Бессильный чемпион (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

– О небо! Что это за фрактал?

Пожимаю плечами.

- Новый. Назовем его «пороховая бочка».

- Похоже, ты ее поджог, - смотрит она на мои дымящиеся волосы.

Шутку оцениваю. Моя ухмылка заставляет пернатую отшатнутся и чуть не налететь крыльями на Чернышку.

- Смотри, куда прешь, блондинка, - шипит безопасница как потревоженная кобра.

А Сербина глаз не может от меня оторвать. Не обращая внимания, начинаю расстановку людей. Пернатую держу при себе – пока не порвем гарпиусов, толку в небе от нее немного. Формируем авангард из таких Рыкарей-броневиков, как, например, каменщики стиля Алатырь. Далее фланги автоматчиков, арьергард потрепанных Воинов, снайперы, минометчики...

Итальянцы уже, похоже, выстроились, скоро двинутся.

- Плохой день, - вздыхает Чернышка, сжимая пистолет.

- Плохой мир, - вторит Сербина.

- Крутой пир, - оскаливаюсь я. Видно, во мне что-то демонское заговорило.

Сзади раздается испуганный возглас.

- Сыра Земля!

Мне на шею кидается Белоснежка.

- Что с тобой случилось?! – плачет она. - Откуда всё это черное и желтое?!

Чувствую прикосновение холодных пальцев на горячем орнаменте татуировки. И обжигающую соль слез на коже.

Разрываю объятия.

- Какого ты здесь делаешь?! Возвращайся сейчас же в бункер!

- Я буду драться, - заявляет это хныкающее чудо. – За отца, за сестру, за род, вот.

Даже не буду спорить – времени нет на разные "Санта-Барбары".

- Ваше Благородие, - обращаюсь к Чернышке. – Поручи кому-нибудь увести ее в тыл. В арьергарде будешь смирно сидеть, поняла? – уже к заплаканной княжне. – И только вздумай помереть! Даже смерть не помешает мне найти тебя и надавать по твоей бледной заднице.

Белоснежка согласно кивает и на «смирно сидеть», и на «надавать», и «по заднице». Только щечки розовеют. Похоже, с угрозой я промахнулся на сто восемьдесят градусов.

Так, княжну увели. Одной проблемой меньше.

- Почему ты так груб с девочкой? – задумчиво роняет Сербина, поглаживая мантию на груди.

Сквозь белую ткань четко очерчиваются здоровенные выпуклые овалы.

- Тебя вот сейчас только это волнует? – интересуюсь с раздражением.

- Да нет, - опускает пернатая ресницы и вздыхает грустно. – Просто думала, что ты такой только со мной.

Пораскинув мозгами, Сербину тоже отправил грустить в тыл. Подождет, пока подстрелят гарпиусов, потом свой «грех гнева» врубит. Заодно и тряской сисек отвлекать не будет.

Всё, итальянцы набирают скорость. Скоро врежутся. Начался обстрел. Минометы, винтовки, пулеметы режут людей с обеих сторон, клубы дыма обволакивают штурмующих. Вспыхивают фонтаны из красного пламени, вырастают посреди поля ледяные скульптуры – замороженные техниками люди.

В едином порыве наш авангард бросается навстречу. Следом и фланги втягиваются в гущу сражения. Сверху гарпиусы, визжа, бросают гранаты, с тротилом и дымовые. Но недолго - снайперы в тылу лихо сбивают тварей из тяжелых винтовок. Парочку я сшибаю молниями.

Смаргиваю едкий дым и разрубаю Когтями подставившегося Кмета. Второго вспарываю от пупа до подбородка. Град файерболов огибает меня, но вокруг наши люди, и им достается шального огня. Черт. Сразу же снимаю Отвод, и принимаю следующие атаки уже на Бригантину.

Хоть Сербина теперь и парит лебедем над врагами, это несильно помогает. Да, обозленные ее чарами они потеряли ровность атаки. Одни автоматчики в ярости пережимают спуск, и оружие приходит в негодность. Другие трясут стволами и мажут. Но так мы получили не просто тупого, а еще и бешеного врага. Берсерки настоящие. Пусть они и кидаются под обстрел, сгорая в огне, но и в рукопашке дерутся насмерть.

Я решаюсь тоже включиться на полную катушку. Астральный эмулятор почти сгорел, но и фиг с ним – больше сегодня он не пригодится. А до завтрашних драк надо дожить.

Гремит раскат грома. Поле битвы тонет в черной завесе ауры, и псих-волны пронзают сердце каждого сражающегося. Кроме моего.

Бешенство врагов сменяется ужасом. О, испуганные глаза макаронникам больше идут, чем яростные.

Я вскидываю Громовые когти к небесам, и росчерки молний разрывают их черноту. Звезды гаснут на фоне синего света.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Татуировки сразу же разрастаются, захватывая больше кожи. Мои руки становятся сплошь золотыми, темного больше ничего нет, разве что только потемки души демоника.

Молнии сплетаются в воздухе. Синие нити, потрескивая, разят врагов. Итальянцы падают один за другим, окутанные разрядами. Я шагаю среди них, стонущих, стараясь не пропустить никого. Павших добивают Чернышка и другие. Без жалости и сострадания. Враги есть враги.

Один Рыкарь с бешенством в глазах пытается сжечь меня огненным вихрем. В задумчивости я надеваю Огнеупор и, пройдя насквозь пламя, разрубаю итальянца.

- Сербина! – кричу вверх. – Прекращай всех в ярость вводить! Ты мне всю малину портишь!

- Разве не помогает? - слышу расстроенный выкрик с небес.

- Всему время и место, - рычу. Вот же блондинка!

- Я запомню, - удаляющийся голос. – Ты сам сказал - всему! Значит, нам с тобой тоже.

Странная пернатая. Моя клыкастая морда-лица недостаточно пугает ее что ли? Так сильно хочет взять меня под контроль, что готова лечь в постель с демоном? А вдруг покусаю?

Продолжаю свой смертоносный променад. Небо плачет надрывным громовым плачем, молнии льются потоком, аура бушует. Итальянцев разят разряды, дальше люди князя их морозят, жарят, долбят булыжниками.

- Аррр…Язычник, - с ненавистью шипит один из макаронников, сваленный молниями. – Гореть тебе в аду после смерти, демон!

Смотрю на него – глаза черные, ресницы длинные как у девчонки.

- Я уже умирал, католик, - спокойно говорю. – Я уже был на той стороне. Есть только один ад – тот, который вы с Тендо и Сальдоре выпустили на Землю.

- Нет! – рычит он под обжигающими электрозарядами. – Ты врешь, Сатана! Мой милорд прав! Сейчас он смотрит на меня с небес, гордится моим стойким дух…аарр!

Чернышка пронзает ледяными пиками ослабленный доспех итальянца, а я ступаю дальше. Еще много врагов ждут моих молний.

***

Света так ни с кем и не сразилась.

Едва люди Тендо напали, Бес разбил передовые отряды. Загремел гром. Молнии прорезали поле битвы, с грохотом ударили о доспехи итальянцев. Поднялась страшная буря, воздух так наэлектризовался, что у Белоснежки кончики волос поднялись. Бешеные синие росчерки наполнили весь мир. В эпицентре шторма отбрасывала золотые отблески фигура Беса. Волны ужаса исходили из огненных глаз, некоторые враги не выдерживали одного их взгляда и падали, но Света ощущала в груди что-то еще. Странно горячее. Сердце ее трепетало. Сейчас у нее бы даже язык не повернулся назвать Беса простолюдином или слугой. Только кем-то большим. Может, даже своим суженым…

«Я не отдам его сестре, - сформировала княжна мысль. – Пусть банан себе дальше пихает, но Бес мой, мой! – ее щеки опаляет жаром. – Соня никогда больше не коснется его ртом! Никакого места не коснется!

И когда почти всех итальянцев разбили, Беса неожиданно окутало желтым сиянием. Буря резко утихла, последние разряды отплясали на телах убитых врагов. Золотой свет вокруг парня Белоснежки затмил даже звезды, даже луну.

***

Спустя десять минут зачистки моя кожа вспыхивает. Нестерпимый жар охватывает с головы до пят. Мозги кипят в черепе. Перегруженный астральный эмулятор сгорает, отдача от его разрушения очень болезненна. Другой бы на моем месте умер бы от кровоизлияния мозга, но Гиба выручает. Хорошо хоть итальяшек успел разбить, пару-тройку оставшихся Кметов уж Чернышка с остальными сдюжит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проходит ощущение огня, разлитого по венам. Смотрю на свои руки – снова человеческие, Когтей нет. Щупаю зубы – акульи клыки исчезли. Заглядываю в астрал – из фракталов только:

«Глаза Жамбы»;

Регенерация Гибы;

Сила и обоняние Шарика;

Кошачья сила, ловкость и "ночное зрение" Мурки;

"Вакуумные толчки" Мирба;