От Кибирова до Пушкина - Александр Лавров

Начиная с того же 1918 года следует говорить об одном весьма значительном явлении в истории русской поэзии, продолжавшемся не более четырех-пяти лет. Речь идет о появлении большого числа поэтических сборников, в которых участвовали, иногда вместе с уже весьма маститыми поэтами, поэты молодые, дотоле совершенно неизвестные, многие из которых позднее стали весьма значительными фигурами в советской литературе. Это явление будет особенно характеризовать провинцию, как чисто советскую, вроде Рязани и Нижнего Новгорода, так и окраины, где власть менялась — порой неоднократно. Выброшенные из своих постоянных мест проживания, в поисках хлеба, безопасности или тепла, поэты и писатели, обладавшие до революции определенным положением, иногда оказывались вынужденными чуть ли не побираться. У нас нет возможности ни назвать все подобные издания, ни, тем более, дать им хотя бы беглый обзор. Поэтому придется ограничиться кратким рассмотрением тех, которые оказались в нашем распоряжении.

Если предыдущий альманах назывался «Весенний салон поэтов», в чем была некоторого рода ориентация на упорядоченный литературный процесс, то альманах, который вышел в том же 1918 году в Нижнем Новгороде, носит название «Без муз (Художественное периодическое издание)». Насколько можно предположить, и этот альманах, по крайней мере первоначально, опирался на московских поэтов. Этот сборник в своей публицистической части уже явственно ориентируется на революцию, которую определяют статьи Вадима Шершеневича и манифесты Велимира Хлебникова и Николая Асеева; в нем провозглашается разрыв со всем дореволюционным наследием.

Именно этот альманах формулирует основные положения имажинизма в статье Георгия Гаера (Вадим Шершеневич) «У края „прелестной бездны“»:

Вся история поэзии — история развития образа. От самого примитивного и благодарного образа (эпитета) (ударит жезл эпитета и гранит понятия расцвел) до самого широкого и неблагодарного (параллелизма) через как и словно по метафорам и противоположениям — вот рукописность духа поэзии.[1201]

Именно здесь опубликовано знаменитое обращение Велимира Хлебникова, Федора Богородского, Предтеченского, Сергея Спасского и др.

Мы, председатели Земного Шара, приятели Рока, друзья Песни и пр. пр.: Руководимые в своих делах седым Начальником Молитвы, мы, может быть, из песни вьюги и звона ручьев построим древнее отношение Скифской страны к Скифскому богу.[1202]

Сборник «Без муз» объединяет таких столичных поэтов, в том или ином виде переживавших опыт революции, как Константин Большаков (стихотворение «Октябрь»), Рюрик Ивнев, Александр Оленин, Надежда Павлович (см. ее «Из цикла „Россия“»: «Обрызган визгом золотым / Легко скользнувшего трамвая, / Через бытийный хладный дым / Прекрасный полдень прозреваю»), Велимир Хлебников («Морская песнь», «Рупор над миром»), Сергей Третьяков (стихотворение «Им»), и вполне провинциальных поэтов, публикующих свои стихи «на случай», вроде Н. Беляева, Бориса Лавренева, Неола Рубина и др.

Сборник «Явь», вышедший в Москве в 1919 году во «Второй Государственной типографии», — явление уже совершенно новое. Здесь разрыв с Серебряным веком выражен явно и резко. Открывается сборник стихотворением Василия Каменского «Встречайте утро революции». Это, наверное, единственное стихотворение сборника, в котором революция выступает в образах весны, любви, розовых лент и проч. В «Яви» выступают рядом имажинисты-экспрессионисты (Шершеневич, Мариенгоф, А. Оленин), бывшие «скифы» (Есенин, Андрей Белый), бывший футурист В. Каменский, крестьянский поэт П. Орешин, Борис Пастернак и др. При всем различии творческих манер и идеологии поражает удивительная общность ощущения времени: крайний экспрессионизм, эмоциональная обнаженность, граничащая с надрывом. У некоторых имажинистов (Мариенгоф) бросается в глаза обилие садо-мазохических видений. Революция — это кровавые роды. Эта метафора пронизывает самые разные стихотворения «Яви». «Явь» — это первый в целом ряду поэтических сборников имажинистов. В последующих книгах, вплоть до 1922 года, будут выступать в разных сочетаниях Анатолий Мариенгоф, Сергей Есенин, Вадим Шершеневич, а иногда и Николай Клюев, Петр Орешин, Рюрик Ивнев, как, например, в сборнике 1920 года «Конница бурь». А позднее, в 1922-м, в сборнике «Конский сад» мы встретим наряду со старыми имажинистами и более молодое поколение: М. Ройзмана, Б. Эрдмана. Надо сказать, что с прекращением Гражданской войны и некоторой нормализацией сходит на нет и неистовая, почти истерическая экспрессионистичность, свойственная стихотворениям «Яви», и в сборниках имажинистов появляются, как после страшной лихорадки, традиционные поэтические образы, более свойственные старым альманахам.

Но традиция старых альманахов вовсе не исчезла во время Гражданской войны. В 1919 году издания, в чем-то напоминающие старые альманахи, начинают появляться на окраинах бывшей Российской империи. Особенно заслуживают упоминания литературные альманахи на русском языке, выходившие в 1919–1920 годах в Тифлисе, столице Грузии — независимой в те годы. Это альманах «Ars», начавшийся как ежемесячный журнал и возобновившийся как сборник. В этом сборнике печатали свои стихи русские поэты, временно оказавшиеся в Тифлисе (Сергей Городецкий, Сергей Рафалович), грузинские поэты Тициан Табидзе и Валериан Гаприндашвили, публиковавшие свои стихи в русских переводах, а также многочисленные малоизвестные и неизвестные авторы, никак не проявившие себя впоследствии. Любопытно здесь художественное оформление, стремившееся создать новый национальный стиль. В целом этот сборник чем-то напоминал довоенные издания, отличаясь от них своим эклектическим и неровным характером, хотя, конечно, чувствуется, что наличие в Грузии русских литераторов модернистского толка повлияло в положительном плане на развитие грузинской поэзии. Заслуживает отдельного упоминания статья Сергея Рафаловича об Анне Ахматовой, опубликованная в 1-м номере журнала «Ars» за 1919 год, — одна из первых глубоких работ о творчестве Ахматовой.

В 1919 году в Тифлисе был напечатан «Акмэ. Первый сборник тифлисского цеха поэтов». В нем также были напечатаны стихи С. Городецкого и С. Рафаловича и многочисленные произведения других, менее известных поэтов, среди которых, впрочем, можно найти имена Майи (Кудашевой) и Анны Антоновской, прославившейся уже во времена Сталина как автор грузинской эпопеи «Георгий Саакадзе», за которую она была удостоена Сталинской премии.

Если тбилисские сборники восходили к традиции довоенных модернистских изданий и ориентировались в основном на «Цех поэтов», то литературный сборник «Отчизна», изданный в занятом белыми войсками Крыму («Русское книгоиздательство в Крыму», 1919), воскрешает традиции не XX, а XIX века. Модернизм со всем его экспрессионизмом и футуризмом, отдававшими политической левизной, как будто забыт, и во всем царит солидный дух старого народничества, народолюбия и академизма. Сборник выполнен не по модели «литературного альманаха», а по модели толстого журнала. Он открывается большой подборкой стихов И. А. Бунина «Путевая книга», совершенно классических, намеренно отстраненных не только от реальности «окаянных дней», но и от любой ассоциации с неприятными чувствами. Здесь и Россия, но не «взвихренная», а вечная, успокоенная, дышащая покоем и согласием — от северной Соловецкой обители до южной причерноморской степи, здесь даже вечная мишень русских поэтов — современный город — тоже дышит счастьем («Даже запахом сигары / Снова сладок Божий мир»), здесь прекрасные тютчевские Альпы и святые умбрийские горы, великолепные ближние и дальние виды Капри и вечная суета и недвижность Ближнего Востока. Эти стихи утверждают вечность человеческой — а не общественно-политической — жизни.

За стихами Бунина следует проза — проза весьма традиционная, реалистическая. Народнические мотивы из истории «освободительного движения» характерны для главы из «Истории моего современника» В. Г. Короленко. Вслед за ним следует злободневный рассказ «Смесь» будущего лауреата Сталинской премии С. Сергеева-Ценского, в котором описываются революционные события в Одессе в духе инвектив бунинских «Окаянных дней». Будущий автор революционных пьес К. Тренев выступает с рассказом «Вихри», навеянным воспоминаниями о мирной крестьянской жизни, а И. Шмелев публикует обширную повесть «Неупиваемая чаша», в которой повествуется о чудесном спасении целой большой округи от бича пьянства посредством особой целительной иконы, которая «не по уставу писана, но выражение великого Смысла явно»[1203].

Отдельный раздел составляет публикация (с комментариями известного литературоведа А. Дермана) нескольких деловых писем А. П. Чехова, адресованных его соседке по Мелихову. В заключение опубликованы две публицистические статьи на злободневные темы: «Как это случилось?» С. Елпатьевского и «Возрождение России» В. Мякотина. Обе статьи поражают не только абсолютной типичностью анализа и выводов («Кто виноват?» и «Что делать?»), но и необычайной злободневностью в смысле сегодняшнего дня, начала XXI века: как изъяны российской жизни рассматриваются недостаток общественной самодеятельности, беда абсолютной централизации, всеобщая коррупция, которая здесь еще называется своим настоящим словом — воровство.