Повелитель блох - Ирина Комарова

— Ганц!

Вопль был таким, что расслабленно лежащий на травке Ганц в одно мгновение был на ногах и с обнаженным мечом в руке. Он быстро огляделся в поисках врага и, так и не заметив рядом ничего опасного или хотя бы подозрительного, с недоумением уставился на Арру.

А она смотрела на его левый бок. Как можно было раньше не заметить этих безобразных бурых пятен, расплывшихся по его рубахе?!

— Ты ранен! — У нее это прозвучало почти обиженно. Так, словно он специально дал себя продырявить только для того, чтобы доставить ей неприятности.

— Ранен? — Ганц опустил глаза и только теперь заметил кровь. — Ух ты, — сказал он и быстро сел. — То-то я себя таким усталым чувствую.

— А ну ложись. — Арра уже была рядом. Легким толчком опрокинула его на спину, задрала рубашку и коротко неодобрительно присвистнула.

— Вот тебе наглядный пример, птичка, — наставительно сказал он, лежа на спине и глядя в небо, — философии двойственного восприятия. С одной стороны, если бы я не принял луговую кармиолу, то вряд ли дотянул бы до безопасного места. С другой стороны, из-за действия обезболивающего, я бы мог вульгарно истечь кровью, так и не заметив, что меня зацепило…

— Замолчал бы ты, наглядный пример, — сварливо сказала Арра, — мешаешь.

— Так ведь я имею в виду, — он зашипел и дернулся, — аккуратнее! Жжет ведь!

— Я стараюсь, но тут такое… похоже даже не на арбалетную стрелу, а как будто тебя багром за бок подцепили и волокли.

— Что, здорово разворотило? — Он заерзал, вытягивая шею и пытаясь разглядеть рану.

— Лежи смирно! — Раздражения в ее голосе прибавилось.

— И ни капли жалости к раненому герою, — пожаловался Ганц облаку в небе. — А вот над Джузеппе так даже плакала. Что бы это могло означать?

— Я не знала, что делать, боялась и поэтому плакала. — Арра сказала это вовсе не потому, что чувствовала себя виноватой или обязанной что-то объяснять этому нахальному типу, просто… ну, просто захотела и сказала. — С тобой все гораздо проще> Рана, конечно, серьезная и крови ты потерял многовато но ничего такого, с чем я не смогла бы справиться. А теперь, будь любезен, заткнись. Мне нужно сосредоточиться, иначе будет больно.

Ее руки, перепачканные в крови, порхали над раной, не касаясь ее, и рваные края начали медленно стягиваться.

— А Джузеппе…

— Слушай, Ганц. — Девушка подняла голову и строго посмотрела ему в глаза. — С твоей стороны было бы очень мило, если бы ты взял пример именно с Джузеппе и лежал бы так же тихо. Иначе, клянусь, я просто долбану тебя по башке рукояткой твоего собственного меча!

— Все понял, птичка, не надо драться. — Его губы изогнулись в слабой улыбке. — Считай, что я уже в обмороке.

Впрочем, Ганц и в самом деле был недалек от того, чтобы потерять сознание — все-таки крови он действительно потерял слишком много. Расслабившись и снова закрыв глаза, он больше ни разу не пошевелился за все то время, что Арра возилась с его раной. Наконец она сказала:

— Все, — и снова вытерла ладони о траву. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — пробормотал он, не поднимая век. — Ты не возражаешь, птичка, если я еще немного поберу пример с Джузеппе и посплю?

— Можно подумать, ты сейчас годишься на что-нибудь другое, — фыркнула она.

Ганц не ответил. Он крепко спал. Арра осторожно поправила на нем рубаху, сорвала и отбросила в сторону одуванчик, щекотавший ему щеку.

— И не называй меня птичкой.

Это было просто невозможно! Вот только что Айнштофф видел серую размытую фигуру совсем рядом, а вот она мелькнула уже далеко впереди. И стрелять бесполезно, ничто его не берет. Барракуда точно задел его гнутым зазубренным штырем из своей рогатки, а этот террорист даже не споткнулся — только быстрее побежал. И двигался он в сторону резиденции Ноизаила, где и так происходило что-то жуткое и непонятное.

На бегу, слыша справа тяжелое дыхание Барракуды, а слева — одного малознакомого младшего демона из финансового отдела, Айнштофф ругал себя последними словами. Это надо же было додуматься, приказать этому болвану Пенделлю защищать Повелителя Блох! Что он там может натворить, идиот козломордый? Впрочем, кто сейчас оказался идиотом, так это он, старший демон Айнштофф. А если Ноизаилу будет причинен хоть малейший вред — то демон Айнштофф. Или младший демон.

Наперерез аборигену кинулось десятка два чертей с Корягой во главе. Вот сейчас они его… Айнштофф не успел даже додумать до конца, как сверкнул меч, расчищая злодею дорогу, и он, рубя налево и направо, ни на секунду при этом не задерживаясь, помчался дальше. Туда, где сверкали разноцветные молнии, где от неведомых врагов отбивался Повелитель Блох.

Странно, что Ноизаил так долго возится. С его-то магическим потенциалом и опытом давно уже должен был бы размазать нападающих, будь их даже три сотни. Правда, они перестали отвечать, но раз дьявол продолжает глушить их молниями, значит, не сдались. А вдруг у них какая-нибудь особенно сильная магическая защита? Вдруг среди этих аборигенов сплошные маги да колдуны? Тогда он, Айнштофф, вообще ни при чем, он за местное население не отвечает. Тогда это дело Пенделля, он тут главный ассимилятор. Почему не провел сканирования, хотя бы выборочного, не доложил о потенциально опасных элементах?

Старший демон поднажал. На Пенделля свалить вину еще удастся или нет, а вот за то, что руководитель филиала вынужден сам участвовать в бою, за это начальнику охраны придется ответить по всей строгости в любом случае. И за тех, кого Ноизаил сейчас добивает, и за этого ненормального, за которым он, Айнштофф, сейчас гонится…

А ненормальный абориген издал неожиданно леденящий душу вопль и швырнул что-то прямо в Повелителя Блох. К счастью, тот успел спрятаться в защитный кокон, так что когда мощный взрыв поднял его в воздух, Ноизаил был уже в безопасности. И хотя ударная волна подняла его в воздух, полетел он не куда-нибудь, а в сторону чертей, изо всех сил бегущих на помощь руководителю филиала. Тем, кто оказался рядом с ним, повезло меньше: их подняло в воздух, а потом брякнуло о землю в натуральном, так сказать, виде. Слабонервный Пенделль визжал, конечно, а вот Банкомат с ***лизом летели на удивление достойно, без дерготни конечностями и воплей. Возможно, они были без сознания.

Впрочем, в данный момент состояние коллег мало интересовало старшего демона Айнштоффа — он сосредоточился исключительно на начальстве. А защитный кокон упруго, словно мячик, несколько раз подпрыгнув, исчез, явив на всеобщее обозрение пышущего яростью Ноизаила.

— Взять негодяев! — заорал он, неожиданно резво развернувшись и размахивая руками с почти неприличной его положению суетливостью. — Живыми взять злоумышленников!