Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Вся толпа взирала на эту сцену с нескрываемым любопытством, да и я тоже, поскольку уже поняла, что гневные обличения девицы относятся не к Джейми, а к его ноше.

— Негодяй! — орала она, обращаясь к скрытому под голубыми шелковыми штанами заду мистера Уиллоби. — Проходимец! Чертов забулдыга!

Праведный гнев девицы передался ее спутникам — один из них, рослый и крепкий малый, вскочил из–за стола, сжав кулаки и явно нарываясь на драку, и пьяным голосом проорал:

— Ага, Мэгги, это и есть тот самый гаденыш? Давай я пырну его ножом, а?

— Не пытайся, парень, — посоветовал ему Джейми, переместив свою ношу для лучшего равновесия. — Лучше сядь да пей свое пойло, а мы пойдем своей дорогой.

— Фу–ты ну–ты! Да ты никак сводник этого поганого клопа? — Глумливо усмехаясь, парень повернул красную, пьяную физиономию в мою сторону. — По крайней мере, твоя другая шлюха не желтая — вы только поглядите на нее!

Он протянул пятерню и ухватил меня за плащ, выставив на обозрение низкий вырез лифа Джессики Гуттенберг.

— По мне, так она выглядит вполне розовой, — заявил его приятель с явным одобрением. — Интересно, она вся такая?

Не успела я двинуться, как он зацепил пальцем за край кружев. Не рассчитанная на суровые условия восемнадцатого века тонкая ткань разорвалась, открыв взору немало розовой плоти.

— Оставь ее, сукин сын! — крикнул Джейми, разворачиваясь к нему. Глаза его засверкали, свободная рука угрожающе сжалась в кулак. — Кого это ты обзываешь, поганая рожа?

Первый юнец, не в состоянии выбраться из–за стола, вспрыгнул на столешницу и бросился на Джейми, который ловко увернулся, благодаря чему нападавший вмазался физиономией в стену. В то же мгновение Джейми стремительно шагнул к другому подмастерью и залепил ему кулаком в челюсть. Парень обмяк, а Джейми схватил меня за руку и потащил прочь из таверны.

— Сматываемся! — прохрипел он, одновременно перекидывая бесчувственное тело китайца так, чтобы было удобнее его нести. — Сейчас эти уроды очухаются и пустятся в погоню.

Так оно и вышло: донесшиеся сзади крики свидетельствовали о том, что из трактира вывалила шумная драчливая компания. Не теряя времени, Джейми свернул в первый же отходивший от Королевской Мили узкий темный проулок. Шлепая по жидкой грязи, мы нырнули под арку, что вывела нас на другую извилистую улочку с обшарпанными деревянными стенами и проходившую, казалось, через самое чрево Эдинбурга. Чуть погодя мы свернули за угол, во внутренний дворик, где остановились, чтобы перевести дух.

— Что… такого… он натворил? — спросила я, тяжело дыша.

Мне трудно было представить, чтобы этот маленький китаец мог причинить какой–то вред разбитной молодой шлюхе вроде Мэгги. Судя по виду, она могла прибить его как муху.

— Ну, видишь ли, это все ноги, — объяснил Джейми, бросив на мистера Уиллоби взгляд, в котором раздражение мешалось с покорностью неизбежному.

— Ноги?

Я машинально взглянула на крохотные ноги китайца, миниатюрные ступни, обутые в черные атласные туфли с войлочными подошвами.

— Да не его ноги, — буркнул Джейми, перехватив мой взгляд. — Ноги женщин.

— Каких женщин? — спросила я.

— Ну, до сих пор это были только шлюхи, — сказал он, бросив взгляд в сторону арки, откуда могли появиться преследователи. — Правда, трудно сказать, что еще может взбрести ему в голову. Но не стоит судить беднягу слишком уж строго: что с него взять, с язычника–то?

— Понятно, — сказала я, хотя пока еще ничего не поняла. — Но что…

— Вон они! — Мой вопрос прервал крик, донесшийся с дальнего конца улочки.

— Черт, а я–то надеялся, что они отстали. Бежим! Вот сюда!

Мы снова сорвались с места, выбежали по кривому проулку обратно на Королевскую Милю, взбежали вверх по склону и снова свернули в боковой проход. Позади нас, на главной улице, звучали крики погони. Джейми схватил меня за руку и втащил в открытый проем, за которым находился двор, полный бочек, свертков и ящиков. Лихорадочно оглядевшись по сторонам, он сунул вялое тело мистера Уиллоби в большую бочку, наполненную мусором. Замешкавшись лишь для того, чтобы прикрыть голову китайца куском парусины, Джейми затащил меня за нагруженную ящиками подводу и заставил присесть рядом с ним.

Я тяжело дышала от непривычного напряжения, и сердце колотилось от страха. Лицо Джейми раскраснелось от холода и спешки, волосы основательно растрепались, но он почти не запыхался.

— Неужели ты все время так и живешь? — спросила я, прижав руку к груди в тщетном усилии унять сердцебиение.

— Не совсем, — ответил он, опасливо следя поверх борта подводы за преследователями.

Тяжелый топот эхом отдавался от стен, но он удалялся, звучал все глуше и наконец растворился в тишине, нарушаемой лишь равномерным стуком дождя по ящикам.

— Слава богу, пробежали мимо. Но нам лучше посидеть здесь еще немного — убедиться, что они не вернутся.

Он поставил на землю ящик, чтобы я могла сесть, снял с телеги еще один для себя и уселся, вздыхая и причесывая пятерней упавшие на лицо волосы.

— Прости, англичаночка, — сказал Джейми с кривой улыбкой. — Никак не думал, что это обернется такими…

— Приключениями? — закончила я за него и, улыбаясь в ответ, достала носовой платок, чтобы стереть пот с лица. — Да ладно, все в порядке.

Я взглянула на большую бочку, которая трепыхалась и шуршала, свидетельствуя о возвращении мистера Уиллоби в более или менее сознательное состояние.

— Э–э… так что там насчет ног?

— Он рассказал мне о своем пристрастии к выпивке, понимаешь, — ответил он, бросив взгляд на бочку, в которой находился его товарищ. — Оно бы и не беда, но стоит ему принять лишнюю каплю, как речь у него непременно заходит о женских ногах и обо всех ужасных вещах, которые он хочет делать с ними.

— А что ужасного можно сделать с ногами? — заинтересовалась я, — По моему разумению, тут особо не развернешься.

— Это ты не развернешься, а он — еще как! — буркнул Джейми. — Но мне, знаешь ли, не хотелось бы говорить об этом на улице.

Из недр стоявшей позади нас бочки донеслось нечто похожее на пение. Конечно, судить было трудно, но мне показалось, что в этих певучих фразах заключена какая–то просьба.

— Заткнись, ты, чертов дождевой червяк! — рявкнул Джейми. — Еще одно слово — и я сам пройдусь по твоей проклятой физиономии! Посмотрим, как тебе это понравится.

Послышался пьяный смех, и бочка затихла.

— Он что, хочет, чтобы кто–то прошелся по его лицу? — спросила я.

— Ага. Ты, — коротко ответил Джейми. Он виновато пожал плечами, и его щеки покраснели еще больше. — У меня не было времени рассказать ему, кто ты такая.