Дорога без возврата - Марик Лернер

— Завтра ты умрешь. Очень давно мы не видели таких как ты. Но мы прекрасно помним. Что ты убил в бою — это хорошо, значит воин. А воин должен уметь сражаться в боевой форме.

Я кивнул.

— Вот и хорошо. Эти людишки, — он пренебрежительно махнул рукой, — что иногда забредают сюда — просто смазка для зубов. Все будет честно. Никакого оружия, только то, что у нас есть.

— Клык против клыка, коготь против когтя, — пробормотал я.

— Именно, — согласно кивнул аргх. — Если ты будешь хорошо драться, мы потом съедим тебя согласно Закону. Сердце даст храбрость, ноги быстроту, печень жизненную силу… ну, сам знаешь.

— Не знаю, — возразил я, — нет такого Закона. Народ не ест разумных и тем более своих даже из другого рода. За это убивают.

— Это ваши проблемы, — он засмеялся. — Съесть хорошего врага — это честь. Труса мы есть не станем. Можешь, если захочешь просто лечь и подставить горло. Тогда сердце, печень и мозг мы не возьмем. Выкинем падальщикам.

Я постарался ухмыльнуться как можно противнее.

— Не дождешься. Уж я завтра попробую вашу кровь на вкус.

Он, не поворачиваясь к остальным, ткнул в мою сторону пальцем.

— В яму его!

— Минута, — сказал я поспешно. — А руки освободить? Или ты боишься за своих доблестных воинов? — и я демонстративно обвел взглядом стоящих. — Они способны только с обездвиженными сражаться? Тогда им действительно надо бы скушать сердце настоящего бойца. Явно все больше с трусами и слабаками дело имели.

Крысы громко зашипели. Парочка ухватилась за оружие.

— Вот, вот, — «обрадовался» я. — Об этом героизме вечно будут петь на застолье сказители. Проткнуть копьем беспомощного — настоящий подвиг.

Еще один резкий жест в мою сторону и один из настоящих крыс вышел вперед. Я сунул ему в морду руки и он одним движением перекусил веревку. Потом очень явно подмигнул и оскалился. Наверное, напугать пытался. Сложно меня пугать после дуба-людоеда. Один раз я уже умер и все равно живу в долг. Завтра, так завтра. Рано или поздно это случится. Я не тороплюсь, но бегать от смерти не собираюсь. Уже хорошо, что они изображают политес. Не будут связанного резать. Кому-нибудь я обязательно горло вырву.

Меня взяли за плечо и подтолкнули в сторону озера. Оборотни неторопливо расступались с дороги. В десятке шагов на земле лежал достаточно большой камень, чтобы его пришлось, с трудом сдвигать двоим. Я радостно прокомментировал вслух слабосильность крысиного племени. Причем старался сделать это погромче, чтобы и остальные слышали. Первое дело на равнинах показать, как тебе начхать на врагов. Мы ведь тоже далеко не добряки, бывает всякое. Веди себя с достоинством и за подобное поведение только больше уважать будут. Не думаю, что в этом мы отличаемся. Я достаточно видел и слышал. Если бы не заключительное слово можно было бы не сомневаться, что я угодил в плен к враждебному роду на равнинах. Происхождение у нас явно одно, живем схожим образом и это самый… менталитет тоже. Что бы это идиотское слово не означало. Вот только слишком разошлись наши дороги. Крыс надо выжигать начисто. Это вбито в Народ с детства. Каннибалов надо уничтожать, они не остановятся.

Камень, наконец, сдвинулся, открыв отверстие. Не дожидаясь пинка в зад, шагнул вперед и прыгнул в дыру. Оказалось не высоко, метра три. Яма была не яма, а каменный мешок. И стены и пол сложены из огромных валунов плотно подогнанных друг к другу. Явно какой-то старый подвал. Не успел глянуть по сторонам, как на шее с радостным визгом повисла Даша. Отверстие тут же закрыли, и мы остались в полной темноте. Видеть я теперь толком не мог, но ощущения были вполне соответствующие. Она тоже была абсолютно голая и, прижимаясь всем телом, невольно вызвала естественный рефлекс. Где-то внизу вопросительно поднялся мой собственный многократно обсужденный сегодня орган. Я торопливо поддержал Дашу за попку левой рукой и направился в угол, где успел заметить что-то вроде нар. Присев, попытался посадить ее рядом, но она вовсе не собиралась меня отпускать, прижимаясь всем телом. То ли не понимала моих благих порывов, то ли ей так было легче.

— Я думала тебя убили…

Они выскочили втроем, — рассказывала Даша лихорадочным шепотом. — Я только собралась котелок с огня снять и повернулась спиной к кустам. И что удивительно все трое голые и никакого оружия в руках. Я сразу цап за наган и тут один прямо на глазах превратился в крысу. Я растерялась, — виновато сказала она. — Если бы не это я бы выстрелила, но тут… Всего секунда и я опоздала. Крыса прыгнула и подмяла меня. А потом кто-то добавил кулаком по голове. Совсем не выключилась, но поплыла, и сделать ничего не могла. Крик услышал твой. Сначала я обрадовалась, а потом меня перевернули и руки связали. Я решила, что с тобой все…

Они зачем-то меня раздели и в рот кляп вставили. Я думала, будут… ну ты понимаешь… Ничего подобного. Привели коня и как мешок поперек спины кинули. Конь такой странный… Маленький и голова неправильной формы. Несколько часов везли, потом сюда сунули. Воду дали и параша в углу. Сижу, жду неизвестно чего. А теперь и тебя скинули и тоже голого. О! — воскликнула Даша и торопливо метнулась в угол. — Ты же пить, наверное, хочешь! Она притащила большой кувшин с водой и протянула мне. Я долго с наслаждением пил. Вода по запаху была озерная, но не тухлая — уже хорошо. Получив сосуд обратно, она поставила его возле нар в изголовье и тут же снова залезла мне на колени.

— Они что только так и ходят — голые, — с сомнением спросила, — и других заставляют? А вообще как это возможно в крысу превращаться?

А что теперь скрывать, — подумал я. Видела она и так достаточно много. А завтра увидит и меня во всей красе. Что-то мне не сильно верится, что прискачет американская кавалерия на выручку. Даже Рафик не прискачет. Пару дней форы у крыс есть и они не глупее Народа, должны были следы путать. Единственный вариант тянуть время, но это не от меня зависит.

— Голыми они не ходят, — объяснил я, — просто одежда для животного не предназначена и при перекидывании рвется. Нормальный оборотень должен подумать, а что он собственно оденет после. Бегать голым по лесу или степи далеко не всегда приятно. Вот они себе спокойненько разделись в кустах, пока я с лошадьми возился, а ты ушами хлопала. В форме крысы атаковать в ближнем бою удобнее. Если бы хотели убить, просто бы выстрелили из лука. Наконечники, я видел, из кремня сделаны, очень неприятно при попадании. Входит в тело и, когда вынимаешь, там остаются кусочки, и даже при легком ранении можно заработать гангрену.

А раздели не вредности, а как раз потому, что соображают. У меня на шее «Говорилка» была, под рубашкой ножи. И еще кое-что, — добавил после паузы. — Откуда им знать, может и у тебя что-то спрятано. Теперь ни сигнала подать, ни подозрительных предметов не имеется.

— Оборотень? — переспросила Даша. — Оборотень это волк. Еще вроде на востоке лисы бывают.

— Где на востоке? — ласково спросил я. — В Японии? Ты где вообще находишься, на Земле? Направо Корея, налево Россия? Это Дикое поле. Тут бегают очень странные типы. Оборотни они тоже разные бывают. Но вот про крыс я слышал только легенды. Никогда не видел даже костей.

Вроде жили они в далекие времена и очень неприятными созданиями были. Все члены одной группы кровные родственники и по запаху они прекрасно друг друга отличают. Даже другая крыса враг — разорвут его на части, учуяв посторонний запах. Мы разницы не чувствуем. Крыса — она и есть крыса, а они точно знают кто свой, а кто нет. Там где они живут, всех зашедших на их территорию убивают. А уж про настоящего чужака и говорить не стоит. И людоедством балуются.

— Как-то не похожи они на вымерших.

— Да уж. Они согласно легенде вовсе не вымерли. Их вырезали за эти милые привычки. Есть границы что позволено и что запрещено. Убить врага — это где-то даже доблесть. А вот каннибализм — среди разумных запрещен абсолютно.

— Так может это другие? — с надеждой спросила она.

— Нет. Я с ними говорил. Завтра с утра нас отсюда вытащат, и мы будем драться. Проблема в том, что при любом результате никто не обещал нас отпустить.

— Ты что, понимаешь, что они говорят?

— Почти все.

Она долго молчала, и я чувствовал, как бьется ее сердце.

— Мы умрем?

Страхом от нее не пахло.

— Скорее всего.

Даша потянувшись, поцеловала меня в губы. Это не было просто желание спрятаться от смерти.

— Я этого хочу, — прошептала она. — У меня ни с кем еще не было.

Призывный запах самки ни с чем не спутаешь. Я понял, что говорить что-то глупо. Еще более глупо строить из себя добродетельного типа. Мы целовались, и я гладил ее плечи и спину. Тело было неожиданно горячее, совсем не похоже, что она замерзла. Я осторожно уложил Дашу на спину, приподнялся над ней и, опираясь на руки, лег на нее сверху, ногами разведя в стороны ее ноги. Она хотела и ждала меня и на меня накатила нежность, жалость и любовь к этому взрослому ребенку. Слишком это не похоже на обычные игры Народа. Наши девушки гуляют для удовольствия. А в первый раз, какое удовольствие?