Жизнь и приключения чудака - Владимир Карпович Железников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На станцию Димка пришел за два часа до отхода поезда и долго толкался среди мешков и пассажиров, которые спали, укутанные в платки и полушубки, и сами были похожи на мешки с поклажей, пока не пристал к шумной группе молодых парней и девчат.
Оказалось, что они ехали тем же поездом, что и Димка, только дальше. Эти парни и девчата ехали строить новый химический комбинат. С ними Димке стало немного повеселей и как-то храбрости прибавилось.
В вагоне один из парней, которого звали Костя, самый шумный и веселый, спросил Димку:
— А ты куда едешь?
— К маме, — ответил Димка.
— Сосунок ты, смотрю. Кто же в такое время к маме едет? Давай с нами. Построим комбинат. На доске Почета будешь висеть, большие деньги заработаешь. Тебя как звать?
— Димка Иванов.
— …Дмитрий Иванов. Можно сказать, исторической личностью станешь. Это я тебе обещаю. Ну, поедем?
Димка покраснел:
— А оттуда можно маме написать, чтобы не беспокоилась?
Все ребята засмеялись. Димка понял, что над ним шутят, залез на вторую полку и скоро заснул.
Когда Димка открыл глаза, уже светало, но все еще спали. Только Костя на соседней полке смотрел в потолок и улыбался.
— А, Димка, проснулся? Ты за вчерашнее на меня не сердишься?
Димка мотнул головой.
— Ну и правильно. И потом, подумаешь, комбинат! Мы лучше с тобой будем новый город рядом с комбинатом строить. Правда, пока об этом еще никто не знает, только ты да я. Но я ребят уговорю. А уж вместе мы чего хочешь добьемся. А город будет необыкновенный! Одна улица — голубого цвета, другая — зеленая. Представляешь, все-все дома зеленого цвета. А потом… потом Античная улица, со скульптурами героев древнегреческих мифов — Геркулес там или Прометей, прикованный цепями к скале за то, что он добыл людям огонь. Здорово?
В это время проводник крикнул на весь вагон:
— Станция Сугробы!
Димка соскочил с полки.
— Приехал? — спросил Костя. — Жаль, не дали поговорить. Значит, встретимся в новом городе, на Античной улице, у памятника поэту Гомеру. Запомнил? Ну, дай твою лапу!
Димка пожал Косте руку и, мягко ступая в валенках, побежал к выходу.
Встреча
Димка долго и трудно добирался до маминой базы. Только к вечеру старик, деревенский почтальон, высадил его из саней у избы, где остановилась мама. Да и то ее не оказалось дома, потому что, как сообщила хозяйка, она вечерами сидит у начальника экспедиции. И Димка, замерзший, на негнущихся, затекших от долгого сидения ногах, пошел искать маму.
Он шагнул в сени, долго шарил в темноте, больно шибанулся ногой о ступеньку и наконец нашел дверную ручку.
Он открыл дверь, и клубы пара так заслонили его, что мама даже не узнала Димку. И тот ее не сразу рассмотрел, только услышал ее смех и еще низкий мужской голос. Когда пар улетучился, мама увидела Димку.
— Димка? — спросила она удивленно и как-то очень испуганно. — Димка, что случилось?
Но Димка ничего не ответил, он только бросился навстречу маме и, обдавая морозом, терся лицом о ее толстую, мохнатую кофточку.
— Димка! Ну что случилось? — снова спросила мама.
Димка хотел тут же начать рассказ про Михаила Платоновича, и про Гогу, и про дневник, но вспомнил, что они в комнате не одни.
— Просто я соскучился, — сказал он.
— Нет, ты правду говоришь? Хорошенькое дело! Бросить школу, потому что он соскучился! Ты хоть не обморозился?
— Что я, маленький, что ли? — Димка обиделся, что мама так отчитывает его перед чужим, понуро замолчал и стал смотреть с тоской в сторону.
Это даже заметил тот, который стоял и все это время молчал.
Он неслышно подошел к Димке и протянул руку.
— Давай знакомиться. Север Иванович Гаргонов, начальник приисковой группы.
Димка протянул руку, и его озябшие пальцы легли в большую теплую ладонь Севера Ивановича. А тот не выпускал руку мальчика, грел ее, и скоро по Димкиным пальцам побежали мурашки, и он впервые за эти дни засмеялся.
— Ты чего? — спросил Север Иванович.
— Да так, смешно, — ответил Димка, — станция «Сугробы», начальник «Север».
— А ты, я вижу, смешняк-человек. Раздевайся.
— Нет, — вмешалась в разговор мама, — мы пойдем домой.
Мама надела короткий полушубок и стала у дверей. Лицо у нее было строгое и от этого чуть жестковатое.
Димка тяжело вздохнул, а Север Иванович печально сказал:
— Ну что ж, идите, только зря. Мы бы сейчас вместе поужинали.
Мама шла впереди, а Димка сзади, стараясь ставить ноги в мамины следы. Мама ни разу не оглянулась, и Димка вспомнил, как несколько минут назад мама весело смеялась. Димка почему-то вдруг подумал, что он помешал маминому веселью.
Разговор
Но когда они пришли в мамину комнату, у Димки это настроение прошло. Мама стала такой, какой была всегда. Она раздела Димку, накормила его. Все она делала быстро, споро. Димка сидел на кровати, укутанный в одеяло, и следил за ней.
А потом мама прилегла с ним рядом, и Димка все ей рассказал. Мама не стала его ругать, а сказала, что у него нет никакой выдержки.
В комнате было уже давно темно, но, сколько Димка ни прислушивался, маминого дыхания не было слышно. «Значит, не спит», — подумал он и тихонько спросил:
— Мама, а тебе здесь хорошо?
Мама долго ему не отвечала. Димке даже надоело ждать. Он решил, что, видно, мама все-таки спит, но тут раздался ее голос:
— Как ты, Димка, странно спрашиваешь. «Хорошо»! Ведь здесь моя работа.
— Но тебе здесь хорошо? — Он закрыл глаза, чтобы не видеть темноты, и еще тише добавил: — Или тебе со мной лучше?
Мама опять помолчала, и уже сквозь сон Димка услышал:
— Конечно, мне здесь плохо без тебя.
Утром, пока мама готовила завтрак, Димка вышел во двор, чтобы осмотреться. Когда он вернулся, за столом сидел Север Иванович. Он курил трубку и внимательно слушал маму. Димка не видел его лица, а только широкую спину, обтянутую свитером, черный с проседью затылок и загорелую шею.
Мама обернулась к Димке и сказала ему:
— Вот позвала Севера Ивановича. — Она немного смешалась и добавила: — Посоветуемся с ним, как нам с тобой быть. Не возражаешь?
— Ну, начнем военный совет. — Север Иванович посмотрел на Димку. — Хотя, в общем, разговаривать долго не о чем, обстановка ясна. Школу ты, брат, бросил зря!..
Димка вдруг обозлился:
— А вам какое дело, чтобы советовать!..
Север Иванович помолчал, потом встал, его веселые глаза потухли,
