Чаша любви - Филис Каст

 – Конь не может идти дальше. Он хочет, пытается, но это убьет его. Я собираюсь оставить беднягу здесь. Он отдохнет, а потом найдет дорогу к замку Макнамара. Или же его заберет кто-нибудь из сельчан, – сказал Ку.

Бригид отерла пот с лица и заметила:

 – Твой второй конь находится в хорошей форме. Мы должны найти место для ночевки.

 – Верно, он пока не падает, но, по-моему, было бы разумно немного сбавить темп.

 – Согласна, – сказала она, стараясь сдержать облегчение в голосе.

Охотнице не хотелось, чтобы Кухулин догадался, как близка она к потере сознания.

Бригид осмотрелась, пока Ку расседлывал изможденную лошадь. Они тронулись в путь с рассветом, решив, что заезжать в замок Макнамара значило бы потерять время. Такую роскошь путники не могли себе позволить. Воин и кентаврийка сэкономили время, проехав по плодородным фермерским землям, и повернули в ухоженный лес на южном берегу реки Колман, которая должна была привести их – наконец-то! – к Голубым скалистым горам.

Теперь, когда настала ночь, Бригид вспомнила, почему эти места называются именно так. Довольно пологие склоны поросли древними лесами. Густая листва на деревьях в закатном свете казалась размытой, какой-то сине-зеленой.

«Совсем как глаза Ку, – подумала она. – Будем надеяться, что это хорошее предзнаменование. Проклятье, как же я устала!»

 Она пошатывалась, у нее кружилась голова. Ей внезапно стало очень хорошо понятно, каким образом Найэм загнала себя до смерти. Силы Бригид тоже были на исходе.

«Наверное, на следующей полянке надо разбить лагерь и приняться за поиски входа туда, где находится чаша Эпоны. Но это завтра, когда мы проснемся».

Бирюзовый камень, висевший на груди охотницы, стал почти горячим. Ястребу пришлось кричать целых три раза, прежде чем его услышала донельзя утомленная Бригид. Когда она наконец подняла глаза, то увидела птицу, кружащуюся над ее головой, сверкающую золотом и серебром на фоне спокойного неба. Как только охотница заметила ястреба, он перестал кружиться и не спеша полетел на юг, паря над самыми деревьями.

«Иди!» Кожа Бригид покрылась мурашками, когда она услышала этот мысленный зов.

 – Кухулин, нам надо идти, – сказала кентаврийка.

 – В чем дело? – спросил он, хлопнул верного гнедого по крупу и устало взобрался в седло.

 – Кажется, я знаю, как найти место для ночлега.

Муж проследил за взглядом жены, потом искоса посмотрел наверх и спросил:

 – Это ведь не ворон твоей матери?

 – Нет, – тихо ответила она. – Это мой ястреб.

Охотница последовала за птицей. Кухулин не отставал от нее. Она услышала приглушенное недовольное хмыканье и, не оборачиваясь, поняла, что он нахмурился.

«Надо бы ему кое-что напомнить! Ку пора привыкнуть к тому, что в нашей жизни постоянно будет присутствовать царство духов. Но я чертовски устала, к тому же в глубине души часто была согласна с его недовольством».

Ястреб снова закричал, привлекая к себе рассеянное внимание Бригид. Она заставила себя скакать быстрее и услышала, как устало выпустил пар из ноздрей конь. Он изо всех сил старался не отставать от нее. Ей надо было лишь внимательно переставлять копыта, чтобы не споткнуться, и следовать за золотой птицей, которая вела их в глубь Голубых скалистых гор. Воин и кентаврийка скакали по извилистой тропе, пролегавшей по лесистым сопкам. Птица продолжала лететь, совершенно не обращая внимания на то, что лес становился все гуще и непроходимее. К тому же быстро темнело. Вскоре они вряд ли смогли бы различить в небе даже сверкающего золотом ястреба.

Бригид взобралась на очередную пологую сопку и тут же заскользила вниз по удивительно крутому противоположному склону. Она едва удерживалась на ногах, потом упала и, тяжело дыша, возблагодарила Богиню за то, что усталость не заставила ее стать совсем уж невнимательной. В теперешнем состоянии кентаврийка легко могла сломать ногу, а это было чревато большими проблемами.

 – Ты в порядке?

Конь остановился рядом с ней. Воин соскочил с седла и бросился к ней.

 – Я не ранена, – заверила она его, провела трясущейся рукой по лицу и попыталась улыбнуться. – Сказала бы, что чувствую себя как во сне, но в последнее время мои сны были гораздо лучше теперешнего состояния.

Ястреб снова крикнул. Кентаврийка нахмурилась, взглянула в небо и удивилась, заметив, что птица сидела на самой высокой ветке дерева, стоявшего рядом с ними.

«Скоро, охотница, мы встретимся снова».

Ястреб крикнул еще раз, взлетел, взбивая мощными крыльями теплый вечерний воздух, и моментально растаял в небе.

 – Мне показалось или птица просто исчезла? – спросил Кухулин.

Но Бригид смотрела не на ястреба, а туда, куда он привел их. Они стояли на краю небольшой поляны, которая, подобно подкове, со всех сторон, кроме одной, была окружена сопками. На дрожащих ногах охотница пошла к дальнему концу поляны, где не было холмов, покрытых зеленой листвой. Даже в призрачном свете вечерних сумерек она увидела, что внизу распростерся огромный мир, земля как океан уходит вдаль, и все это...

 – Твоя родная равнина, – проговорил Кухулин, подойдя и встав рядом с ней.

 – Я даже не представляла себе, что мы так близко, – сказала Бригид, напрягая взор, чтобы разглядеть сквозь сумерки колышущуюся равнину, которая была ее домом. – Значит, ястреб вел нас туда.

 – Вообще-то я думаю, что он хотел показать нам вот что. – Кухулин указал через ее левое плечо.

Она обернулась и на склоне холма разглядела вход в пещеру. Изнутри выбегал ручей, протекал по поляне и падал с ее края. Сердце кентаврийки замерло.

 – Это вход в нижний мир, – проговорила она. – В точности так, как сказал твой отец.

 – Но не сейчас. – Кухулин направился к коню, начал расседлывать его и снимать вьюки, но продолжал говорить: – Сегодня это только убежище и готовое место для ночлега. Мы не в состоянии идти дальше, хоть в материальный мир, хоть в царство духов.

Бригид ничего не ответила. Весь ее вид выражал упрямство.

 – Хочешь уже сегодня предстать перед духом твоей матери? – спросил Кухулин.

Она побледнела и ответила:

 – Нет.

 – Я тоже. Поэтому сегодня ночью мы будем спать, а завтра займемся иным миром.

Бригид кивнула, соглашаясь. Она с облегчением поняла, что в его словах были логика и здравый смысл, хотя само путешествие в иной мир нельзя было назвать ни логичным, ни обыкновенным. Кентаврийка знала, что у них мало времени: вполне возможно, что Брегон уже испил из чаши Эпоны, – но огромная усталость, от которой изнемогали и тело, и разум, сказала ей, что продолжать поиски этой ночью бесполезно, возможно, даже опасно.