Не скрыть (СИ) - "BornToRuin"

— Т-ты не менее безумна, чем эти бунтовщики… Кассандра. — положив руку на грудь, еле произнёс Стефан. Колющая боль в области сердца возникла резко, беспричинно, будто бы кто-то вонзил длинную иглу промеж рёбер, проткнув жизненно важный орган.

— А? — девушка нарочито изобразила будто бы его не расслышала. — Откуда писк?

— … это же самоубийство! Они вооружены и опасны. Двух выстрелов из ружья хватит, чтобы…

— Как и я. — в руках брюнетки как по волшебству возник хорошо заточенный окровавленный серп. — Вооружена и опасна. Тем более они на моей территории.

— Холодное оружие — ничто по сравнению с огнестрельным. Мороз снаружи лишит тебя твоих необычных способностей, а значит, лишит и преимущества. Про то, что ты будешь уязвима для пуль напоминать не стоит?

— Я убила вепря одним лишь ножом, — зашипела ведьма. — Чего мне кучка неотёсанных мужланов? Твари, на которых я охотилась были и то опаснее…

С губ молодого человека едва не сорвалось возражение, но он поспешно прикусил язык. Вряд ли Даниэле стоит знать о их вылазке за пределы замка, о незапланированной охоте и последующем приятном продолжении, а посему лучше эту тему даже не начинать. Да и по напряжённому вдруг телу Кассандры можно было понять, что ждать его прекословий, вследствие которых всплывёт лишняя информация она не желала.

Какое-то время немного помолчав и подумав, Касс схватила парня за шкирку и потащила за собой.

— Ты пойдёшь со мной, — приказала она, рявкнув ему лицо. — Будешь смотреть на то, как я расчленяю твоих дружков по одному.

Хоть и хватка Кассандры была чересчур сильной, даже больно давила на шею, Стефан смог натянуть уголки губ в тёплой лёгкой улыбке. Дело было совершенно не в том, что ведьма хотела пустить кровь людям, который он знал, которые были для него нечужими (та об этом знать попросту не могла), она взяла его с собой, ибо хорошо помнила что пленник для неё сделал. А значит, доверилась. «Ты не хочешь помощи… но прекрасно понимаешь, что она может тебе понадобится» — приятная мысль пронеслась в голове. — «И я прикрою твой тыл, чего бы мне это не стояло. Даже если после — ты вскроешь мне глотку».

— Я тоже! — воскликнула Даниэла и резво вскочила с дивана. — Я тоже жажду покромсать омерзительный мужланов. Я пойду с тобой!

— Нет! — строго возразила ей средняя сестра. — Слышала что сказала Мисс “Я тут главная”? Сиди и жди Матерь Миранду.

— Но это нечестно! Почему я должна скучать, пока вы с Бэлой будете развлекаться?!

— С чего ты взяла, что Бэла будет развлекаться? Мама отправит её обратно, вот увидишь.

— Но тебя-то никто не отправит обратно!

— Меня никто и не поймает. Если ты не наябедничаешь!

— Архг! Ты даже Стефана забираешь! С кем мне играть?!

— Хочешь, — Кассандра дернула на себя брюнета и взялась за его горло так крепко, что отвернуть голову попросту не получалось. — Оставлю его тебе.

А когда черноволосая ведьма почувствовала, как кадык парня дрогнул, злорадно захохотала.

— Не волнуйся, малышка Дана, я вернусь с рассветом, принесу тебе одну из оторванных голов деревенщин… и мы вместе поиграем с этим… пёсиком. Если он не вынудит меня вырвать ему этот кадык прямо там! — она дёрнула брюнета за волосы и ещё сильнее зажала горло. — Да, Стефан? Будешь хорошо себя вести?

Но он не ответил. Лишь интенсивнее задвигался, когда удушье стало нестерпимым, закряхтел и попытался разжать пальцы, что мертвой хваткой держались за шею, чем вызвал у черноволосой колдуньи только бархатистый смешок. Дана же, капризно надув губки бантиком, обиженно стрельнула золотыми глазками вслед уходящей сестры, что под руку тащила за собой еле ковыляющего парня прямиком в закрытые двери, являющимися коротким выходом к самому веселью.

***

Путь они держали всё тот же: сперва заснеженные виноградники, затем небольшое подземное хранилище, а потом и шахта с глубокими пещерами. Кассандра, невзирая на прохладу наступающего утра, двигалась уверенно, торопливо, словно бьющая её дрожь абсолютно не являлась помехой, даже наоборот — становилось побуждением к действию, наполняя девушку злостью, ненавистью и желанием пролить чью-то кровь как можно скорее. А вот Стефан же совсем поник: сон, голод, холод — всё это навалилось тяжёлым грузом, вынуждая с трудом перебирать ногами, медлить и постоянно запыхаться. Ко всему прочему значительная потеря крови давала о себе знать: периодически возникало головокружение, сильная слабость и приступы рвоты, из-за которых молодой человек вынужден был остановиться, дабы извергнуть из себя содержимое желудка. Однако, кроме желчи, слюней и воды, которую он испил из подземного источника, срыгивать было больше нечем, из-за чего появлялась боль в голове, выворачивающая его наизнанку. Ведьму такие остановки дико бесили, пусть и местами забавили: Кассандре хотелось поскорее выбраться из пещер и начать свою кровожадную охоту, но наблюдать за тем, как мучается парень было очень увлекательно и смешно.

В очередной раз, когда Стеф замер от нового неприятного ощущения в животе, способствующего рвоте, черноволосая колдунья столкнула парня с небольшого выступа, с которого следовало спрыгивать аккуратно. С криком и грязным ругательством брюнет приземлился на твёрдое покрытие, сильно отбив себе плечо и рёбра. Вновь отделался лишь ушибом, успев принять необходимую позу, но, если бы не сгруппировался в полёте — сломал бы шею. Кассандра же, осторожно спустившись с каменного, созданного матерью природой, моста разразилась насмешливым хохотом, а затем, подняв парня за локоть, перекинула его руку через плечо и поволокла дальше.

Наконец, мрачная пещера осталась за их спинами; под сапогами снова захрустели снежинки, вместо противного чавканья маленьких лужиц и шороха камней, а прохладный ветер зашевелил спутанные волосы и подул в лицо, принеся с собой запах гари и дыма. С момента того как Стефан вернулся в замок снаружи чуточку посветлело: над горами поднималось алое зарево рассвета, оставляя позади ночь, а сквозь деревья яркие языки пламени вздымались в небо. Создавалось впечатление, что горела не деревня, а вся округа.

Пройдя ручей и выйдя к уже хорошо знакомой возвышенности с многочисленными большими выступами, молодой человек почувствовал зародившуюся слабость в ногах, отчего рухну на колени, а позднее повалился в неглубокий сугроб всем туловищем, угодив лицом прямо в холодный снег.

— Что ты делаешь? — Кассандра раздражённо зашипела, лишь глянув на упавшего пленника. Он вновь задерживает их путь, а это неимоверно сильно злило.

— Умираю, — едва внятно промямлил парень, пытаясь отшутиться.

— Даже не думай. — ведьма, вернувшись назад, приблизилась к лежачему молодому человеку, схватила его за воротник плаща и с необычной лёгкостью поставила на ноги. — Ты сдохнешь, когда я того захочу. Понял меня?

Отряхнувшись от снега, Стефан утвердительно кивнул, а затем спросил:

— Почему ты не убила меня раньше? Когда я сидел в темнице пару суток…

— Придумывала каким образом тебя разделать, чтобы подать матери на стол. Не задавай вопросов и радуйся, что вообще жив остался! Пока.

Ведьма окинула оценивающим взглядом еле стоявшего молодого человека, на бледном лице которого угасали последние признаки жизни.

— Хм. Какой верный пёсик… — тут же с издёвкой продолжила она, не отрывая своих хищных глаз. — Сумел выбраться, избежать страшной смерти… но взял и вернулся. Вернулся, чтобы припасть прямо к ногам хозяйки и предупредить о плохих деревенских мужланах, возомнивших себя храбрецами. Так испугался за свою Госпожу, бедняжка?

Злорадный смех брюнетки вызвал неимоверное желание повалить её в снег и закопать в холодном сугробе. Может, идея возвращения действительно была чересчур глупа, но он беспокоился не об их матери, а о них. О всех троих. И насмешки Кассандры, как Стефан считал, были совершенно не к месту.

— Либо мама и впрямь тебя надрессировала, либо ты себя бессмертным почувствовал, раз осмелился вернуться после всего, что ты намеревался сделать.