В аду любят погорячее - Мэри Блум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тележки с лязгом остановились. Смахнув массивные скобы с плеч, как пушинку, она бросилась к выходу, расталкивая покачивающихся девчонок и парней. Покидая горки, она просто порвала всю цепочку, оказавшись единственной недовольной клиенткой.
— И как? — спросил я, едва успевая за ней.
Вместо ответа Джи метнулась к ближайшему винному киоску и, словно пытаясь залить впечатления, купила сразу четыре стакана вина.
— Почему?.. — пробормотала она только после третьего. — Почему я это почувствовала?
Мокрые дорожки все еще поблескивали на ее щеках.
— А тебе разве не понравилось? — не понял я. — Это же приятно…
Она быстро замотала головой.
— Это… это же — моя награда! Дар небес… — слова нервно срывались с ее губ. — За то, что я все делаю правильно!.. А я же еще ничего не сделала… Ее же надо заслужить…
Кажется, я начал догадываться, в чем проблема. Похоже, рай промывал мозги не только людям. Я перевел дыхание, предчувствуя, что разговор будет не легким.
— То, что ты испытала, называется оргазмом.
Она изумленно захлопала ресницами, будто вообще не знала этого слова.
— Его все девушки испытывают, — мягко продолжил я, словно занимался секспросветом в какой-нибудь отрезанной от цивилизации общине, — во время мастурбации или занятий сексом. По крайней мере, со мной. Это не какая-то особая награда, это — физиология…
Следом я вкратце просветил ее об оргазме, женском и мужском. Джи слушала, мрачнея с каждым словом, и под конец я думал, что она меня убьет.
— Не верю! — хмуро заявила она. — Это твои адские россказни! Хочешь сбить меня с правильного пути!
Из груди вырвался невольный вздох. Столько слов — и все напрасно?
— Тогда прокатись еще где-нибудь, — я обвел рукой по сторонам. — И все поймешь. Тут на любом аттракционе можно получить твою награду.
Пару секунд Джи усердно раздумывала, впиваясь глазами в мою голову, словно ища в мыслях какой-то подвох.
— Если ты меня обманул, — наконец буркнула она, — я тебя убью!
Тоже мне угроза — ты каждый раз так говоришь, я уже привык. Отвернувшись, она с суровым видом направилась к ближайшему аттракциону, а я, уже и так зная, чем все закончится, приземлился на скамейку неподалеку. Что за безумный день?.. Новая партия сладких сочных криков взорвала воздух, среди которых, скорее всего, были и ее. Надеюсь, осознание моей правоты не займет у нее много времени.
Однако ждал я ее долго, и только тень укрывающего меня лоха составляла компанию. Наконец рядом раздались шаги, уже не такие четкие и боевитые, как в начале прогулки. Пошатываясь, Джи медленно добрела до меня с очередным стаканом вина в руке. Глядя на ее лицо, я уже мог не спрашивать, поверила ли она мне.
— Мерзкий парк… — морщась, она сделала глоток. — Я бы все сожгла! Пошли дальше…
Некоторое время мы молча и бесцельно плутали по желтым тропинкам. Джи распинывала песок под ногами и цедила вино, и у меня создавалось ощущение, что она хочет заблудиться среди зелени, чтобы больше ничего здесь не видеть. Наконец дорога привела нас к очередному островку аттракционов. Оглушая, рядом раздался звонок, и, грохоча, тележки, стилизованные под небольшие лодки, поехали по рельсам. Эта горка под названием “Всплеск” стояла прямо поверх огороженного декоративного рва, и на очередном вираже казалось, что тележки вместе со всеми сидящими внутри вот-вот коснутся воды. В такие моменты визги становились особенно громкими.
— Значит, это не награда… — Джи с горечью допила остатки в стаканчике. — Значит, это у всех… грешников!
Она смотрела обиженно и жалобно, как ребенок, который только узнал, что подарки под елку приносит не Дед Мороз. И, кажется, именно я лишил ее иллюзий.
Последний вираж аттракциона проходил по поверхности рва. Грохоча и вибрируя, тележки на скорости врезались в воду, и под аккомпанемент восторженных визгов в воздух взмыло огромное облако брызг. Интересно, мои тут уже были? Окатило всех, делая оргазм по-настоящему мокрым и щедро выплескивая его на ждущих своей очереди у ограждения. Целая волна капель попала и на нас.
— То есть я такая же, как они? — Джи брезгливо смахнула воду с рукава, обращаясь даже не ко мне, а ко всему миру вокруг. — Я такая же грязная? Рай это хотел мне показать? Поэтому мне больше не дают работы?..
У меня уже мозг болел от ее логики — даже троллить ее не хотелось.
— Да почему грязная-то? — не выдержал я. — Нормальная!
Пластик с хрустом сжался в ее руке. Зашвырнув скомканный стаканчик в урну, она угрюмо поплелась к следующему аттракциону — цепным парным качелям, которые, раскрутившись, напоминали огромный яркий мухомор на сужающейся книзу ножке. Но самым интригующим здесь было название — “Засос”.
— Не понимаю, — бубнила Джи себе под нос, — мне приказали сжечь Содом за примерно то же самое. А здесь просто инспектировать!.. Нянчиться с этими тремя блудницами! Я же Ангел Возмездия!..
Порция визгов, донесшаяся из карусели, на миг заставила задрать голову. Зрелище оказалось впечатляющим: над парком, как яркие флаги, парили женские трусики, всех цветов и оттенков. Правильнее было бы назвать этот аттракцион “Юбки вверх”. Однако, присмотревшись, я признал, что оригинальное название куда лучше. Практически на каждом парном сидении жарко целовались — причем катались тут в основном одни девчонки. Представить не могу, какие чувства охватывали их на этой головокружительной высоте. Интересно, а здесь мои две уже побывали? Если да, то тройничок не за горами…
— Я же все делаю правильно… — причитала рядом Джи. — Все ради рая и добра!.. И что взамен? За что они со мной так? В чем я провинилась?.. Я же не нарушаю ни одного приказа!
Оторвавшись от летающих над головой трусиков, я покосился на нее. Взрывная и опасная, она была как свирепый тигр. Вот только если тигр разрешает себе рычать лишь по расписанию, а иначе его не покормят, это уже не тигр, а большой полосатый кот. Мне приказали, мне не дают, надо заслужить, я должна… За одобрение рая она готова отдавать всю себя, самозабвенно исполняя чужие приказы. Даже удовольствие позволяет себе получать только в обмен на что-то. Теряет себя в угоду другим… И ведь я тоже в последние дни чуть не загнал себя в такую же ловушку.
— Рай не должен заниматься похотью! — с досадой
