Мстислав, сын Мономаха - Олег Игоревич Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот, – заключил Мстислав. – Много ещё неведомых тайн на свете.
…С Сильвестром можно было говорить о разном, но Мстиславу совсем не хотелось сейчас отвлекаться на учёные беседы. Мысль о близости, досягаемости киевского стола взбудоражила его душу, правда, не так сильно, как он сам того ожидал. Во-первых, думал Мстислав, это ещё дело будущего, а во-вторых, слишком много забот возникло после недавнего пожара, когда всё Заречье и город Кромный охвачены были пламенем.
Несколько суток, не смыкая очей, Мстислав вместе с простыми мужиками, в одной холщовой рубахе, с чёрным от копоти лицом, задыхаясь от дыма, растаскивал железными баграми горящие брёвна. Бабы с вёдрами в руках тут же тушили огонь водой. Неведомо откуда прибежала Агафья со своим маленьким жестяным вёдрышком и тоже черпала воду, плескала её на огонь, не боясь ни задохнуться в дыму, ни сгореть, – истинно его, Мстислава, дочь.
А потом, когда внезапно обрушились сверху трещавшие от ненасытного огня балки, в последний миг выхватил её Мстислав из всепожирающего пламени и, прижав к груди, уже не мог оторвать.
Сколько бы ни было у него детей, Агашу любил он всё-таки сильнее всех и – тут он понял – любил её сильнее власти. Тогда, держа на руках испуганную девочку, он вдруг подумал о ничтожности всех земных помыслов. Ведь опоздай он на одно мгновение, и дочь погибла бы, похороненная под балками. К чему же стремление к власти, великий стол, гордость, честолюбие, если потерял бы он самого любимого на земле крохотного этого человечка?!
Теперь всё было в прошлом: обласканная отцом Агаша весело резвилась в саду в Городище, не обращая внимания на равнодушие матери, а город Кромный «больше прежнего», как написали в летописях, уже нависал мрачной величественной громадой над гладью Волхова.
…Любознательный Сильвестр на следующий день попросился сопровождать князя во время поездки в Новгород. С малой дружиной они неторопливо, пустив коней шагом, ехали по мощённым брёвнами улицам – князь на соловом угорском иноходце, а Сильвестр, маленький, щупленький – в чём только душа держится, – на гнедой степной кобылёнке.
– Николо-Дворищенский собор, – с гордостью указал Мстислав на одноглавый каменный собор, не так давно построенный по его указу возле пристани. – Глянь, святой отец. Просто, но… Лепо.
Сильвестр согласно кивнул:
– Тако, княже.
Конечно, Николо-Дворищенский собор, как и церковь Благовещения на Городище, не имел величия и яркости, какими отличалась София, но всё же была в нём некая не объяснимая словами спокойная северная красота. Могучие апсиды[195] храма поднимались почти до самых сводов, создавая впечатление несокрушимой силы. Купол собора, крытый свинцом, в котором ласково отражались солнечные лучи, напоминал шелом богатыря.
– Сей собор возводил по указу моему мастер Пётр. Тот же Пётр и Благовещенский собор строил. Вельми искусный зодчий, – рассказывал Мстислав. – Ныне он ещё один собор возводит, в Юрьевом монастыре. Вон тамо, за Волховом. – Он показал десницей на юг, на противоположный берег реки, где вдали виднелись монастырские строения. – Тот о трёх куполах будет. Ты, отче, приглядись к собору получше. Скажи, что думаешь, когда смотришь?
Сильвестр смущённо улыбнулся и пожал плечами.
– А я, как гляжу, – молвил Мстислав, – так предстаёт предо мною мужик новгородский – вояка добрый, неотёсанный, но себе на уме. Никакого узорочья по стенам, никаких украс, а покоряет. – Князь засмеялся. – Таковы вот все новгородцы.
За разговорами они миновали Великий мост, добрались до хором епископа и пятиглавого собора Софии, а затем проехали вдоль заново выстроенных стен Кромного города. В воздухе стоял запах свежей древесины. Строительство ещё продолжалось вовсю, слышался пронзительный звон пилы, гулко ударяли топоры – плотничьи артели сооружали высокие башни и стрельницы.
Мстислав со вниманием, вникая в каждую мелочь, объезжал стены.
– Здесь в стене окошки пробейте, – указывал он молодому Васильку Гюрятичу, ведающему строительством. – Дабы ворога стрелами угощать сподручней было. А вон та башенка больно уж выступает. Кто такое измыслил?
– А се, княже, – бойко отвечал Василько, – коли ворог на стену сунется, чтоб сбоку в него стрелять.
– Ловко придумано, – одобрительно улыбнулся Мстислав. – Вот, святой отец, – обратился он снова к Сильвестру, – наши новгородские мужики в плотницком деле паче всех иных сверстны. В Новгороде даже конец Плотницким назван.
Василько Гюрятич, румяный юноша лет двадцати, младший сын боярина Гюряты Роговича, не скрывал радости. Раз князь доволен, не бранит его – значит, кое-чего он стоит, не случайно поручено ему назирать за строительством.
Наверху, на забороле, тоже кипела работа. Прямо на синий княжеский кафтан, шитый из дорогого заморского сукна, посыпались кольца стружки. Василько испуганно заморгал, но Мстислав, нисколько не гневаясь, лишь рассмеялся и стряхнул стружку. Затем он взглянул на Василька и внезапно нахмурился.
«Сколь похож на брата, – вспомнил он погибшего Велемира. – Тот токмо ростом повыше был да в плечах малость пошире».
Впрочем, Велемира Мстислав близко не знал, встречался с ним нечасто, но ведь как раз Велемир подговорил тогда уехать из Новгорода Олексу, лучшего его друга.
«Как он топерича, друже Олекса, во Владимире-то на Клязьме? Дослужился-таки, посадник ныне. Верно, меня уж, грешного, и позабыл».
Мстислав грустно вздохнул.
– Как мать, братья? – спросил он Василька.
– Все здоровы. Матушка поправилась. Правда, всё плачет. Велемира вспоминает.
– Отец из Ладоги пишет?
– Да прислал две бересты.
Мстислав кивнул и повернулся к Сильвестру.
– А ты, святой отец, брата его старшого знал, Велемира? Он в дружине у князя Владимира служил. Шесть лет минуло, как поганые его зарубили.
– Знал плохо, но помню о смерти его. Жалко. С невестою парень ехал, без гридней, без охраны. Ну, поганые-то и наскочили.
– А невеста кто у него была?
– Марья, дщерь боярина Иванко Чудинича.
– Из черниговских, стало быть. И что с нею сталось?
– Не ведаю, княже. Может, замуж после выдали, может, в монастырь пошла.
– Вот как бывает. Нынче – счастье, назавтра – горе. Ну ладно, святой отец. Всё поглядели мы тут, пора и в обратный путь. Тучи чего-то собираются. – Мстислав глянул ввысь и указал на чёрную тучу, медленно наползающую на город с севера.
…Гроза застала их ещё в дороге. Начался страшный ливень, и богатая одежда Мстислава вмиг утратила свою нарядность. Князь весь продрог до
