Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне очень жаль, – говорит она. В ее голосе звучит обида.
Я напряженно пожимаю плечами. Вчерашний разговор с Майей все еще не выходит у меня из головы.
– Все нормально, – вру я. Я опустошен, но не говорю об этом.
– Что случилось? – осторожно спрашивает Эван.
Я с трудом подбираю слова.
– Мы знали, что ничего не выйдет.
– Лиам… – начинает Лиза, но я не выдерживаю.
– Ей нужно как можно скорее забрать свои вещи, – перебиваю я ее. – Можешь ей передать?
Быстро переглянувшись с Эваном, она кивает с обеспокоенным видом.
– Конечно. Я позабочусь об этом.
– Спасибо. – Больше я ничего не могу сказать.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. И я чувствую себя не только напряженно, но и ужасно неуютно. Именно в этот момент я решаю, что больше не могу здесь оставаться. Эти стены меня душат. И если Майя приедет, мне лучше убраться отсюда как можно скорее. Я не готов увидеть ее снова.
Не знаю, когда я буду к этому готов.
– Сообщите, как она уйдет, – прошу я и беру куртку и ключи, чтобы выйти из квартиры.
Майя
Лиам не хочет меня видеть.
Хотя я и ожидала этого, мне больно, что Лиза подчеркнула в своем сообщении, что он уехал, как будто его отсутствие избавит меня от неловкости. И самое ужасное, что так оно и есть, – и от этого еще больнее. Я поднимаюсь одна в лифте, и меня совершенно не волнует, что я выгляжу растрепанной, а под глазами у меня залегли тени.
Сегодня я почти не спала. Когда я вернулась домой после ссоры с Лиамом, мама уже лежала в постели. К счастью, она не захотела со мной разговаривать, так как я была слишком измотана, чтобы думать. Поэтому я просто лежала на спине в кровати и смотрела в потолок. Поначалу у меня не было слез. Но потом я открыла блокнот и обнаружила звезду, приклеенную к одной из страниц – ту самую, где Лиам написал свое определение сверхновой. И тогда все барьеры рухнули, и я рыдала, пока не уснула.
Сейчас я уже не плачу.
Даже когда использую свой ключ – тот, что он мне дал, – чтобы открыть дверь.
Когда я вхожу в дом, волна печали подступает к моему сердцу. У нас с Лиамом был определенный распорядок дня. Когда я приходила с работы, он устраивался на диване, а я просто сидела рядом с ним и слушала, как он говорит. О чем угодно. Лиам один из немногих, кого я могу слушать часами, не уставая. Теперь эти моменты стали воспоминаниями, и единственные голоса, которые я слышу, – это голоса Лизы и Эвана.
– У меня в голове не укладывается, как она могла так поступить, – говорит Эван. Только через мгновение до меня доходит, что он говорит обо мне.
Я осторожно закрываю дверь, чтобы не создавать лишнего шума.
– Это к лучшему, – отвечает Лиза, – рано или поздно это должно было случиться.
Я стою посреди прихожей, а в груди ноет. Даже она понимала, что между нами ничего не получится, и все же не решалась мне сказать.
– Если ты знала, что Майе это не нужно, могла бы сообщить. Лиам не заслуживает страдать из-за нее. Или из-за кого бы то ни было.
– Никто не говорит, что Майе это не нужно.
– Так почему же она так поступила? Майя, конечно, твоя подруга, но у всех есть проблемы. Она не может просто отгораживаться от всех.
– Ты не знаешь ее так, как я, – говорит Лиза, на этот раз более серьезно. – Ты не видел, какой она была до появления Лиама. Майя очень открылась. Для всех. Но она не умеет доверять, ей пришлось многое пережить, и ей до сих пор трудно делиться своими чувствами с другими. Но это не значит, что она никогда этого не сделает. Я уверена, что в конце концов Майя одумается. Ей просто нужно время.
Эван фыркает, словно устав от оправданий.
– Ему она сказала совсем другое.
Не в силах больше терпеть, я спешу прервать их, прежде чем они произнесут еще хоть слово. Я стучу в открытую дверь гостиной, и Лиза и Эван, сидевшие вместе на диване, поднимают на меня глаза.
Ситуация становится еще более напряженной.
– Я пришла забрать свои вещи, – неловко говорю я.
Я обхватываю себя руками, чтобы чувствовать себя более защищенной. Лиза тут же встает и подходит ближе. В ее глазах я вижу беспокойство, а Эван не утруждается даже взглянуть на меня. Представляю, что Лиам рассказал ему. Теперь наверняка я возглавляю список его врагов.
– Ты в порядке? – спрашивает Лиза.
Меня так и тянет выговориться, но я заставляю себя просто кивнуть.
– Ага.
К счастью, Лиза не настаивает. Я благодарна ей за то, что она не обнимает меня, потому что тогда я точно не смогла бы сдержать слез, а плакать в присутствии Эвана мне не хочется.
Он никак не реагирует на мое присутствие, пока мы собираем вещи. Я понимаю, что он злится; я бы тоже злилась, если бы он обидел Лизу, и я знаю, что Лиаму сейчас очень плохо и все это по моей вине. Но я предпочитаю не думать об этом и просто сосредоточиться на задаче: если я забуду что-то важное, придется вернуться снова. Зачем причинять Лиаму лишние страдания? Лучшее, что я могу для него сделать, – это исчезнуть, как он и просил.
Сомневаюсь, что я действительно сильная, но у меня хорошо получается притворяться. К тому времени как я складываю вещи в багажник, я все еще не проронила ни слезинки. Лиза настояла на том, чтобы поехать со мной, а Эван остался наверху ждать Лиама, который скоро вернется. Не желая искушать судьбу, я завожу машину и как можно скорее выезжаю с улицы. Мне придется часто приезжать в Манчестер по работе, но это все равно похоже на прощание.
Поездка проходит в тишине. Мы не включаем музыку.
Через некоторое время я паркуюсь перед домом Лизы.
– Спасибо, что подвезла. – Она улыбается мне, отстегивая ремень безопасности. – Сегодня утром мы поехали на автобусе, потому что в моей машине закончился бензин.
– Не за что. – Моя попытка улыбнуться в ответ никого не обманула.
Я жду, что Лиза уйдет и оставит меня наедине с моими мыслями, но вместо этого она смотрит на меня и говорит:
– Теперь ты можешь быть честной. Я знаю, что тебе плохо.
Я напрягаюсь. Конечно, мне плохо. Мне кажется, будто у меня из груди вырвали сердце. И поэтому говорить об этом гораздо сложнее.
Я крепче сжимаю руль и отвожу взгляд.
– Я переживу, – отвечаю я. Другого выбора у меня нет.
Лиза берет меня за руку.
– Мы пройдем через это вместе, – поправляет она меня. – Ты не должна справляться с этим в одиночку, Майя. Как и со всем остальным. Ты знаешь это.
Лиам ответил мне то же самое несколько дней назад, когда я рассказала ему о своих шрамах. Вчера вечером он хотел поддержать меня, как всегда, а я оттолкнула его, потому что привыкла так делать. Я и с Лизой так поступала. Много раз. Я настолько боюсь быть преданной, что замыкаюсь в себе и не замечаю, как сильно это задевает других.
Я не хочу быть жестокой с теми, кто меня окружает.
Они этого не заслуживают.
– Мне нужна помощь профессионала, – говорю я, не глядя на подругу. Слова даются мне с трудом. – Я думаю… это поможет.
Я не могу даже посмотреть на Лизу. Боюсь, что она осудит меня или посчитает это нелепым, но Лиза просто сжимает мою руку и ободряюще улыбается.
– Моя тетя – психолог. У нее есть контакты. Я могу попросить ее кого-то порекомендовать, если хочешь. И договориться, чтобы тебя приняли как можно скорее.
С моих плеч словно груз свалился.
– Большое спасибо, Лиза.
– Не за что, – отвечает она. – Для этого и существуют подруги. Чтобы поддерживать друг друга.
С этими словами она обнимает меня. Это как раз то, что мне нужно, и, хотя в машине тесно, ее объятие так меня утешает, что я с трудом удерживаюсь от слез. Сейчас я чувствую себя уязвимой, но мне совсем не страшно. Только больно видеть, что
