Горные дороги бога - Вероника Иванова

Новый талантливый безумец рискнул сделать свою фантазию реальностью, и только. Он располагал всем необходимым, так что грех было не попробовать. И он знал, чего хочет добиться.

В отличие от меня.

– Бож и Боженка? – озадаченно пробормотал старик рядом со мной. – Как же все нехорошо… Хуже некуда.

Я хотел поинтересоваться, что именно плохого видит мой спутник в происходящем, чтобы сравнить впечатления, но снизу раздался голос, доселе не принимавший участия в беседе. И звучал он совсем иначе, чем голоса одержимых.

– Жаль, что моя наставница не дожила до этой минуты. И жаль, что те, кто заставил ее умереть, не слышали всего этого. Один человек ничего не может сделать, так вы считаете? Очень скоро вы измените свое мнение. Не пройдет и минуты. Правда, к тому времени никого из вас уже не останется на этом свете.

– Ну вот, еще кому-то напекло голову, – сокрушенно подытожила красная маска. – Возомнивший себя богом… о, простите, творцом богов у нас уже имеется, теперь появился тот, кто называет себя человеком. Кого еще сегодня ждать на собрании? Пророков? Кудесников? Может, сам император почтит нас своим присутствием?

По толпе пролетели смешки, которые, впрочем, неуверенно смолкли, едва новый выступающий откинул полы своего взъерошенного плаща и поднял взведенные арбалеты.

Неужели он надеялся двумя такими игрушками уложить всех одержимых в танцевальном зале? Вряд ли. Но взгляд спокойный. Уверенный. На сумасшедшего этот человек похож куда меньше, чем тот, шедший под ручку с сотворенными божествами. Я бы на месте присутствующих насторожился. Или…

Ну да, или испугался.

Они расступились в разные стороны сразу, как только увидели оружие: наверняка никому не хотелось расставаться с плотью, когда поблизости нет запасной куклы. Видимо, на что-то такое у одержимого, называющего себя человеком, и был расчет. А значит, все, что происходило сейчас и должно было случиться вскоре, следовало заранее продуманному плану.

Планы хороши тем, что исключают лишнюю трату сил. В то же время достаточно нелепой случайности, чтобы цепочка заданных шагов оборвалась в самом неподходящем месте. Особенно если кому-то из участников вдруг покажется, что он в силах противостоять всему миру разом.

– О, вот и жертва нашлась! – удовлетворенно заключил боготворец.

Он принял торжественную позу, грозно простер руку по направлению к арбалетчику и, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес:

– Чтоб тебя Боженка побрала!

Зал затаил дыхание. Я тоже. Впору было ожидать любых невероятных происшествий: раскола небес, обвала земной тверди, волну, рушащую стены, но…

Время шло, а все оставалось на своих местах. Зато, к чести человека с оружием, свое слово он сдержал: не успела истечь минута, как пронзительно взвизгнула тетива.

Вот чего никто точно не предполагал, так это направления выстрелов. Казалось бы, нужно было стрелять в толпу, но арбалетные стрелы взмыли вверх, к куполу, затерявшемуся в цветочных гирляндах. Стекло витража оказалось слишком толстым, чтобы сразу разлететься осколками: от удара по нему сначала побежали полоски трещин, и те, кто стоял прямо в середине зала, вместо того чтобы отпрянуть, зачарованно смотрели вверх, пока не обвалился первый кусочек. Потом они, конечно, бросились врассыпную, но если от битого стекла можно было увернуться, то от гирлянд, потерявших центральную точку крепления и теперь на лету распадавшихся странно поблескивающими фрагментами, укрыться оказалось почти невозможно.

Один обрывок соскользнул с бечевы прямо к моим ногам. Металлическая загогулина, обвитая…

Все будет кончено. Прямо сейчас. Каждый получит по заслугам, как и обещал арбалетчик.

Браво!

Мои ладони сами собой приготовились к хлопку, но справа, оттуда, где за странным собранием наблюдал дряхлый старик, раздался слишком хорошо знакомый мне голос:

– Он не должен уйти живым. И это твоя забота.

Когда смотришь краем глаза, картинка всегда кажется нечеткой, но тут, даже когда я повернул голову, марево, окутывающее фигуру охотника за демонами, никуда не делось. Наоборот, с каждым мгновением становилось все гуще, и Иттан со-Логарен словно раздваивался, расчетверялся, раздесяте…

Распадался на свои точные, но почти бесплотные копии.

– Ну, бывай.

Это было последнее, что он сказал перед тем, как сорваться с галереи. Вниз, вверх, влево, вправо. Армия призраков, не поддающихся счету, заполнила собой пространство танцевального зала, чтобы…

Боль в кулаке, которым я со всей дури стукнул по перилам, только добавила моей злости новых оттенков.

Зачем? Почему? Ради какой непонятной цели? На кой ляд он бросился их спасать?! Ведь все же складывалось таким замечательным образом! Такую глупость еще мог совершить Натти, никогда не объяснявший причин своих поступков скорее всего потому, что и сам их не понимал. Но Иттан? Расчетливый, хладнокровный, опытный и умелый Иттан?!

Конечно, он успел. Разделив свою послушную и всемогущую плоть на кусочки, наделив каждый кусочек сознанием, охотник на демонов сделал то, что должно было быть противно его природе. Стал для всех одержимых в зале щитом на пути смертельной угрозы. Надежным щитом: ни одна из убийственных безделушек не добралась до первоначальной цели, и все же…

Исполнила свое предназначение целиком.

Они рассыпались по полу, пряжки, обвитые сыто подрагивающими стеблями. Под ногами у демонов, приговоренных к смерти и чудом избегнувших казни. Под ногами, которые тут же брезгливо и испуганно переступили с места на место, только бы оказаться подальше от обезвреженных орудий убийства.

Второго заряда у арбалетчика, похоже, при себе не было, и все же никто не попытался наброситься на него с кулаками или иным способом выразить свое недовольство, хотя, надо сказать, ряды одержимых медленно, но верно смыкались вокруг неудавшегося убийцы.

В кои-то веки демоны почувствовали себя единым целым? Плохо. Еще хуже, чем хуже некуда.

Он не уйдет, этот отчаянный. Ему не позволят. Теперь уж точно найдутся желающие пролить кровь, пусть и кровь своей собственной куклы. Возмездие свершится, вот только…

– Уж лучше бы тебя и впрямь Боженка побрала!

Не знаю, почему я произнес это вслух. Стоило бы промолчать, оставаясь в тени событий, чтобы потом, когда все уляжется, потихоньку убраться восвояси и наконец согласиться стать тем, кого видел во мне демон по имени Конран. Убийцей. Да, для его мира мои деяния станут благом, но убивать-то все равно придется прежде всего людей…

Золотое сияние, которому неоткуда было взяться посреди наступившего вечера, темным оком заглядывающего в разрушенный купол, проступило сквозь складки грубого одеяния той, кого боготворец назвал Боженкой. Очертания девичьей фигуры поплыли, растворились в воздухе, чтобы вновь сгуститься за спиной арбалетчика. Тонкие руки простерлись, обняли, потянули человека назад, и он должен был бы рано или поздно остановиться, но почему-то все двигался и двигался, прямо в сияние, пока не пропал в нем. Полностью и навсегда.