50 знаменитых загадок истории Украины - Владимир Сядро

Морская пехота в атаке

Севастополь одним из первых городов СССР подвергся налету фашистской авиации. Первые бомбы упали на него еще в 3.15 утра 22 июня 1941 года. Жители Севастополя и моряки Черноморского флота сразу же занялись созданием оборонительных рубежей. Собственно, до начала войны город не был укреплен с суши, так что в июле командование флотом приступило к подготовке сухопутной обороны. Планировалось создать три рубежа: передовой, десантный и тыловой. Все укрепления возводились в расчете на отражение удара воздушного десанта и были совершенно не рассчитаны на противостояние танковым частям и артиллерии. К ноябрю закончить оборудование рубежей так и не удалось. К боевым действиям оказались готовы только 82 артиллерийских дота с морскими орудиями, 220 пулеметных дотов и дзотов, 33 км противотанковых рвов, 56 км проволочных заграждений; было установлено 9600 мин. Передовой оборонительный рубеж протяженностью 46 км находился в 15–17 км от города и пролегал от Балаклавы до Качи. Следует сказать, что при такой защите Севастополь полностью попадал под воздействие полевой артиллерии противника. Правда, в сентябре, когда начались бои за Перекоп, гарнизон города попытался создать новый передовой рубеж, передвинув его на 5–7 км дальше главного, но времени на завершение этих работ уже не оставалось. Единственное, что удалось сделать, — оборудовать опорные пункты на тех направлениях, где был возможен прорыв танков.

В ожидании нападения Севастополь в буквальном смысле слова зарывался в землю. В штольнях Инкермана и Ново-Троицкой балки были оборудованы спецкомбинаты, на которых был налажен выпуск вооружения, боеприпасов, белья, обуви, обмундирования, лопат, печек для землянок. Там же начали работу столовая, клуб, детские ясли и сад, школа, амбулатории. Позднее в штольнях появились госпитали и хлебозавод. До самой зимы, несмотря на частые обстрелы, в Севастополе ходил трамвай, сохранялось довольно устойчивое электроснабжение. Местные жители приспособили пустыри и городские дворы под огороды, занимались ремонтом поврежденных танков, орудий, автомашин, обстирывали защитников крепости, ухаживали за ранеными, сдавали кровь, сопровождали тяжелораненых при эвакуации на Большую землю. По мере разрушения Севастополя жизнь постепенно полностью переместилась под землю.

В Крым немецко-фашистские войска вторглись 20 октября 1941 года, а уже через 10 дней гитлеровцы стояли у окраин Севастополя. Правда, несмотря на то что город фактически не был заранее подготовлен к обороне с суши, взять его с ходу не удалось.

Для обороны Крыма Ставка Верховного Главнокомандования в августе 1941 года сформировала 5-ю Отдельную армию, а в октябре перебросила в Крым из Одессы Приморскую армию. Советские войска в Крыму в конце октября имели свыше 100 тысяч солдат, более 100 танков, достаточное количество артиллерии. В воздухе и на море преимущество было на советской стороне. Однако командование должным образом распорядиться войсками не смогло.

Численность гарнизона непосредственно в Севастополе едва достигала 20 000 бойцов; с учетом флота и тыловых служб в крепости находились 55 000 человек. Их вооружение ограничивалось 72 минометами, 63 орудиями; береговая оборона состояла из 13 артиллерийских батарей (44 орудий калибра 100–305 мм) и бронепоезда. Это была капля в море, основные силы к тому моменту успели уйти к Кавказскому побережью.

29 октября 1941 года в Севастополе было введено осадное положение, а на следующий день морская пехота, матросы боевых кораблей, береговых частей флота и курсанты военно-морского училища при поддержке огня береговых батарей и эсминца «Бодрый» сумели остановить наступление войск, брошенных немецким командованием на прорыв. Так началась знаменитая оборона Севастополя, затянувшаяся на 250 дней…

Уже в ходе боев защитники города создавали новые полевые укрепления. Снабжение осажденной крепости, пополнение гарнизона, вывоз раненых и мирного населения осуществлялся только морем, часто под ударами немецкой авиации. 4 ноября все силы советских войск, находившиеся в данной зоне, были объединены в Севастопольский оборонительный район; его начальником назначили командующего флотом вице-адмирала Ф. Октябрьского, а его заместителем по сухопутной обороне стал командующий Приморской армией генерал-майор И. Петров.

11 ноября гитлеровцы пошли в наступление. Защитники города держались больше месяца, практически не получая помощи извне, пока к ним не пробились части 184-й дивизии НКВД; несколькими днями позже в город прибыл первый транспорт с боеприпасами. После упорных боев, понеся серьезные потери, немцы с 21 ноября прекратили лобовые атаки и перешли к осаде города.

Новое наступление — уже при поддержке танков — семь немецких пехотных дивизий и две румынские бригады начали 17 декабря. И снова нападавшие были отброшены защитниками города, на помощь которым пришла корабельная артиллерия. Наступление захлебнулось, к тому же часть сил, брошенных на захват Севастополя, была оттянута в направлении Керчи и Феодосии, где высадился десант советских войск.

2 января 1942 года командование Кавказским фронтом отрапортовало Ставке Верховного Главнокомандующего о том, что освобождение Крыма — вопрос всего пары дней.

Однако бравурные рапорты не отражали действительности: подготовка войск шла слишком медленно, с серьезными задержками, просчетами и недостатками. А директива о наступлении, переданная гарнизону Севастополя, вообще походила на зловещий фарс. Защитники осажденного города не располагали людскими резервами, несли огромные потери. Не хватало боеприпасов, ручных пулеметов, например, имелось меньше четверти штатной нормы. Противник же тем временем быстро укрепил свои рубежи, подтянул подкрепления. Только 28 января 1942 года Ставка Верховного Главнокомандующего объявила о создании Крымского фронта, в обязанность которому вменялось быстрое освобождение полуострова от захватчиков. Следует сказать, что операция эта началась на две недели позже намеченной даты и сразу же с треском провалилась. Советским войскам удалось взять только первую линию обороны гитлеровцев, однако уже на следующий день немцы выбили наступавшие части обратно.

К марту 1942 года, воспользовавшись тем, что силы 11-й армии генерала фон Манштейна были оттянуты к Феодосии, войска Севастопольского оборонительного района перешли в частичное наступление, несколько улучшив свои позиции. Но уже к маю ситуация вновь ухудшилась — Крымский фронт потерпел неожиданное и сокрушительное поражение. Вина за это лежит на командующем фронтом генерале Д. Козлове и комиссаре Л. Мехлисе, чей непрофессионализм повлек за собой огромные потери. Неудачная конфигурация фронта, неподготовленность советских войск к обороне и, наоборот, правильный выбор участка прорыва немецкой стороной и тщательная подготовка операции позволили войскам Манштейна в течение нескольких дней рассечь, окружить и почти полностью уничтожить советскую керченскую группировку. Теперь ситуация обострялась буквально каждый час. В Ставке заволновались, начали требовать от руководства фронта энергичных действий, направленных на ликвидацию угрозы окружения. Однако фронтовое начальство, действуя крайне нерешительно, не успело отвести силы на Турецкий вал[15] и не сумело организовать там оборону. Последствия оказались страшными: 11 мая началось неорганизованное отступление советских войск. Потери оказались огромными. В течение 10 дней Крымский фронт фактически прекратил свое существование.

Позднее военные аналитики, анализируя действия советского командования, пришли к выводу, что расположение соединений не отвечало практической обстановке на фронте, а командование бредило только наступлением, совершенно не беря в расчет возможности удара со стороны немцев. Главная оборонительная полоса и Акмонайские позиции по этой причине оказались слабо укрепленными. К тому же существовали серьезные несостыковки в вопросах командования частями, взаимодействия наземных войск и авиации. Данные вопросы требовали срочного корректирования. Но этим вообще никто не озаботился.

Командующий фронтом Д. Козлов и его штаб, по сути, больше занимались внутренними склоками, чем своими прямыми обязанностями. Приказы, исходившие от штаба, часто являлись противоречивыми, что порождало беспорядки и никак не способствовало успешному проведению боевых операций. К тому же представитель Ставки комиссар I ранга Л. Мехлис окончательно развалил работу штаба, превышая свои полномочия и грубо вмешиваясь в действия командующего фронтом. Картина складывалась совершенно немыслимая: войска беспорядочно отступали, а члены Военного совета тем временем проводили многословные и многочасовые заседания. А вот на серьезные предупреждения штаб вообще не реагировал. Так, еще 19 апреля, почти за три недели до наступления гитлеровцев, Ф. Октябрьский лично доложил Военному совету Крымского фронта о подготовке немецким командованием наступления. Эти данные вице-адмирал получил из донесений, которые направлял в Бухарест румынский полковник Тауту, служивший при штабе Манштейна. Советской разведке удалось подобрать ключ к шифру, которым пользовался полковник, и благодаря этому прочесть самые секретные донесения. Вот только проделывалась эта работа впустую: штаб Крымского фронта на сообщения не реагировал.