Костычев - Игорь Крупеников

Огромные природные богатства Западной Грузии и Черноморского побережья Кавказа в то время почти не использовались. Здесь можно было выращивать чай, апельсины и лимоны, виноград, но на полях бедных и забитых аджарских крестьян ученые ничего не видели, кроме кукурузы. Костычев мечтал о полной перестройке сельского хозяйства Закавказья, считал, что и здесь необходимы опытные станции, но с особыми задачами. Последняя поездка Костычева на Кавказ «имела одной из целей изучение на месте вопроса о правильной постановке опытных станций в Сочи и Сухуми». Этим планам Костычева не суждено было сбыться. Правительство считало, что и открытых трех станций вполне достаточно, а о развитии колониальных окраин, таких, как Закавказье, оно совершенно не заботилось.

Костычев создал первые большие опытные станции в России, они существуют и сейчас. Ему же принадлежит первая программа работы этих станций. Заслуги ученого в области развития сельскохозяйственного опытного дела чрезвычайно велики, хотя он и посвятил ему лишь один-два года.

В конце 1894 года Костычев любовно и тщательно переделывал для печати свое, впервые изданное десять лет назад, «Общедоступное руководство к земледелию». Не знал он, что это его лебединая песня… Он давно болел грудной жабой; это была тяжелая, изнурительная болезнь… Нередко превозмогая невероятные физические мучения, напрягая всю свою волю, ученый продолжал работать и во время приступов болезни. Врачи настойчиво рекомендовали ему вести спокойный образ жизни, но этот совет был не для Костычева. Дорого ему стоила последняя поездка на Кавказ летом 1895 года. Обратно он решил возвращаться Каспийским морем — и дальше по Волге. Когда он плыл из Баку в Астрахань, произошло кораблекрушение, ученый Спасся, но сильно простудился и с трудом добрался до Питера. 21 ноября 1895 года он скончался.

Не только родные, близкие и многочисленные друзья, но и вся передовая русская общественность оплакивала преждевременную кончину великого ученого. 25 ноября 1895 года журнал «Хозяин» сообщал: «Вчера в Александро-Невской лавре совершался печальный обряд, собравший многочисленную толпу представителей различных общественных групп. Шум скатывавшейся на доски земли напомнил о том, что мы навсегда расставались с одним из выдающихся наших научных работников — Павлом Андреевичем Костычевым…

Имя П. А. Костычева как неутомимого работника, агронома и исследователя известно всей России».

Все русские агрономические журналы и газеты поместили некрологи, в которых отмечались выдающиеся заслуги Костычева перед родиной и наукой.

«Можно сказать, что он любил русскую землю и она, отвечая ему взаимностью, не скрывала пред ним своих тайн», — писал о Павле Андреевиче его неизменный друг профессор Рудзкий.

Останавливаясь на причинах преждевременной гибели выдающегося ученого, А. П. Мертваго писал: «…сколько пришлось покойному Павлу Андреевичу потратить молодых сил на борьбу за знание, и кто скажет, что эта борьба с невежеством не ослабила его физические силы и не помогла давнему недугу ускорить свою разрушительную работу?»

Со статьями в память П. А. Костычева выступили многие ученые: профессора П. С. Коссович и H. M. Сибирцев, геолог С. Н. Никитин, агроном А. А. Бычихин, винодел В. Г. Таиров. Вся передовая Россия оплакивала смерть виднейшего русского агронома.

XXIV. СПУСТЯ ПОЛВЕКА

«To, о чем мечтали… Докучаев, Костычев, Тимирязев, Вильямc, — стало осуществимым. Родилось государство, способное посягнуть на незыблемость природы».

После Костычева остались его труды, которым суждено было сыграть огромную роль в истории науки. Почвоведение как самостоятельная ветвь естествознания, по общему признанию, возникло и оформилось в России. Костычеву в решении этой важной задачи принадлежало «одно из первых двух мест». Он открыл закон развития почвенного плодородия, показал, что его прогресс может быть основан только на борьбе за высокие и постоянно растущие урожаи, В работах Костычева агрономия из суммы рецептов и правил стала превращаться в теоретическую науку, владеющую чудесным даром предвидения.

Попытки полного творческого освоения замечательных идей Костычева в области почвоведения и агрономии были первоначально осуществлены В. В. Докучаевым и его учеником Н. М. Сибирцевым. В конце своей жизни, широко используя мысли Костычева, В. В. Докучаев перерабатывает свой план преобразования природы, намеченный в книге «Наши степи прежде и теперь», насыщает его новым содержанием, уделяет огромное внимание почвенной структуре, биологии почв, упорно работает над агрономическим осмысливанием важнейших теоретических положений науки. H. M. Сибирцев в своей книге «Почвоведение», впервые увидавшей свет в 1900 году, сумел сочетать важнейшие идеи Докучаева и Костычева, создал, по удачному выражению В. Р. Вильямса, «динамическое почвоведение».

Подчеркивая значение нашей отечественной науки в создании почвоведения, академик В. Р. Вильямc писал: «Учение о почвенном покрове, как о самостоятельной категории природных тел, возникло в России в результате творческой работы трех русских ученых — В. В. Докучаева, П. А. Костычева и Н. М. Сибирцева».

Узкому кругу передовых ученых старой России Костычев был хорошо известен, но лишь немногие из них понимали всю глубину его идей и планов улучшения сельского хозяйства. А сами эти планы при царизме не могли быть осуществлены, хотя бы даже отчасти. Поэтому не удивительно, что в дореволюционном энциклопедическом словаре Брокгауза о Костычеве было сказано: «ученый сельский хозяин» и больше ничего, дальше шло перечисление нескольких его трудов.

Только после Великого Октября советские ученые по достоинству оценили труды Костычева — этого выдающегося и многогранного мыслителя, творца планов активного вмешательства человека в жизнь природы.

Академик Константин Каэтанович Гедройц (1872–1932), начавший свою работу в лаборатории почвоведения Лесного института, созданной Костычевым, продолжал с успехом многие намеченные им научные направления. После революции К. К. Гедройц создал свое известное учение о поглотительной способности почв, дал современную теорию известкования, являющегося коренным приемом улучшения кислых подзолистых почв, предложил метод радикального улучшения солонцов путем их гипсования.

Крупный советский ученый, академик Дмитрий Николаевич Прянишников (1865–1948) в молодости испытал личное благотворное влияние П. А. Костычева. В 1898 году Д. Н. Прянишников, совместно с Авдотьей Николаевной Костычевой, издает обнаруженную в бумагах Павла Андреевича его замечательную работу «Почва, ее обработка и удобрение», выдержавшую затем четыре издания. Д. Н. Прянишников явился создателем современной агрохимии, разработал теоретические основы применения у нас в стране азотных, фосфорных и калийных удобрений, то-есть развивал ту отрасль знания, которая получила первоначальный толчок главным образом в исследованиях Костычева. Выполняя его завет, Д. Н. Прянишников, начиная с 1926 года, провел более трех тысяч полевых опытов с удобрениями, в которых участвовало 300 опытных станций во всех частях СССР. Результаты этих опытов позволили составить государственный план химизации сельского хозяйства. А ведь об этом когда-то мечтал и Костычев.