Мануэла - Анжела Марко

— Будут тебе деньги, — раздраженно ответила женщина, — будут! Но, пожалуйста, дружок, не демонстрируй так откровенно свою жадность!

Хуанхо промолчал.

— Как ужасно видеть людей, которые так зависят от…

Тереза заметила злобное и нетерпеливое выражение, появившееся на лице молодого человека, и не закончила фразу…

Домочадцы ждали Исабель в гостиной. Она спустилась к ним в своем любимом голубом матросском костюме.

Бернарда, Бенигно и Чела молча стояли посреди комнаты. Девушка несколько раз прошлась перед слугами и наконец произнесла:

— Я приняла решение.

Все насторожились.

— Учитывая экономические обстоятельства, в которых я оказалась, — начала излагать свой план хозяйка, — мне придется произвести в доме некоторые изменения.

Исабель выдержала паузу и добавила:

— Изменения не очень-то приятные.

— Ты говорила с адвокатом Пинтосом? — поинтересовалась Бернарда, но суровый взгляд хозяйки охладил ее любопытство.

Бенигно как-то странно посмотрел на женщин.

— Извините, сеньорита Исабель, — поправилась Бернарда. — Вы говорили с адвокатом Пинтосом?

— Да, поэтому и сказала вам насчет изменений. Я не могу содержать весь штат прислуги, так что кому-то из вас придется оставить этот дом.

— Прошу прощения, сеньорита, — попытался вставить свое слово дворецкий, — никто из нас ничего не требует, наоборот, мы всегда будем на вашей стороне.

— Бенигно! — одернула его хозяйка. — Я тебе уже тысячу раз говорила, что не переношу, когда меня жалеют!

Дворецкий смутился.

— Я знаю, что говорю! — продолжала Исабель.

В комнате воцарилась тишина.

— Одному из вас придется оставить этот дом. Таково мое решение, и я его не изменю.

Чела, до сих пор не проронившая ни слова, вдруг заплакала и сквозь слезы спросила:

— Значит, мне придется уйти?

— Чела! — ответила хозяйка. — Я ведь не сказала, что именно ты должна покинуть этот дом.

Исабель Герреро обвела присутствующих пристальным взглядом и, остановив его на старике, сказала:

— Бенигно, я жду тебя на кухне через пять минут.

— Слушаюсь.

— Можете идти!

Дворецкий и служанка медленно вышли из гостиной. Бернарда нерешительно подошла к девушке.

— Исабель! — тихо произнесла она. — Я не стану оспаривать ни одно твое решение, если оно будет способствовать твоему счастью, но мне кажется, то, ради чего мы жертвовали в течение стольких лет, исчезает, уходит как вода в песок.

Исабель резко обернулась:

— Жертва и обман!

— Обман и был жертвой, — ответила мать, — ради твоего благополучия…

— Не напоминай мне никогда, что я твоя должница, — раздраженно оборвала девушка Бернарду.

— Ведь я тебя ни о чем не прошу, — мягко возразила женщина, — и никогда не попрошу. Я, как и ты, очень обеспокоена твоим экономическим положением, но тем не менее, мне кажется, тебе надо быть более осторожной в принимаемых решениях.

— Я и была очень осторожной в своем решении.

— Тогда почему ты собираешься выгнать несчастного Бенигно? Почему?

— Ты хочешь, чтобы я тебе ответила?

— Да.

— Конечно, не потому, что у меня нет средств содержать его. Есть много других причин.

— Каких?

— Прежде всего, он слишком много знает, слишком много! — зло бросила девушка. — Слишком много того, чего мне не хотелось, чтобы он знал.

Бернарда молча слушала.

— Есть вещи, которые давят на меня, — призналась Исабель, — эта история, например…

Девушка знала, что собеседница прекрасно понимает, о чем идет речь, — об их тайне.

— …которая для меня тяжелее, чем финансовое разорение!

— Исабель, но Бенигно никогда никому не говорил и не скажет об этом!

— Скажет! Рано или поздно он скажет!

— Но у нас есть документы, — возразила мать, — и он не сможет ничего доказать. К тому же он не способен на такое.

— Он слабый старик, — отрезала Исабель, — и пьяница со стажем. Он никогда не сможет забыть, что носил меня на руках, что знает о моем рождении.

Девушка была непреклонна.

— Бернарда, я не хочу быть жестокой по отношению к тебе, но я решила начать новую жизнь. Я сохраню эту фамилию, пусть даже она не моя, и разрешаю тебе участвовать в этом обмане вместе со мной. Но я не хочу, чтобы в этом участвовал и он. Я хочу оставаться Исабель Герреро, даже если я и разорена! Этот человек знает слишком много, хотя и не говорит об этом, и это опасно!

— Исабель, не говори об этом сейчас, — попросила Бернарда, — не говори, не надо!

Женщине с трудом давалось каждое слово.

— Ты останешься Герреро навсегда! Я давно свыклась с этой мыслью, и если ты считаешь, что Бенигно опасен для тебя, ты поступаешь правильно, отказываясь от его услуг.

На мгновение она замолчала.

— Хотя это и причиняет мне сильную боль, но я привыкла к боли, Исабель. Я никогда не стану просить тебя ни о чем, — продолжала Бернарда, — но сейчас я прошу тебя об одном, чтобы ты всегда была сильной, стойкой и боролась до конца за свое счастье! За свое будущее… Будь твердой!

Бенигно понуро сидел на кухне и тупо смотрел на открытую, еще не начатую бутылку сухого красного вина. Перед его глазами проходили годы, прожитые в этом доме…

Неожиданное появление Челы прервало воспоминания старого дворецкого.

— Вам плохо?

— Нет, Чела, ничего, — виновато улыбнулся старик.

Девушка с опаской взглянула на бутылку спиртного. Заметив этот взгляд, Бенигно успокоил служанку:

— Не беспокойся, Чела, я не буду пить. Можешь продолжать свою работу.

Девушка вытерла руки о фартук и тяжело вздохнула.

— Зачем? — заметила она. — Через некоторое время и меня выгонят из этого дома.

— Не волнуйся, — успокоил ее старик, — тебя не уволят. Продолжай работать, с тобой ничего плохого не случится.

Девушка непонимающе посмотрела на старика.

— Давай-давай, — в игриво-шутливом тоне приказал Бенигно. — Я дворецкий в этом доме, я приказываю тебе — работай!

Чела не знала, что и делать.

— В чем же дело? — И старый дворецкий повторил свой приказ.

— Хорошо, сеньор, — согласилась служанка и принялась убирать посуду со стола.

— Когда настолько знаешь людей, — заметил старик, — то не нужны слова…

В этот момент в помещение вошла Исабель. При ее появлении Бенигно встал и покорно произнес:

— Я слушаю вас, мадемуазель.

Девушке трудно было начать неприятный разговор, но она все же взяла себя в руки и сказала:

— Мне нужно сказать тебе что-то… не очень приятное.