Пересмешник - Алексей Пехов

– Они не любят низших.

– Извини, Бэсс, но низших не любят все, не только митмакемы. И ты сама в курсе причины этой нелюбви.

– Ты не знаешь этих существ. Мы причиняем им боль своим присутствием. И, если они нападают, не можем сопротивляться.

– Не беспокойся. Митмакемы почти столь же безобидны, как и маленький народец. Пока ты не лезешь со своими порядками в их дом, они будут смотреть на тебя сквозь пальцы.

Я бывал в Королевстве мертвых несколько раз, еще будучи молодым. Исключительно, чтобы потешить любопытство. Это огромное кладбище расширялось из века в век, до тех пор, пока кровь Всеединого, не взросла над землей в виде мелких, невзрачных, темно-синих цветочков (для этого всего-то понадобилась пара тысяч лет). И мертвецы полезли из могил.

Я озвучил лишь одну из версий появление митмакемов в мире. Маги, к примеру, считают, что все дело в разорителях старых гробниц, докопавшихся до древних артефактов, сила которых оживила покойников.

В итоге большинство горожан хоронить здесь перестали. Какая радость закопать кого-нибудь, чтобы на следующую ночь он уже бродил по окрестностям?! Впрочем, не все так считали. Многие, горюющие о потере родственников, зарывали их под цветами Всеединого, чтобы те «воскресли». Но довольно быстро почти все разочаровались в результате, потому что возрожденные полностью теряли память о своем прошлом и начинали жизнь с нуля.

– Устала. Мне надо отдохнуть, – наконец сдалась Бэсс, тяжело дыша.

– Не время, – сказал я и увидел, как через кусты густого подлеска к нам продирается митмакем.

Он был огромен и толст. С раздутым животом, серой кожей, лысой головой с неестественно большими ушами, белыми незрячими глазами мертвеца и толстыми губами, растянутыми в вечной желтозубой улыбке. Он шел вперевалочку, ломая слоноподобными босыми ногами ветки и сипло хрипя. Спустившись на тропу, мертвец перекрыл ее, не давая возможности пройти. Бэсс благоразумно спряталась за мою спину.

– Низшая. На нашей земле. Зачем она здесь?! Пыталась разорять наши дома?! Обижать моих слабых братьев?!

– Это не так, – сказал я. – Я ручаюсь за нее, и она под моей защитой.

Он напряг мышцы на могучих руках, шумно задышал:

– Ее племя порочно.

– Поэтому мы уходим.

Он свирепо рыкнул, но остался на месте, тряся большой головой. И внезапно успокоился.

– Вы заблудились? – голос у него был низкий, гулкий, словно из бочки.

– Нет, – ответил я, глядя прямо в белые глаза. – Мы знаем дорогу.

Он пожевал губами, оценивая мои слова. Затем кивнул:

– Это хорошо. Если не поторопитесь, она умрет. Уже умирает.

– Тогда не будем задерживаться.

Митмакем не отступил, продолжая стоять на пути. От него едва-едва уловимо тянуло тлением. Плоть этих существ гниет очень медленно, столетиями, и когда они больше не в состоянии ходить и передвигаться, то становятся слабыми, и братья относят их в склепы где-то в середине Королевства мертвых, где они и проводят последние годы своей второй жизни.

– Ладно. Я покажу короткий путь. Вы ошиблись тропой.

Я заколебался, переглянулся с Бэсс. Она неохотно кивнула, тоже подозревая подвох, но понимая, что времени у нее немного.

– Веди, – сказал я мертвецу.

Он шумно, точно бык, вздохнул и вошел в лес. Мы последовали за ним.

– Смотри под ноги, – предупредил я Бэсс и взял ее под локоть, увидев, что девушку начало шатать.

Толстый митмакем оказался проворным и бежал сквозь заросли легко и непринужденно, сметая сухой подлесок. Несколько раз мы проходили мимо уцелевших могильных плит и вросших в землю склепов. Один из них, увенчанный совой, которая распростерла крылья, был жилым – во мраке кто-то возился и скребся. Из-за рябин донеслись звуки скрипки и довольно скоро мы вышли на поляну, где музицировал высохший на солнце мертвец. На нем был старый, расходящийся по швам, покрытый коркой грязи фрак, и бабочка на костлявой шее. Его концерт слушали четыре оживших трупа, один из которых выглядел очень неважно, что говорило о крайне преклонном возрасте.

В какой-то момент они отвлеклись от музыки и проводили нас долгими взглядами. Мы ушли так же быстро, как и появились, прежде чем они решили, что стоит нас остановить.

– Этот парень отлично играет, – между тем задумчиво сказал Стэфан. – Оркестр национального театра взял бы его с руками и ногами.

– Любого, включая дьюгоня, но не митмакема. Существо второго сорта, да еще и без всякого намека на гражданские права никогда не допустят играть в лучшем оркестре страны, – мысленно ответил я ему.

Митмакемов не то что бы не любят, но большинство жителей Рапгара относится к ним, как к вещам, словно перед тобой не разумное, пускай и мертвое существо, а какой-то камень или бревно. Их предпочитают не замечать и не разговаривают с ними, если они пытаются общаться. На городских улицах ходячий труп можно встретить с такой же частотой, как и пикли – то есть крайне редко. И те, и другие не любят лишнего внимания и предпочитают жить в уединении и покое, подальше от всех.

– Я больше не могу, – сказала Бэсс, опускаясь на колени. – Земля пьет из меня силу.

Ее лицо блестело от пота, а кожа стала такого же цвета, как и у нашего провожатого. Я, несмотря на протесты, взял ее на руки.

– Далеко еще? – спросил я у митмакема.

– Нет, – он даже не обернулся. – Сегодня много чужаков.

– Ты видел девушку?

– Да, юная прекрасная леди. Она ваш друг?

– Верно.

– Хорошая.

В ветвях настырно продолжали кричать галки. Бэсс горячо дышала мне в плечо, обхватив руками за шею и стараясь не стонать.

Митмакем спешил вперед, словно носорог, хрипя и пыхтя, а затем внезапно остановился так, что я едва не влетел в его широкую, подернутую тлением, спину.

– Пришли, – мертвец указал толстой рукой вперед.

Там, в просветах между деревьями, на солнце блестела вода.

– Не приходи больше, низшая, – на прощание сказал митмакем и, развернувшись, скрылся в лесу.

Я вышел на берег медлительной реки, вдыхая ее одуряющую свежесть, и только теперь заметил, насколько тяжелый воздух был среди могил. Правее от того места, где я стоял, располагался мост, ведущий на противоположный берег.

Экипаж довез нас до моего дома. Бэсс за время пути почти полностью пришла в себя, повеселела, на ее щеках появился румянец. Как я давно успел убедиться, низшие довольно быстро восстанавливают свое здоровье. В этом они превосходят даже лучэров.

Я подал ей руку, когда она выбиралась из коляски, и повел к особняку. По пути мы встретили чэру эр’Тавиа, которая, опираясь на клюку, направлялась к своему дому. Она остановилась, смерив нас тяжелым взглядом. Я вежливо снял шляпу, приветствуя старую леди, но она, проигнорировав меня, сказала Бэсс: