оказывается, пока шел приступ, урсхины, не участвовавшие в бою, успели приготовить еще одну «штуку»: собрали и установили под склоном шесть пятнадцатифутовых луков, точнее сказать, самострелов на огромных ложах. Натянуть тетиву этих чудовищных сооружений можно было только с помощью двойного ворота, для чего при каждом состояли четверо мускулистых орков. Еще двое укладывали на ложе внушительных размеров дрот, не то окованный железом, не то сделанный из него целиком. Двое других орков, выслушивая указания третьего, ворочали вставными рычагами, поправляя прицел, и, наконец, на всех разом кричал десятник, никуда толком посмотреть не успевавший, к рычагам не прикасавшийся, но уверенно ругавший каждого, надо думать за леность.

Еще четыре дрота взмыли в воздух, врезаясь в ворота и застревая в них. Пятый ударил в каменный зубец, да так удачно, что расколол его, обсыпав находившихся поблизости калунов крошевом и только чудом не перекалечив тех, что стояли внизу.

Раххыг велел всем, кроме дозорных, сойти со стены и укрыться. Сам он отступил за надвратную башню, и Джок последовал за ним.

— Тоже наша выдумка, — поделился свирепый сотник, хмурясь. — Баллистой называется. На моем веку их только раз вывозили из Дома, когда мёршинов пугали. Развалили их стену быстрее, чем пожрать успеешь, и шугнули.

— А нашу стену не развалят? — спросил Джок.

Еще шесть поочередных ударов заставили ворота жалобно застонать. Длинный Лук, хоть и не видел их отсюда, понял, что сначала недооценил мощь баллист.

— Да что они медлят? — рыкнул Раххыг, поглядев куда-то вверх, на башню. — Нет, наша стена не просто кладка, тут в камни раствор лили, потом Клахар колдовал. Стену не возьмут, а вот ворота выбьют легко. Расколют железо или где заклепки вышибут — и все.

Тут послышался новый удар тетивы, но на сей раз звук исходил сверху.

— Так у Калу тоже есть баллисты? — догадался Длинный Лук.

— А то! — расцвел Раххыг, выглядывая из-за башни. — Наша же придумка, кто бы еще додумался до такого… Четыре штуки! Только бы успели пристреляться…