Угроза вторжения - Олег Маркеев

— Евгений, у тебя еще есть вопросы? — в голос Соломона Исаевича послышались нотки нетерпения.

— У меня есть. — Максимов протянул Евгении связку ключей. — Бежевый «опель» на стоянке ЦУМа. Полчаса покрутиться по городу и отогнать в надежное место. Потом делайте с машиной, что хотите. Мне нужна новая.

Евгений чуть дрогнул губами, попытавшись растянуть их в улыбке. Со времен службы в армии с ним таким тоном никто не разговаривал. Так спокойно и ни секунды не сомневаясь, что его приказ будет выполнен любой ценой, говорил с подчиненными его капитан, потому что был на руку скор и беспощаден.

От стоящего напротив исходила та же холодная решимость, делающая человека страшным без крика и показной ярости. Такой противник самый опасный, он бросается в схватку без перехода и бьет, как машина, равнодушно и насмерть. Евгений краем глаза заметил характерный жест Администратора: сухая ладонь скользнула по седым волосам.

— Женя, возьми ключи, — ровным голосом произнес он. — И сделай так, как тебя попросили.

Максимов положил связку в протянутую ладонь. Перстень теперь был у него на указательном пальце. Евгений, естественно, не знал этого знака. Зато Соломон Исаевич отлично все понял: сейчас носящий перстень-пароль имеет право приказывать.

— Что у вас еще есть для старого Соломона? — усмехнулся Администратор, проводив взглядом удаляющегося по коридору Евгения.

Максимов снял с пальца перстень, протянул его Соломону Исаевичу так, чтобы были видны буквы, выгравированные на обратной стороне — OK.ONL.

— Old Keys Open New Locks. Старые ключи открывают новые замки, — с расстановкой произнес Максимов.

Он весь подобрался, готовый к самому худшему. Если не угадал пароль перстня, то можно ставить точку. У Администратора хватит выдержки, чтобы не подать виду. Но приговор будет вынесен и приведен в исполнение. Что это будет — яд в бокале, поднесенном с улыбкой, нож в спину или мина под днищем машины, не суть важно. Тайные общества за вторжение в святая святых не жалуют. Самозванец, рискнувший проникнуть в мир посвященных, сам себе подписывает приговор. Так какое ему, бестолковому, дело, как он будет приведен в исполнение?

Рука Администратора скользнула по виску, пригласив серебристую прядь. Опускаясь вниз, ладонь задержалась на сердце, потом нырнула за лацкан пиджака. Это был жест приветствия равного равным. У Максимова отлегло от сердца.

— Вы еще так молоды, — задумчиво произнес Администратор, пристально посмотрев в глаза Максимову. — А впрочем, о чем это я! Что хочет знающий пароль перстня? — одними губами прошептал он.

— Увидеть все своими глазами, — прошептал Максимов.

— Двери открыты, — кивнул так же беззвучно Администратор и уже не оглядываясь пошел вперед.

Абрам Моисеевич хлопнул ладонью по столу.

— Работаем, господа, работаем! Все сразу же отвернулись от Максимова, расположившегося в кресле, где до него сидел Веня Ляшинский.

Абрам Моисеевич водрузил на нос очки в простой оправе и сразу же стал похож на бухгалтера мелкооптовой базы, не хватало только мышиного цвета нарукавников. Он брал каждую бумажку, смотрел на свет, потом подносил практически к носу, читал, казалось, по буковке. Юхансон ждал, спокойно откинувшись в кресле. Веня нетерпеливо поскрипывал туфлями под столом. Соломон Исаевич щурился на мягкий свет лампы, его мысли сейчас явно были где-то далеко. Он изредка бросал взгляд в сторону Максимова и быстро отводил глаза. Ашкенази молча потел, примостившись на краешке стула, казалось, больше всего ему хотелось раствориться в сумраке, окутавшем кабинет, и не материализоваться ни при каких условиях.

— Подлинность сомнений не вызывает, — наконец вынес вердикт Абрам Моисеевич, отодвигая от себя пачку векселей. — Юхансон, слово вам.

Юхансон откашлялся и коротко бросил скрипучим голосом:

— Сингапур.

— Согласен, — кивнул Веня.

— Пусть будет Сингапур, — очнувшись от своих мыслей, произнес Соломон Исаевич. — Саша, твоих клиентов это устроит?

Ашкенази встрепенулся, беспомощно заморгал, потом взял себя в руки и как мог солидно сказал:

— Они дали счет в «Креди Ассосиосьен Банк», Цюрих. Я проверял, корреспондентская связь с нашим банком в Сингапуре у них есть. Думаю, проблем не будет.

— Прекрасно, — проворчал Абрам Моисеевич, проведя морщинистой, как у обезьяны, ладошкой по лбу. — Решение принято, работаем через банк «Голден Сан» в Сингапуре. Прошу обменяться чеками и подписать индоссамент на векселях.

Все придвинулись ближе к столу. Несколько минут Максимову были видны только выхваченные светом лампы кисти рук, заполняющие передаточные записи на векселях и ставящие подписи на чеках.

— Прекрасно, — картавя, как ворон, протянул Абрам Моисеевич, три раза стукнув колпачком ручки по столу. — Дело сделано. Векселя перепроданы фирмой-однодневкой банку уважаемого Вени. Который в свою очередь передал их в обеспечение кредита «Нордик Банк». Через «Истерн Инвестмент Фанд» векселя тремя пакетами будут реализованы через биржу. Уполномоченных дилеров я назову позже. Вам, Соломон, предстоит получить от них деньги и увести в надежное место. По первому вопросу у меня все. Теперь о последствиях. Всем вам дали возможность ознакомиться с развернутым балансом МИКБ. Надеюсь, всем ясно, что эта акция — последний удар по банку. Можно считать, что его больше нет. У них остался последний шанс — обратиться за поддержкой к правительству. Мне даны гарантии, что таковой им не окажут, какой бы нажим им не удалось организовать. Банк обречен. Рынок межбанковского кредита схлопнется на следующей неделе. Я обязан спросить, все успели принять меры?

Он обвел взглядом присутствующих, все по очереди кивнули.

— Я готов закончить собрание. У кого есть что сказать?

— Думаю, надо закрыть вопрос с нашим гостем, — произнес своим скрипучим голосом Юхансон.

— Естественно, — кивнул Абрам Моисеевич. — Молодой человек, прошу подойти к столу.

Когти Орла

В свете лампы, приглушенном шалью, лица сидевших вокруг стола показались ему мертвенно бледными.

Абрам Моисеевич скользнул по Максимову тем же тяжелым взглядом, который подарил ему, когда Максимов по приглашению Администратора вошел в кабинет. Взял со стола перстень Максимова, сделал вид, что изучает печатку.

Юхансон выложил на стол плоский футляр, достал из него черную пластиковую карточку.

— Пожалуйста, прижмите к ней большой палец. Сначала правой, потом левой руки.

— Зачем? — Максимов посмотрел на Абрама Моисеевича как на главного. Он предполагал, что его отпечатки могут храниться в Объединенной картотеке НАТО: как они их добыли, их дело, не зря же хлеб едят. Но лепить «пальчики» самому и подарить их неизвестному дяде как-то не улыбалось.

— Если бы я знал! — пожал острыми плечиками Абрам Моисеевич.

— Бонус вашего патрона за организацию сделки составил десять процентов, они через Ашкенази поступят на названный им счет. Деньги за векселя будут находиться в моем банке на счету анонимного клиента. — Юхансон поднял взгляд на Максимова. То ли от света лампы, то ли от природы, как бывает у альбиносов, белки его глаз были розовыми. — Для анонимов в моем банке внедрена специальная система контроля. Ни подписи, ни документов не требуется. Вам предложат приложить палец к такой же карточке. Ее вместе с этой, контрольной, сканирует компьютер. Подделка, как понимаете, исключается полностью. После этого вы получаете доступ к счету.

Максимов быстро просчитал варианты. Белобрысый, сам того не подозревая, давал ему шанс выжить. И если хоть чуть-чуть повезет, то и победить. А потом начать новую игру. Орден, он был уверен, не преминет использовать контакт с иудейскими «гномами» в своих интересах. Но опыт подсказывал, что нельзя соглашаться даже на самый выгодный вариант, предложенный противником, если не внес в него свое уточнение. Оно становилось маленьким плацдармом на чужом берегу, за который зубами уцепилась передовая рота. Лишь имея такой плацдарм, можно просчитывать варианты наступления.

— Два пальца на тот случай, если мне оторвет руку, так я понял? — усмехнулся он. — А где гарантии для вас? Я могу прийти в банк с двумя руками, но с «хвостом» за спиной.

— Иными словами… — проскрипел Юхансон.

— Да. Классический вариант гарантов, как дополнение к этой штучке.

— Принято! — хлопнул ладонью по столу Абрам Моисеевич. Теперь его взгляд стал теплее. Лицо еще больше сморщилось: судя по направлению морщин, это была улыбка. — Старые способы надежнее. Не верю я в эти электронные чудачества.

Слово порядочного человека ничем не заменишь, так, Соломон?

— Согласен. — Соломон Исаевич пригладил седую прядь на виске. — Вариант прежний. Он вам, Юхансон, известен. Сейчас… — он потряс кистью, часы на толстом золотом браслете выскользнули из рукава. — Девятнадцать часов, пятьдесят две минуты и двенадцать секунд. Прошу запомнить. Кого назначаете со своей стороны, молодой человек?